Органы внешней политики и дипломатии в XVI — XVIII веках. Дипломатическая служба в этот период.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Органы внешней политики и дипломатии в XVI XVIII веках. Дипломатическая служба в этот период.

«...Абсолютная монархия возникает, — говорит Маркс, — в переходные эпохи, когда старые феодальные сословия разлагаются, а средневековое сословие горожан складывается в современный класс буржуазии, и ни одна из спорящих сторон не взяла еще перевеса над другой». Маневрируя между дворянством и буржуазией, королевская власть дости­гала известной самостоятельности. Это сказывалось и на ее внешней политике и дипломатии. Будучи в то время тайною тайн, дипломатия замыкалась в узкий круг особо посвящен­ных. Центром, где создавалась политика, являлся королев­ский двор. В абсолютной монархии велико было значение не только династических интересов и личности самого короля. Значительна была роль и его любимцев, любовниц и просто ловких интриганов, которые влияли на короля в ущерб ин­тересам страны и ее передового буржуазного класса.

Крупные европейские государства, которые сложились в XV — XVI веках, впервые создали соответствующие им по­стоянные центральные и местные учреждения — бюрократию и армию. XVI век был веком оформления дипломатической службы, центральных и местных учреждений, которые обслу­живали внешнюю политику нового государства. В XVII веке даже крупные княжества Германии стали посылать за границу своих постоянных представителей.

Под влиянием гуманистов появляется тот стиль дипломати­ческих депеш и донесений, который становится мало-помалу обязательным для каждого дипломата. Итальянские государи в XV и XVI веках пользовались гуманистами в качестве своих секретарей по внешним делам: это способствовало введению в дипломатию изящного стиля речи и письма. Первым из предста­вителей дипломатического красноречия был флорентийский канцлер, известный гуманист Колюччио Салютати. Письма его стали своего рода образцами для дипломатов XVI века. Не меньшее значение имели и донесения венецианских послов. Отчеты венецианских агентов за границей, которые предназна­чались для узкого круга лиц, просачивались и в широкую пуб­лику: сборники этих отчетов известны были уже в XVI веке. Фамильные отношения Габсбургов, владевших Империей и Испанией, вызывали потребность в постоянном общении и обмене мнений. В особенности оживились эти отношения после отречения от престола Карла V (1555 г.), когда владения Габс­бургов были поделены между старшей и младшей линиями этого дома.

Большое значение для развития дипломатической деятельности имело правление папы Льва X (1513—1521 гг.). Этот папа, Медичи по происхождению, был хорошо знаком с постоянным дипломатическим представительством у себя на родине, во Флоренции. На собрании кардиналов в августе 1513 г. он на­значил постоянных представителей (нунциев) в Германию, Францию и Англию. Таким образом было положено начало постоянной папской нунциатуре.

Обстоятельствами, которые задерживали повсеместное рас­пространение института постоянных дипломатических предста­вителей, были большие расходы на содержание послов и посольств, отсутствие хороших путей сообщения и связи, не­достаток опытных и вышколенных дипломатов. Тем не менее к концу XVI века институт постоянного дипломатического пред­ставительства складывается более или менее прочно, причем .устанавливается определенная дипломатическая иерархия. Основой для нее было значение государства, пославшего агента. Короли Франции, Испании и Англии требовали для своих послов большего уважения, чем какой-нибудь герцог Миланский или тем более захудалый немецкий князь.

Постепенно в посольском ритуале складываются определен­ные традиции. Наряду с послом создается дипломатический персонал, особенно в крупных государствах; иерархия склады­вается внутри самого посольства. В XVI веке соблюдается точ­ное различие между послом и обычным агентом или резидентом. Право назначать послов признавалось не за всеми государями. Карл V, император Германии, имел, например, при своем дворе только папского посла, послов короля французского, посла своего брата Фердинанда (короля Римского, т. е. короля Гер­мании) и посла Венеции. Государи, которые находились в за­висимости от императора или другого крупного монарха, могли иметь при них только простых агентов.

Обычные дипломатические сношения между государствами не всегда были достаточными. Поэтому наряду с постоянным дипломатическим представительством продолжали сохранять силу и чрезвычайные посольства, снаряжаемые в особо важных случаях, как, например, при необходимости непосредственных переговоров кабинета с кабинетом, восшествии на престол нового государя и т. д. В связи с этим возникали и некоторые трудности. Чрезвычайные послы требовали для себя первого места не толь­ко по отношению к послу своего же государства, но и в ряду послов других держав. Некоторые, особенно крупные, государ­ства, не желая терпеть ущерба для своей чести, стали возводить своих обыкновенных послов в чрезвычайные. Уже в XVII веке этот обычай получил широкое распространение.

