69. ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ ИВАНОВИЧА И БРАТА ЕГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА АНДРЕЕВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ ТВЕРСКИМ МИХАИЛОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ

69. ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ ИВАНОВИЧА И БРАТА ЕГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА АНДРЕЕВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ ТВЕРСКИМ МИХАИЛОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ

Договор между Димитрием Донским, Владимиром Андреевичем, князем Серпуховским и Михаилом Александровичем Тверским заключен в 1368 г. Договор напечатан в «Собрании государственных грамот и договоров», т. I, № 28. Перепечатываем договор с сокращениями.

По благословенью отца нашего Алексия митрополита всея Руси. На семь, брате молодший князь Великий Михайло Олек-сандрович, целуй ко мне крест к брату старейшему князю Великому Дмитрию Ивановичю и к моему брату князю Володимеру Андреевичи), и к нашей вотчине к Великому Новугороду, и за свои дети и за свои братаничи[90]. Имети ти² мене собе братом старейшим, а князя Володимера брата моего братом; а добра ти нам хотети во всемь везде без хитрости; а што ти слыша ото крестьянина или от поганина о нашем добре или о лисе³, а то ти нам поведати в правду, по целованью, без хитрости. А князи Велиции крестьяньстии и Ярославьстии с нами один человек, а их ти не обидети, а имешь их обдети, нам дозря их правды⁴, боронитися с ниме от тобе с одиного; а имут тобе обидети, нам дозря твоие правды, боронитися с тобою от них с одиного. А где ми⁵ буде, брате, пойти на рать, или моему брату Князю Володимеру Ондреевичю, всести ти с нами самому на конь без хитрости; а пошлем Воевод, и тобе и своих Воевод послати. А вотчины ти нашие Москвы и всего Великого Княженья и Новагорода Великого блюсти, а не обидети; а вотчины ти нашие. Москвы и всего Великого Княженья и Новагорода Великого под нами не искати и до живота, и твоим детем и твоим братаничем. А людий ти наших Московьских и всего Великого Княженья и Новагорода Великого и Новоторъжьских блюсти, а не обидети, как и своих. А закладней ти в нашей вотчине в Великом Княженьи не держати, ни грамот не давати. А имут нас сваживати⁶ Татарове, и имут давати тобе нашу вотчину Великое княженье, и тобе ся не имати ни до живота; а имут давати нам твою вотчину Тферь, и нам ся такоже не имати и до живота. А в Кашин ти ся не въступати, и что потягло х Кашину, ведает то вотчичь Князь Василей ⁷; ни выходом⁸ не надобье тобе ко Тфери Кашину тянути, а его ти не обидети, а имешь его обидети, мне его от тобе боронитй. А что еси изъимал Бояр или слуг и людей Кашиньских, да подавал на поруку, с тех ти порука свести, а их отпустити; а кому чего на них искаги, ино тому суду. А жити нам, брате, по сей грамоте: с Татары оже будеть нам мир, по думе; а будеть нам дати выход, по думе же; а будеть не дати, по думе же. А пойдут на нас Татарове или на тебе, битися нам и тобе с одиного всем прогиву их: или мы пойдемь на них, и тобе с нами с одиного пойти на них. А к Ольерду ти и к его братьи, и к его детем и к его братаничем целованье сложити. А пойдут на нас Литва, или на Смоленьского на Князя на Великого, или на кого на нашю братью на Князей, нам ся их боронитй, а тобе с нами всим с одинного: или пойдут на тобе и нам такоже по тобе помогати, и боронитися всим с одиного…

А с Новым ти городом и с Торъжком жити в старине и в миру; а рубежь ти держати с Великим Новым городом и с Торжьком и з пригороды земли и воды по старине, как то было при нашем деде при Великом Князе при Иване, и при нашем Дяди при Великом Князи при Семени, и при моем Отци при Великом Князи при Иване. А закладней ти в Новогороде в Великом и в Торжьку и в пригородах не держати, ни грамот не давати. А хто имет Бояр или слуг Новагорода Великого и Торжку и ис пригородей служити тобе, а что их села или земли и воды, то ведает Великий Новъгород, а ты бояром и слугам не надобе: или потом кто приедет к тобе служити из Новагорода Великого и ис Торжку и ис пригородей, а тым такоже не надобе села их и земли и воды, то ведает Новъгород Великий…

