Переговоры Бенедетти с Вильгельмом I в Эмсе.
Переговоры Бенедетти с Вильгельмом I в Эмсе.
Вместо того чтобы согласно обычному дипломатическому порядку снестись с Бисмарком, французский посол Бенедетти поехал в Эмс, где в это время лечился Вильгельм I, и заявил там о желании срочно видеть короля. На указание гофмаршальской части, что король болен и лечится, Бенедетти настойчиво повторил свое требование. Король велел допустить Бенедетти.
Вильгельм I оказался, как всегда, лицом к лицу с положением, которое без его ведома и за его спиной подстроил Бисмарк. Дело в том, что Бисмарк стремился к войне ничуть не меньше, а может быть и более решительно, чем Наполеон III, но только делал свое дело несравненно искуснее и тоньше. Возможное избрание кого-либо из Гогенцоллернов на испанский престол он рассматривал как очень удобный повод для Франции объявить войну. Тогда Пруссия оказалась бы в позиции страны, защищающейся от несправедливого нападения со стороны агрессивного соседа. Такая комбинация делала бы невозможным то, чего больше всего страшился Бисмарк: дипломатическое или даже вооруженное выступление России против Пруссии. Когда вопрос о кандидатуре Леопольда Гогенцоллерна на испанский престол, выдвинутой кортесами, обсуждался в Берлине 18 марта 1870 г., Бисмарк, фон Роон, Мольтке, Шлейниц, Шиле, Дельбрюк настоятельно советовали Леопольду принять испанскую корону. Вопрос был решен положительно. Все это происходило в глубокой тайне. Предвидели противодействие Наполеона III. Король Вильгельм I, нехотя уступивший Бисмарку, был неспокоен.
Таким образом, когда кандидатура Леопольда стала официальной, и в Эмс явился Бенедетти, прусский король ограничился указанием, что он не вправе ни запрещать, ни дозволять Леопольду Гогенцоллерну принимать или отвергать испанскую корону; лично он, Вильгельм, никогда не домогался испанского престола ни для кого из своих родственников. Бенедетти понял совершенно правильно, что кандидатура Леопольда будет снята.
Действительно, Вильгельм I тотчас же постарался довести до сведения и самого Леопольда и его отца, принца Антона Гогенцоллерн-Зигмарингенского, что было бы желательно отказаться от испанского престола. Это тотчас же и было исполнено. И не только Леопольд отказался, но король Вильгельм через того же графа Бенедетти дал знать парижскому двору, что он, король Вильгельм, вполне одобряет решение своего родственника. Победа французской дипломатии в эти дни (8 — 12 июля) была как будто полной: политика Бисмарка в испанском вопросе потерпела, казалось, полное поражение.