Глава XV О ВЫСОКОЦЕНИМОМ ЛИСТЕ, НАЗЫВАЕМОМ КУКА, И О ТАБАКЕ

Было бы неразумно оставить в забвении траву, которую индейцы называют кука, а испанцы кока; она была и остается главным богатством Перу для тех, кто распоряжается ею в торговле и перепродаже; будет только справедливо подробно рассказать о ней, поскольку ее так высоко ценят индейцы в связи со многими и большими ее целебными свойствами, о которых знали раньше, а еще больше узнали позднее здесь испанцы, экспериментировавшие в области медицины. Отец Блас Валера, как [человек] , наиболее любознательный и проживший много пет в Перу, покинувший его более тридцати лет спустя после моего отъезда, пишет о том и о другом как свидетель; я подробно расскажу, о чем говорит его преподобие, а затем добавлю то немногое, о чем он не сказал, чтобы не писать длинно, сокращая намного каждую вещь. Итак, он говорит: «Кука является неким деревцом высотою и толщиною с виноградную лозу; у него мало ветвей, а на них много нежных листьев, шириною с большой палец и длиною с половину того же пальца, с приятным, но немного слабым запахом; эти листья индейцы и испанцы называют кука. Индейцам так нравится кука, что они ценят ниже нее золото, и серебро, и драгоценные камни; ее высаживают с великим вниманием и заботой, а с еще большими — собирают; потому что они снимают сами листья руками и сушат их на солнце, и так сухими их едят индейцы, но не заглатывая их; они только смакуют запах и глотают сок. О том, какую пользу и силу таит в себе кука, можно заключить из того, что индейцы, которые едят ее, проявляют больше силы и больше предрасположенности к труду; и множество раз, удовлетворенные ею, они трудятся целый день без еды. Кука предохраняет тело от многих заболеваний, и наши враги пользуются ею, растирая ее в порошок, чтобы предупреждать и залечивать воспалившиеся язвы, чтобы укреплять переломанные кости, чтобы снимать озноб тела или предупреждать его появление, чтобы лечить гниющие язвы, полные червей. Итак, если она столь полезна для наружных заболеваний, обладая столь замечательными лечебными свойствами, не является ли она еще более полезным и сильным лекарством для внутренностей тех, кто ее ест? Она дает еще одну великую пользу, а именно большая часть дохода епископа, и каноников, и остальных служителей кафедрального собора Коско поступает от десятинного сбора с листьев куки; и многие испанцы обогатились и обогащаются от торговли и перепродажи этой травы; однако кое-кто, не ведая обо всем этом, много говорит и пишет против этого деревца, движимый только лишь тем, что в древние времена язычники, а сейчас некоторые колдуны и волшебники преподносят и преподносили куку идолам; по этой причине, говорят они, ее нужно было бы изъять и запретить совсем. Это действительно был бы добрый совет, если бы индейцы имели обычай преподносить дьяволу только эту траву. Но если древние язычники и современные идолопоклонники приносили и приносят в жертву злаки, овощи и плоды, которые растут под и над землей, и преподносят свои напитки, и холодную воду, и шерсть, и одежду, и скот, и многие другие вещи, иными словами, все то, что они имеют, и так как все это нельзя у них отнять, так же нельзя [отнять] и ту вещь. Их следует обучать вере, чтобы они, ненавидя суеверие, действительно служили бы одному единственному богу и по-христиански пользовались бы всеми теми вещами». Досюда из отца Блас Валера. Дополняя то, что недостает для большей полноты, мы скажем, что те деревца высотою с человека; чтобы высадить их, они выращивают рассаду в питомниках, как у овощей; для саженцев делаются ямки, как для виноградного куста; растение сажается согнутым, как виноградный куст; огромное внимание уделяется тому, чтобы ни один корень, каким бы маленьким он не был бы, не оказался бы согнутым пополам, ибо этого будет достаточно, чтобы растение засохло. Листья собирают, держа каждую ветку отдельно пальцами рук; по ней на ощупь доходят вплоть до побега; побег нельзя, трогать, потому что высохнет вся ветка; с лицевой и с обратной стороны, своей зеленью и формой лист [куки], ни дать, ни взять — лист земляничного дерева, только три или четыре ее листика, [сложенные вместе], поскольку они очень тонкие, дают такую же толщину, как один лист земляничного дерева. Я очень радуюсь тому, что нахожу в Испании вещи, столь подходящие для их. сравнения с вещами моей земли и отсутствующие там, потому что там и здесь могут [таким путем] узнавать и знакомиться с ними с их же помощью. Снятый лист сушат на солнце; он не должен полностью высохнуть, ибо [тогда] резко теряет свой зеленый цвет, который очень высоко ценится, и превращается в порошок, поскольку он такой тонкий; но он не должен сохранять много влаги, потому что в корзинах, куда его кладут, чтобы доставить из одного места в другое, он покроется плесенью и сгниет; его нужно довести до определенной точки, в