Глава ХXIII МЯТЕЖ ЧАНКОВ И ИХ ДРЕВНИЕ ПОДВИГИ

Три месяца спустя после [вещего] сна принца Вира-кочи Инки (ибо так его стали называть с той поры и в дальнейшем из-за призрака, которого он увидел) пришла новость, хотя и не уточненная, о восстании провинций Чинча-суйу от Анта-вайльа и дальше, что находится примерно в сорока лигах к северу от Коско. Эта новость пришла сама по себе (sin autor), однако молва пришла сбивчивая и таинственная, как обычно случается со схожими делами. И, хотя принц Вира-коча видел ее во сне и подтверждал эту новость сном, король не придал ей значения, ибо он счел, что то была [лишь] придорожная болтовня и воспоминание о недавнем сне [принца], который, казалось, уже стали забывать. Несколько дней спустя о той же новости снова заговорили, хотя она все еще оставалась неясной и сомнительной, потому что враги с величайшим усердием перекрыли дороги, чтобы [никто] не узнал об их восстании и чтобы их увидели в Коско раньше, чем узнали бы об их приходе (ida). В третий раз пришла уже весьма точная новость, извещавшая, что народы, называвшиеся чанка, ура-марка, вилька, уту-сульа, ханко-вальу, и другие их соседи подняли мятеж и убили королевских губернаторов и министров и что они выступили против города [Коско] с войском в более чем сорок тысяч воинов.

Это были те народы, о которых мы рассказывали, что они покорились королю Инке Рока и подчинились империи, но не благодаря любви к его правлению, а скорее из-за ужаса, который испытывали перед его оружием, и, как мы тогда отметили, они затаили злобу и ненависть к инкам, чтобы проявить их тогда, когда представится случай. И вот, видя, что инка Йавар Вакак был столь мало воинственным и скорее запуганным дурным предзнаменованием своего имени, испытывавшим затруднения и неприятности по причине жестокости характера своего сына принца Инки Вира-кочи, и поскольку среди тех индейцев кое-что стало известно о новом приступе гнева, который вызвал у короля его сын, хотя они не знали его причину, и о тех великих немилостях, которым он был подвергнут, они сочли, что настал достаточно [хороший] случай, чтобы показать свои недобрые чувства, которые они питали к инке, и ненависть к его империи и господству. И так они по возможности в кратчайший срок и тайно встретились друг с другом, и призвали своих соседей, и все вместе собрали могучее войско из более чем тридцати тысяч воинов, и двинулись на имперский город Коско. Виновниками этого восстания и теми, кто подстрекал других господ вассалов, были три главных индейца-кураки трех больших провинций народа чанка (этим именем [также] называются многие другие народы); одного из них звали Анко-вальу, юноша двадцати трех лет; другого Тумай Варака и третьего — Хасту Варака: эти двое последних были братьями и родственниками Ханко-вальу. Предки этих трех царьков до [прихода] инков вели вечную войну с народами соседних с ними провинций, в частности с народом, называемым кечва, под именем которого [объединялись] пять больших провинций. Они много раз побеждали этих и других своих соседей и обращались с ними с жестокостью и тиранией, вот почему кечва и другие их соседи радовались тому, что стали вассалами инков и отдали себя им с легкостью и любовью, как мы видели это в должном месте [нашего рассказа], поскольку они освободились от дерзостей чанков. Этим же, наоборот, доставляло много огорчений, что инки пресекли их многочисленные проделки (andansas) и превратили их из господ над вассалами в данников; по этой причине, сохраняя в себе старую ненависть, унаследованную от своих отцов, они подняли настоящее восстание, ибо верили, что с легкостью победят инку из-за быстроты, с которой они рассчитывали осуществить его, и что по недосмотру (descuido) с его стороны, на который они надеялись (imaginavan), у него не окажется воинов, и в результате победы в одном только сражении они станут господами не только над своими старыми врагами, но и также над всей империей инков.

С этой надеждой они собирали своих соседей, как тех, что были покорены инками, так и непокоренных ими, обещая им большую долю добычи (ganancia); их было нетрудно уговорить как благодаря большой награде, которую им обещали, так и благодаря давнишнему убеждению, что чанки были храбрыми воинами. Они выбрали генерал-капитаном Анко-вальу, который был храбрым индейцем, мастерами боя — двух братьев, а остальные кураки были вождями (caudillos) и капитанами над своими людьми, и со всей поспешностью они двинулись на Коско.