Власть и правитель в городах Шумера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Власть и правитель в городах Шумера

Организационным центром государства в Шумере первоначально был храм бога-покровителя соответствующей общины, а во главе государства стоял наследственный правитель — верховный жрец этого храма с титулом «эн» («господин»). При нем существовал небольшой административный аппарат и постоянная вооруженная сила (то и другое из храмового персонала и личных слуг) — зачатки служилой знати и регулярной армии. Власть «эна» была существенно ограничена советом, а в меньшей степени народным собранием свободных общинников, быстро терявшим в силе. Власть «эна» осмыслялась как общинная: его авторитет покоился на том, что он руководил общинным культом.

К середине III тысячелетия до н. э. обозначение «эн» выходит из употребления и заменяется шумерскими титулами «энси» («жрец-строитель», «градоправитель») и «лугаль» (доел, «большой человек», «царь», аккадский эквивалент — «шарру»). Появление последнего титула отражало новый этап развития государственности, а именно формальную утрату общиной контроля над правителем.

Например, правители нарекали себя «лугалями» в качестве военных предводителей, с некоторого времени командовавших воинами помимо общинного контроля (порой этот титул присваивался военному вождю на сходке самих воинов); так же титуловали себя правители, сумевшие добиться формального признания своей гегемонии со стороны других номов. Таким образом, во всех случаях титул «лугаль» передавал верховную единоличную власть правителя, основанную на военно-бюрократической силе, прямой командной иерархии вне рамок общинных структур, над кем бы такая власть не осуществлялась — над своими воинами или над соседними номами. В конце III тысячелетия до н. э. с созданием централизованных деспотий этот титул воплощает высшую власть уже применительно ко всему населению страны и употребляется на протяжении всей месопотамской истории в значении «царь, автократор». (Практически полную аналогию составляет история европейского титулования «император».)

Правители, не пытавшиеся демонстративно поставить себя над общиной и по-прежнему считавшиеся уполномоченными общинных структур, ограничивались титулом «энси» (аккадская форма — «ишшиаккум»). Однако уже в середине Раннединастического периода почти во всем Шумере нормативным и необходимым статусом номового правителя стало «лугальство» («царственность»). Наиболее детально поэтапное превращение общинного верховного правителя «энси» в надобщинного «царя» («шарру») прослеживается как раз на примере развития ассирийской государственности в XIV–XIII вв. до н. э.

Важность роли правителя месопотамцы видели не только (да и не столько) в выполнении им военных и административных функций, сколько в том, что он считался фокусом всей системы отношений между жителями нома и богами, от расположения которых полностью зависело процветание людей. Правитель предстательствовал и отвечал перед богами за люд своего государства; его первейшим делом было обеспечивать ему и, конечно, себе самому милость богов и отводить их гнев (в том числе изнурительными искупительными обрядами). Именно царь мог и должен был разузнавать волю богов и организовывать ее исполнение; для общества это было исключительно важно, поскольку, по его представлениям, окажись воля богов не исполнена людьми, ответный гнев богов обрушился бы на все общество — а без царя эту волю нельзя было толком и узнать. О великой важности царской власти месопотамский текст говорит так: «Боги еще не установили царя для народа, и тот словно шатался с затуманенным взором… Тогда царственность спустилась с неба». По-видимому, шумеры считали некоторые свои династии происходящими от богов.