Дипломатия Юстиниана (527 — 565 гг.).

Дипломатия Юстиниана (527 — 565 гг.).

Образцом для варварских королевств была дипломатическая служба в Восточной Римской (Византийской) империи. Сохранив старые римские традиции, все более изощряясь в новой, сложной и опасной обстановке, когда чаще приходи­лось полагаться на хитрость и интригу, византийская дипло­матия оказала огромное влияние на всю дипломатию средне­вековья. Ее обычаи и приемы были усвоены ее ближайшей западной соседкой Венецией и через нее перешли в практику итальянских государств и в дипломатию западноевропейских монархий нового времени. Как принципы, так и внешние приемы византийской дипломатии заслуживают поэтому бо­лее внимательного рассмотрения. Всего ярче они выразились в деятельности одного из замечательнейших дипломатов того времени — императора Юстиниана. В дальнейшем византий­ская дипломатия верно следовала его примеру, лишь стано­вясь все изощренней и изворотливей по мере ослабления политической мощи государства и роста окружающих его опасностей. Может быть, в дипломатию Юстиниана, правив­шего Империей из своего рабочего кабинета, вносила струю некоторой живости и гибкости Феодора, в юности — актриса, потом всесильная супруга величайшего из византийских императоров. Ее влияние на внешнюю политику Юстиниана бесспорно. Она писала царю Ирана Хосрову: «Император ни­чего не предпринимает, не посоветовавшись со мной». Инозем­ные посольства направлялись не только к Юстиниану, но и к Феодоре, а иногда раньше к Феодоре, чем к Юстиниану. Это влияние «гинекея», женской половины дворца, чрезвы­чайно характерно и для позднейшей истории византийской дипломатии.

Восточная Римская империя достигла в царствование Юстиниана наивысшего внешнего могущества. Ее дипломати­ческие связи охватывали огромное пространство от Китая и Индии до Атлантического океана, от Внутренней Африки до причерноморских степей. Юстиниан умело комбинировал искус­ную дипломатическую игру с меткими военными ударами, которые расширили пределы Империи далеко на запад.

Византия со всех сторон была окружена беспокойными, находившимися в постоянных передвижениях племенами, к ко­торым она применяла общее название «варваров». Византийцы тщательно собирали и записывали сведения о варварских племенах. Они хотели иметь точную информацию о нравах «варваров», об их военных силах, о торговых сношениях, об отношениях между ними, о междоусобиях, о влиятельных людях и возможности их подкупа. На основании этих тща­тельно собранных сведений строилась византийская диплома­тия, или «наука об управлении варварами».

Главной задачей византийской дипломатии было заставить варваров служить Империи, вместо того чтобы угрожать ей. Наиболее простым способом был наем их в качестве военной силы. Варваров покупали, заставляя их вести войны в инте­ресах Византии. Ежегодно Византия выплачивала пограничным племенам большие суммы. За это они должны были защи­щать границы Империи. Их вождям раздавали пышные визан­тийские титулы, знаки отличия, золотые или серебряные диа­демы, мантии, жезлы. Сам Аттила получал жалованье как «полководец Империи». Варварам давали земли, где они селились на положении вассальных союзников (федератов). Лангобарды получили земли в Норике и Паннонии, герулы — в Дакии, гунны — во Фракии, авары — на Саве. Так одни варвары служили оплотом Империи против других. Варвар­ских князей старались покрепче привязать к византийскому двору. За них выдавали девушек из знатных византийских фамилий. В то же время в Константинополе зорко следили за раздорами, обычными в княжеских родах варваров. Неудач­ным претендентам, изгнанным князьям давали приют и держали их про запас, на всякий случай, чтобы выставить своего кан­дидата на освободившийся престол или выдвинуть опасного соперника против зазнавшегося варварского князя.

