159. ЯКОВ РЕЙТЕНФЕЛЬС. О РУССКОМ ВОЙСКЕ

159. ЯКОВ РЕЙТЕНФЕЛЬС. О РУССКОМ ВОЙСКЕ

Я. Рейтенфельс пишет об организации русского войска и дает описание поместного войска, отправляемого на борьбу с восстанием Степана Разина в 1670 году. («Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме III о Московии», пер. А. Станкевича, М. 1906.)

Главный начальник всего войска имеет ближайшего себе помощника, который называется, так как он заведывает выбором места и разбитием лагеря, Гулевым, от слова Гуляй — или подвижной — город, т. е. того деревянного укрепления, которым мосхи обыкновенно окружают свое войско, главным образом, против нападений татар и их стрел. Особому, далее начальнику опытному в военном деле, поручаются пушки и все нужные к ним принадлежности, а четыре вождя, имеющие каждый при себе два помощника, предводительствуют каждый над одной четвертой частью войска. Первая часть носит название правого крыла, вторая — левого, третья — разведочного и запасного, четвертая — сторожевого; последнее охраняет остальные, выставляя со всех сторон многочисленных караульных. Военную дисциплину, главное условие для успешного ведения войны, русские поддерживают столь строгими законами, что во время похода им никогда не приходится прибегать к наказаниям, кроме разве, что это случится по достижении ими неприятельской страны, или же наказывать слегка за небольшие проступки. Дорогие всякого рода принадлежности, оружие, палатки, могущие возбудить у неприятеля желание завладеть ими и придать ему храбрость, русские держат как можно далее от лагеря, хотя, если присутствует, случайно, царь, то они являются в пышном уборе. Мы с великим изумлением видели превосходный образец этой военной пышности, в 1670 г. на окружающих Москву полях, когда Алексей Михайлович во время бунта Стеньки Разина, в течение восьми дней, производил смотр 60 дворян. Поистине, едва ли кто, не видавший сего собственными глазами, может себе верно представить вид воинов, блеставших одинаково богатою одеждою и оружием. В двух милях от города, близ рощи, предназначенной для охот, среди обширного поля возвышался дом весь обтянутый внутри пурпурными и златотканными, настенными коврами, а снаружи красным сукном. С трех сторон устланные также драгоценнейшими коврами, крыльца в 12 ступеней вели ко входу в него, все это сооружение было ограждено на большом расстоянии кругом для сдерживания толпы, деревянными перилами, обернутыми красною тканью, а около них, также кругом стояли в большом количестве пушки; в виде, как бы подкрепления, была протянута еще цепь солдат. Недалеко от сего бросалась в глаза некая круглая, искусно из дерева выстроенная, с окнами во все стороны и обитая разноцветным шелком, башня, в которой весело играли трубачи и литаврщики. Против царского престола было выстроено до пяти тысяч пехоты с развевающимися знаменами; между ею и выше описанным домом проходили знатные военачальники с своими конными отрядами, приветствуя царя низким наклонением головы и, спешиваясь, представляли ему, без замедления, донесения о своем отряде, каждый особо. Богатое убранство солдат, бывших на этом смотру, хотя и уступало в изяществе убранству, употребляемому в Европе, но зато превосходило его дороговизною тканей. Все зрители с изумлением останавливали взоры на всадниках, из которых исключительно состояло все это войско, не только из-за их блестящего, разнообразного оружия, но и вследствие красивого вида их одежд. За каждым из них вели разукрашенных коней, без седоков, а в поводу, в сопровождении многочисленной свиты рабов. У коней не только грива, шея, голова, ноги и копыта блистали серебром, золотом и драгоценными камнями, ной уздечки, попоны, нахвостники и чапраки, были до того отягчены драгоценностями, что лошади насилу могли двигаться.