А что еси привел Ноугородцев и Новоторжцев к целованью, а то целованье долов^9. А имуть чего искати Тверичи на Ноугородци и на Новоторжьци, суд ему в Новегороде в Великом, или в Торжку: а имут чего искати Ноугородци на Тферичах, суд им во Тферй: а судить с обе половины по целованью, а грамот суженых не посужати¹⁰. А гостем и торговцем Новагорода Великого и Торжку и с пригородей дати ти путь чист без рубежа сквозе Тферь и Тферьскии волости; а мытов ти новых и пошлин не замышляти, а мыта ти имати и пошлины по старине у Новгородцев и у Новоторъжцев. А буда с Новым городом в миру, за холопа, за поручника, за робу, за татя¹¹ за розбойника, за должника не стояти с обе половины. А кто Бояр и слуг отъехал от нас к тобе, или от тобе к нам, а села их в нашей вотчине в Великом Княженьи, или в твоей вотчине во Тфери, в ты села нам и тобе не въступатися… а бояром и слугам волным воля… А кто служит нам или тобе, а живет в нашей вотчине в Великом Княженьи, или в твоей вотчине во Тфери, и на тых нам взяти дань, как и на своих, по целованью, без хитрости; а на полных холопех не взяти, на которых ключники целуют. А судом и данью потянута по земле и по воде. А что ся учинит межи нас Князей каково дело, ино съедутся Бояре наши на рубежь, да межи нас поговорят: а не уговорятся, они едут на третий на Князя на Великого на Ольга¹²; на кого помолвит, виноватый перед правым поклонится, а взятое отъдаст. А чьи судьи на третий не поедут, или на кого третий помолвит, ан взятого не отдаст, то правому отнята, а то ему не в измену. А целованья не сложити и до живота; а всему обидному делу межи нас суд вопчий от первого нашего целованья, от положенья верит святого Апостола Петра. А о чем судьи наши вопчии сопрутся, ини едут на третий на Князя Великого на Ольга; а нам Князем в суд в вопчий не въст патися, ведают то те, на ком есме положили. А вывода и рубежа межи себе не замышляти: а хто замыслит рубежь, рубежника по исправе выдати. А суженого не посужати; суженое, положеное, даное, поручное, холопу, робе суд от века; холопа, робу, татя, розбойника, душегубца выдати по исправе. А мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у наших гостей и у торговцев; а путь им дати чист, как то было при нашем Деде при Великом Князе при Иване, и при нашем Дяди при Великом Князи при Семене, и при моем Отци при Великом Князи при Иване; а мытов ти новых и пошлин не замышляти… А хто от нас пригониться в твою вотчину за холопом или за должником, а изымает сам, а без пристава, да поставит пред тобою, или перед Наместники, или перед Волостели, в том вины нет; а имеет с ким холоп его тягатися, а не будеть по нем поруки, ино холопа обвините, да выдати осподарю, а з головы дати пошьлины гривна, а с семьи четверть. А на семь на всемь, брате молодший Князь Великий Михайло Олександровичь, целуй ко мне крест к брату к старейшему Князю Великому к Дмитрию Ивановичю, к моему брату Князю Володимеру Ондреевичю, и к нашей вотчине к Великому Новугороду, и за свои дети, и за свои братаничи, по любви в правду, безо всякие хитрости. А сий список с грамоты с крестной с Тферьской.

ДОГОВОРНАЯ ГРАМОТА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДИМИТРИЯ ИВАНОВИЧА И БРАТА ЕГО КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА АНДРЕЕВИЧА С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ ТВЕРСКИМ МИХАИЛОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ (Перевод)

По благословению отца нашего Алексея, митрополита всея Руси, на том, брат младший князь великий Михаил Александрович, целуй крест мне, брату старшему князю великому Димитрию Ивановичу и моему брату Владимиру Андреевичу и нашей отчине Великому Новгороду и за своих детей и за своих племянников.

Считать тебе меня старшим братом, а моего брата князя Владимира — братом. Добра тебе нам желать везде во всем без обмана; а что ты услышишь от христианина или язычника о нашем благе или лихе (зле), о том тебе нам поведать по правде, по целованию, без обмана. Князья великие христианские Ярославские с нами заодно, и тебе их не обидеть; а если начнешь обижать, то нам, обнаружив их правоту, обороняться заодно с ними против тебя; а если они начнут чинить обиды тебе, то нам, дознавшись- твоей правоты, вместе с тобою заодно обороняться против них. А если мне или моему брату Владимиру Андреевичу случится пойти войной, то и тебе, вместе с нами, садиться на коня без обмана; а если пошлем воевод, то и тебе послать своих воевод. А вотчины нашей Москвы и всего великого княжества и Новгорода Великого тебе беречь, а не чинить обиды; и отчины нашей Москвы и всего великого княжества и Новгорода Великого тебе у нас не домогаться до смерти и твоим детям и племянникам. А людей наших москвичей и всего великого княжества и Новгорода Великого и новоторжских беречь, как своих, и не чинить обиды. А закладчиков тебе в нашей вотчине, в великом княжестве не держать и грамот не давать. А начнут нас татары ссорить и станут давать тебе нашу вотчину великое княжество, тебе не брать до смерти; а станут нам они отдавать твою вотчину Тверь, нам тоже не брать ее до смерти. В Кашин тебе не вступаться, и что тянет к Кашину, тем пусть ведает князь Василий, и данью Кашину не следует тебе к Твери тянуть, а тебе его (Василия) не обижать; а начнешь ему обиду чинить, то мне его от тебя защищать. А которых забрал бояр, слуг и людей кашинских да отдал на поруки, с тех тебе поруки снять, а их отпустить; если кто на них будет чего-нибудь искать судом, то тому давать суд. Жить нам, брат, по этой грамоте: если будет мир с татарами — по совету; если нам давать дань, то по совету; если не давать, — тоже по совету. Если татары пойдут против нас или против тебя, то биться нам с тобою заодно против них; если мы пойдем против них, то нам с тобою заодно пойти против них. От клятвы Ольгерду, его братьям, детям и племянникам тебе отказаться. Если Литва пойдет на нас или на великого князя Смоленского или на кого из братиев наших, князей, нам их защищать, и тебе вместе с нами заодно; если пойдут против тебя, нам тоже тебе помогать и обороняться всем заодно…