Эти «мирные средства» были, однако, ненадежны. Варвары, получавшие от Византии деньги, требовали все больше и боль­ше как Аттила, и угрожали перейти на сторону врагов Импе­рии. Важно было не давать им усиливаться, уметь натравли­вать их друг на друга, ослаблять их взаимными усобицами. Старое римское правило «divide et impera» («разделяй и власт­вуй») нашло самое широкое применение в византийской поли­тике. Умение играть соседями, как шахматными фигурами, отличало дипломатию Юстиниана. Юстиниан возвел это натрав­ливание в целую систему. Против болгар он подымал гуннов, против гуннов — аваров. Вандалов он одолел при помощи ост­готов, а остготов при содействии франков. Военное вмешатель­ство во внутренние дела других государств было одним из средств политики Юстиниана. Всего ярче эта политика вырази­лась в войнах Юстиниана с вандалами и остготами. В Африке и Италии Юстиниан использовал недовольство римских земле­владельцев, вызванное захватом их земель варварами, и возмущение духовенства господством варваров-ариан. Его войны слиты с социальной борьбой в этих странах. Рим­ские землевладельцы и духовенство поддерживали Юсти­ниана. Папа Вигилий умолял его довести до конца неудачно начатую интервенцию в Италии. Остготские короли отчаянно защищались, поддерживаемые рабами и колонами, положение которых было облегчено варварами. Победа Юстиниана обозна­чала реставрацию рабовладельческой империи. Юстиниан вер­нул римским крупным землевладельцам и церкви отобранные у них земли, отнял у рабов и колонов все облегчения, добы­тые ими при готских королях. Вандальские и готские войны Византии были интервенцией, направленной против револю­ции рабов и колонов.

Если сильного врага нельзя было ни купить, ни одолеть своим или чужим оружием, Юстиниан прибегал к его поли­тическому и экономическому окружению. Самым опасным соперником Византии было иранское государство Сасанидов, особенно усилившееся при Хосрове I. Военные действия про­тив Ирана были неудачны. Юстиниан подымает против Хосрова всех его соседей. Против Ирана были брошены сабирские гунны, северные его соседи, кочевники Сирийской пустыни, угрожавшие ему с юга, бедуины Неджда, арабы Йемена, Эфиоп­ское царство Аксума. Юстиниан поддерживал царей Лазики, загораживавших Ирану путь к Черному морю. Чтобы избе­жать посредничества Ирана в торговле с Индией и Китаем, Юстиниан стремился направить эту торговлю по морским путям через Красное море.

Расширение торговых связей также использовано было Византией как одно из сильнейших орудий дипломатии. Тор­говые города, расположенные на окраинах Империи, были форпостами ее политического влияния. Купцы, проникавшие к отдаленным народам, приносили в Византию сведения о них. С византийскими товарами к варварам шло и византийское влияние.

За купцом следовал миссионер. Распространение хри­стианства также было одним из важнейших дипломатических орудий византийских императоров на протяжении многих сто­летий. Миссионеры Юстиниана проникали в горы Кавказа, в равнины Причерноморья, в Абиссинию, в оазисы Сахары. Впо­следствии христианство усиленно распространялось среди южно­славянских племен. Хорошо известны те столкновения, которые имели место в Моравии между византийскими и немецкими миссионерами из-за влияния на западных славян. Распро­странение христианства на Руси было большой дипломати­ческой победой Византии. Константинополь — Царьград — становится священным городом для новообращенных народов. Миссионеры были в то же время и дипломатами, трудивши­мися над укреплением византийского влияния. Они подлажи­вались к князьям, к влиятельным лицам, особенно же к влия­тельным женщинам. Нередко у нехристианских варварских князей были жены христианки, которые под влиянием «духовных отцов» служили сознательными или бессознатель­ными проводниками интересов Византии. В противоположность папскому Риму, который не допускал церковной службы на на­циональных языках, Византия облегчала миссионерам дело рас­пространения христианства, разрешая службу на местных язы­ках, переводя священное писание на языки новообращаемых народов. Евангелие было переведено на готский, гуннский, абиссинский, болгарский и другие языки. Труды эти не пропа­дали даром. В обращенных странах утверждалось византийское влияние. Духовенство, зависимое от Византии, играло огром­ную роль в варварских государствах как единственный носитель грамотности. Епископы-греки или ставленники греков заседали в княжеских советах. Школа всецело зависела от духовенства.