которой сочетается и одно, и другое; корзины делаются из расщепленного тростника, ибо в тех провинциях Анд его много и он очень хороший, толстый и тонкий; и листьями толстого тростника, которые в ширину имеют треть вары и более половины вары в длину, они закрывают снаружи корзины, чтобы кука не намокла, ибо вода наносит ей большой вред, и они оплетают корзины определенным видом камыша, который также растет в том округе. Если подумать о том, какое количество всего этого тратится ради сохранности куки, то следует поблагодарить бога, что он всем обеспечивает прямо на том самом месте, где в этом возникает нужда; если же писать об этом, то покажется просто невероятным. Если бы все это или только часть должна была бы доставляться из другого места, то труд и [себе] стоимость оказались бы большими, чем доход. Ту траву собирают каждые четыре месяца три раза в году, а если хорошо и часто полоть множество трав, которые постоянно растут вместе с ней, потому что земля в том районе очень влажная и очень жаркая, сбор каждого урожая ускоряется более чем на пятнадцать дней; таким образом, в год можно собрать почти четыре урожая; по этой причине один жадный десятинщик из людей моего времени подкупил надсмотрщиков самых главных и самых богатых поместий, находившихся в пределах Коско, чтобы они взяли бы на себя заботу приказать почаще пропалывать их; благодаря этой ловкости он отобрал у десятинщика следующего года две трети десятины первого урожая; по этой причине между ними возникла очень ожесточенная тяжба; поскольку я был [тогда] ребенком, я не знаю, чем она закончилась. Среди других целебных свойств куки называют ее полезность для зубов. О той силе, которую, она придает тому, кто держит ее во рту, говорит вспомнившийся мне рассказ, который я слышал на моей земле от одного кабальеро по крови и по положению, именовавшего себе Родриго Пантоха; случилось так, что, направляясь из Коско в Римак, он повстречал одного бедного испанца (ибо там, как и здесь, имеются бедные [испанцы]), который шел пешком и нес на своей спине дочурку лет двух; он был знакомым Пантохи, и поэтому они оба вступили в разговор. Кабальеро сказал ему: «Почему ты идешь таким нагруженным?». Пехотинец ему ответил: «У меня нет возможности нанять индейца, который бы стал нести эту девочку, и поэтому я несу ее сам». Когда солдат заговорил, Пантоха взглянул на его рот и увидел, что он полон куки; а поскольку тогда испанцы презирали все, что ели и пили индейцы, словно бы то было идолопоклонство, в частности употребление куки, потому что им казалось это низким и грязным делом, он сказал: «Если даже все именно так, как ты говоришь о своей нужде, то почему ты ешь куку, как это делают индейцы, вызывающую отвращение и презрение у испанцев?». Солдат ответил: «По правде говоря, сеньор, я ее презирал не меньше, чем все остальные, однако нужда заставила меня подражать индейцам и держать ее во рту; потому что я скажу вам, что, если бы у меня ее не было бы, я не смог бы нести груз; ибо с ее помощью я чувствую в себе столько силы и мощи, что могу преодолеть этот труд». Пантоха удивился услышанному, и этот рассказ он повторял во многих местах, и с того случая и дальше они стали верить индейцам, что те ели ее из-за нужды, а не как лакомство; и этому следует верить, ибо трава невкусная. Дальше мы расскажем, как ее доставляют в Потоси, и торгуют ею, и перепродают ее.

О деревце, которое испанцы называют табаком, а индейцы — сайри, мы расскажем в другом месте. Доктор Монардес пишет о нем чудеса. Сарсапариль не нуждается в том, чтобы кто-нибудь его восхвалял, так как для его восхваления достаточно подвигов, которые он совершил в старом и новом мире против волдырей (buvas) и других тяжелых заболеваний. В Перу имеется много других трав таких же лечебных свойств для медицинских целей, что, как говорит отец Блас Валера, если бы их все знали, то не было бы нужды привозить их [лекарства] из Испании или из других мест; однако испанские врачи так мало знают о них, что даже о тех из них, о которых прежде знали индейцы, утрачены сведения, [по крайней мере] о большинстве из них. Затруднительно сообщать о травах из-за их многочисленности и малой значимости; достаточно сказать, что индейцы едят их все, сладкие и горькие, часть сырыми, как здесь— салат и редиску, часть в своих супах и горячих блюдах, потому что они — достояние простых людей, у которых нет в изобилии мяса и рыбы, как у могущественных; горькие травы, каковыми являются листья кустарника, который называют сунчу, и другие подобные они варят два, три раза в воде, и сушат на солнце, и хранят для зимы, когда их не будет; и так высоко мастерство, которое они вкладывают в поиск и в хранение трав для еды, что ни одна из них не получает прощения, ибо даже водоросли и тину (qusarapillos), которые растут в реках и ручьях, они достают и приспосабливают для своей еды.