XVI — XVIII века были временем, когда сложился новый ди­пломатический церемониал. Уже при императоре Карле V почести, оказываемые послам при въезде и приеме, получили строго установленный характер. При церемониале учитывалось значение каждой державы, послы которой прибывали в Испа­нию. В XVI веке постепенно сложился чин посольских приемов и во Франции. Благодушнее и проще к церемониалу относились долгое время англичане. Еще в XVII веке навстречу обыкно­венному послу выезжали в Англии принцы крови. За это не раз англичане удостаивались насмешек со стороны французов, которые лучше знали толк в так называемых civilites, тонко­стях дипломатического обхождения. Но и в Англии со вре­мени поклонника французских порядков, Карла I Стюарта, также установился определенный дипломатический ритуал.

Этот церемониал — система обычаев, важная с точки зре­ния международных отношений. Поведение посла при въезде и особенно во время первой аудиенции, а также ответные дей­ствия принимающего его государя или министра символизи­руют взаимоотношения держав, их сравнительный удельный вес в международной жизни. Всякое отступление от принятого порядка в ритуале торжественного приема рассматривается участниками этой церемонии либо как показатель изменившихся отношений, либо как знак умаления достоинства, либо, на­оборот, как дань особого уважения к стране, представляемой послом или лицом, его принимающим. Понятны поэтому постоянные споры о мелочах этикета, вечные домогательства послов получить такие же почести, какие были оказаны дру­гой державе, их боязнь обесчестить своего государя недостаточ­ным вниманием, проявленным к его послу.

В XVI и XVII веках при папском дворе существовал, на­пример, такой порядок. Торжественная аудиенция давалась папой, окруженным коллегией кардиналов, которые состав­ляли в данном случае консисторию. Посол обязан был выслу­шивать папу стоя, с непокрытой головой. Послы императора, коронованных особ и Венецианской республики принимались в большой, так называемой Королевской, зале, послы прочих государей — в малой, Герцогской зале. Были и такие послы, которых папа принимал в своих покоях, куда он на этот слу­чай призывал нескольких кардиналов, но в небольшом коли­честве, чтобы посол не подумал, что для него составлена конси­стория. Герцог Савойский, получив титул кипрского короля, потребовал, чтобы его послов папа принимал в Большой зале. Когда ему было в этом отказано, он обиделся и на некоторое время перестал вообще посылать своего представителя к папе. Генуэзская республика предлагала папе несколько миллионов только за то, чтобы ее послов папа принимал в Большой зале. Папа отказал под давлением Венеции, которая никак не желала, чтобы Генуя была на одном уровне с нею. 13 сентября 1672 г. в Риме побывала и делегация царя московского. Ей была дана аудиенция в Большой зале, папа принимал ее в окружении пят­надцати кардиналов. Московского посла заставили проделать такую же церемонию, как и всякого правоверного католика — он должен был сделать три глубоких поклона и поцеловать пап­скую туфлю. Во время обыкновенных аудиенций папа сидел на кресле, обитом красным шелком. Послу дозволялось сидеть на табурете; при этом посол не мог покрывать головы в тече­ние всей аудиенции.

Нечто подобное имело место и во Франции. Здесь послов коронованных особ и папских нунциев вводили в залу приема прин­цы крови. В отличие от папского двора венецианские послы ста­ вились при этом, ниже, — таких почестей им не полагалось. Ког­да в 1635 г. во Францию прибыл английский посол и явился ко двору, находившемуся в это время вне Парижа, при дворе не ока­залось ни одного принца крови. Посол заявил, что не сдвинется с места до тех пор, пока ему не будет дан в качестве вводящей персоны принц крови. Пришлось посылать за принцем в Париж. Строгий церемониал приема послов, введенный„ в Англии Карлом I, не помешал его преемнику Карлу II в первые годы Реставрации устроить торжественный прием посольству ма­ленькой Голландии, в которой он не раз во время английской революции находил приют в тяжелые годы своих скитаний. В 1660 г. республика Соединенных провинций (Голландия) от­ правила в Англию чрезвычайное посольство, чтобы приветство­вать короля по случаю его «восстановления» на престоле. В Ан­глию посольство прибыло в начале ноября. Прожив несколько дней инкогнито в Лондоне, послы отправились в Гринвич. Здесь их приветствовал от имени короля лорд Ричард со свитой, предо­ставив в их распоряжение барки, на которых они снова, но уже торжественно, прибыли в Лондон. У набережной послов ожи­дал лорд Грэвен с двадцатью каретами; каждую из них везла шестерка лошадей. Послов привезли в апартаменты главного церемониймейстера Абраама Вильямса, где они отдохнули. Затем они отправились на аудиенцию, причем им повсюду воздавались почести наравне с послами коронованных особ. Голландский историк этого посольства отмечает, что послы Соединенных провинций первый раз в истории удостоились чести быть встреченными лордом еще за пределами Лондона.