С Новгородом и Торжком жить тебе по старине и в мире. А границу тебе иметь с Великим Новгородом, Торжком и пригородами, земли и воды по старине, как было при нашем деде, великом князе Иване, и при нашем дяде, великом князе Семене, и при моем отце, великом князе Иване. Закладчиков тебе в Новгороде Великом, Торжке и пригородах не держать и грамот не давать. Если кто из бояр и слуг Новгорода Великого, Торжка и пригородов станет служить тебе, то их села, земли и воды ведает Великий Новгород, а боярам и слугам их не надобно. А если потом кто придет к тебе служить из Новгорода Великого, Торжка и пригородов, тем также не надобны села их, земли и воды, то ведает Великий Новгород…

А с которых новгородцев и новоторжцев ты взял клятву, эту клятву долой. Если тверичи начнут чинить иск к новгородцам и новоторжцам, то суд им в Новгороде Великом или в Торжке; а начнут чинить иск новгородцы к тверичам, то суд им в Твери; судить с обеих сторон по присяге и грамот судебных не нарушать. А купцам и торговцам Новгорода Великого, Торжка и пригородов давать путь свободный, без пошлин, через Тверь и Тверские волости; мыта и пошлин новых тебе не затевать, а мыто и пошлины брать тебе у новгородцев и новоторжцев по старине. Если будет мир с Новгородом, то за раба, поручителя, рабу, вора, разбойника, должника не стоять с той и другой стороны. А кто из бояр и слуг отъехал к тебе от нас, или от тебя к нам, а села их или в нашей отчине великом княжестве или в твоей отчине в Твери, в те села ни тебе ни нам не вступаться… а боярам и слугам вольным воля… А кто служит нам или тебе, а живет в нашей отчине в великом княжестве или в твоей отчине в Твери, с тех брать тебе дань, как и со своих, по целованию, без обмана. С полных холопов, о которых заявят под присягой ключники, (дани) не брать. Судом и данью тянуть к тому, кому принадлежит земля и вода.

Если случится какое-либо дело между нами, князьями, то пусть съедутся наши бояре на границу и пусть договариваются; если не договорятся, то пусть едут на третейский суд к князю великому Олегу; кого он обвинит, виноватый правому поклонится и отдаст взятое.

А чьи судьи на третейский суд не поедут, или тот, кого третейский судья осудит, взятого не отдаст, то правому отнять, и это ему не сочтется изменой.

Целованья (присяги) не складывать до смерти. Всякой обиде между нами суд общий от первого нашего целования, от праздника положения вериг апостола Петра. О чем наши общие судьи не договорятся, то пусть едут на третейский суд князя великого Олега, а нам, князьям, в суд общий не вступаться, ведают те, кому мы поручили.

А вывода и самоуправства не замышлять между собой; кто замыслит самоуправство, то самоуправщика, по расследовании, выдать. То, что судом постановлено, того не нарушать; присужденное, постановленное, отданное, порученное, суд холопу, рабе— так на веки; холопа, рабу, вора, разбойника, убийцу выдавать по расследовании. А мыта держать и пошлины брать тебе по старине у наших купцов и торговцев; а дорогу им давать свободную, как было при нашем деде, великом князе Иване, при нашем дяде, великом князе Семене, и моем отце, великом князе Иване; а мытов новых и пошлин не заводить… Если кто от нас заявится в твою вотчину за холопом (беглым) или за должником, схватит его без пристава и поставит его перед тобою или перед наместниками или волостелями, в том преступления нет. Если с кем-либо начнет его холоп тягаться, а поручительства за него не будет, то холопа признать виноватым, выдать господину, а с одного человека уплатить пошлины гривну, а с семьи четверть.

На всем этом, брат младший, великий князь Михаил Александрович, целуй крест мне, брату старшему, великому князю Димитрию Ивановичу, моему брату, князю Владимиру Андреевичу, нашей отчине Великому Новгороду и за своих детей и за своих племянников, по любви и правде, без всякого обмана.

Это список с крестной грамоты Тверской.