Глава XXVI ПРИНЦ-НАСЛЕДНИК ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ В ИСПЫТАНИЯХ; С НИМ ОБРАЩАЛИСЬ С БОЛЬШЕЙ СТРОГОСТЬЮ, ЧЕМ С ОСТАЛЬНЫМИ

Каждый день один из капитанов и учителей по тем церемониям произносил для них длинную речь. Он напоминал им об их происхождении от Солнца, о подвигах, совершенных как в мире, так и на войне их прошлыми королями и другими знаменитыми мужами той же королевской крови; о воле и усилиях, которые они должны были проявлять на войне, чтобы увеличить свою империю, о терпеливости и страданиях в трудах, чтобы раскрыть свою душу и благородство, доброту, мягкость и милосердие к бедным и подданным, прямоту своего правосудия, недопустимость того, чтобы кому-либо причинялся вред, щедрость и великодушие ко всем остальным [людям], поскольку они были сыновьями Солнца. Иными словами, он внушал им все то, что было достигнуто ими в моральной философии, соответствовавшей людям, которые гордились своей божественностью и небесным происхождением. Их заставляли спать на земле, есть мало и плохо, ходить босиком и все другое, имевшее отношение к войне, чтобы на ней они проявили бы себя добрыми солдатами.

Эти испытания проходил также перворожденный инка, законный наследник империи, когда он достигал возраста, допускавшего выполнение упражнений, и нужно знать, что во всем его экзаменовали со всей строгостью, как и остальных, не освобождая (le assentasse) от какой-либо работы столь высоко титулованную особу, и только лишь штандарт, который [обычно] выигрывал самый быстрый в беге, благодаря которому он становился капитаном, [без борьбы] вручался принцу, потому что, как они говорили, он принадлежал ему вместе с наследуемым королевством. Во всех остальных упражнениях, как пост, так и военные дисциплины и умение изготовлять нужное оружие и обувь для себя, и спать на земле, и плохо есть, и ходить босиком, — во всем этом ему не оказывались привилегии; скорее, если только это было возможно, с ним обращались с большей строгостью, чем с остальными, и они объясняли это тем, что, поскольку он должен стать королем, будет справедливо, если в любом деле, которое ему придется выполнять, он будет обладать преимуществами над всеми остальными, как он обладал ими в занимаемом им положении и высоте своей власти, потому что случись для него равные [с другими] условия (fortuna), не гоже было бы королевской особе оказаться ниже других, наоборот, он должен был обладать преимуществом над всеми в преуспевании и в бедствии, как качествами [своей] души, так и в делах, [требующих] проворства, особенно касающихся войны.

За эти свои выдающиеся качества, говорили они, он был больше достоин царствовать, чем за то, что являлся перворожденным сыном своего отца. Они говорили также, что было крайне необходимо, чтобы короли и принцы испытали бы на себе труды войны, дабы уметь уважать, ценить и вознаграждать тех, кто служил им в этом деле. Все то время, которое длилось посвящение, т. е. от одного полнолуния до другого, принц ходил одетый в самые бедные и жалкие одеяния, какие только можно себе представить, в жалчайших лохмотьях, и в них он появлялся на публике каждый раз, когда в том была нужда. Это подкреплялось тем, что принца одевали в ту одежду, чтобы в дальнейшем, когда он станет могущественным королем, он не презирал бы бедняков, а вспоминал, что был одним из них и носил на себе их знак отличия, и поэтому был бы их другом, и относился бы к ним милосердно, чтобы быть достойным имени вакча-куйак, которое они давали своим королям, что означает любящий и добродетельный для бедняков. Прошедших экзамен зачисляли в знать и считали достойными знаков отличия инки, провозглашая их настоящими инками, сыновьями Солнца. Затем приходили матери и сестры молодых людей, и они надевали им на ноги усуты из сырого дрока как свидетельство того, что они подвергли себя и [успешно] прошли через жестокости военных упражнений.