Глава XXIX ТРИ БОЛЬШИЕ БАШНИ, ГЛАВНЫЕ МАСТЕРА И УСТАВШИЙ КАМЕНЬ

За этими тремя изгородями находится длинная и узкая площадь, на которой стояли три большие башни-крепости, [образуя] вытянутый треугольник, соответствовавший тому месту. Главную из них, находившуюся посредине, называли Мойок Марка: это означает круглая крепость, потому что она была построена круглой. В ней находился обильный источник очень хорошей воды, доставлявшейся [туда] под землей из очень удаленного места. Индейцы не знают, откуда и каким путем она доставлялась. Инки и члены верховного совета подобные традиции хранили в секрете. В той большой башне размещались короли, когда они поднимались в крепость, чтобы отдохнуть; все ее стены были украшены золотом и серебром в виде животных, и птиц, и растений, выполненных в натуральную величину и вделанных в стены, словно они были ковровыми покрытиями (tapiceria). Там находилось также множество посуды и [предметы] для всех остальных служб, которые, как мы рассказывали, имелись в королевских домах.

Вторую большую башню называли Паукар Марка, а третью — Какльак Марка; обе они были квадратными; в них имелось много помещений для солдат, которые, сменяя друг друга по очереди, несли охрану; они должны были быть инками по привилегии, ибо люди других народов не могли входить в ту крепость, потому что она была домом Солнца, домом оружия и войны, так же как храм был его домом моления и жертвоприношений. У нее был свой генерал-капитан в качестве алькальда; он должен был быть королевской крови и из законнорожденных; у него имелись свои лейтенанты и министры, каждый для отдельной службы (ministerio): для обучения военному делу солдат, для обеспечения продовольствием, для чистки и отделки оружия, для одежды и обуви, которая хранилась для воинов гарнизона, находившихся в крепости.

Под башнями под землей были сооружены такие же строения, как и на земле; подвалы одной башни были соединены с другими, благодаря чему башни были связаны между собой [под землей], как и поверху. В тех подземельях они проявили [свое] великое мастерство; они были построены со столькими улицами и переулками, которые пересекали друг друга то в одном, то в другом направлении, со столькими поворотами в одну и в другую сторону и столькими дверями, стоявшими друг против друга и все одинакового размера, что вошедшие в лабиринт почти сразу теряли голову и не могли выйти [оттуда]; и даже самые опытные (platicos- ticos) не решались войти без проводника; проводником же должен был быть моток толстой нити, которую, входя, следовало привязать к двери, чтобы выйти по ее следу.

Будучи еще совсем мальчиком, вместе со своими однолетками я много раз подымался к крепости, и поскольку все сооружение уже было разрушено—я говорю о том, что находилось поверх земли, хотя многое было разрушено и под землей, — мы решались заходить лишь в те части сохранившегося подземелья, в которые проникал свет солнца, чтобы не заблудиться там, как мы опасались этого благодаря внушениям индейцев.

Они не умели делать погреба со сводами; по мере того как строились стены, они оставляли на них выемки для торца балок из камня, на которые вместо балок укладывались длинные камни, обработанные со всех .шести сторон, очень точно подогнанные [друг к другу], которые перекрывали [помещение] от одной стены до другой. Все то огромное здание крепости было из отшлифованного и неотесанного камня, построенное богато, с большим мастерством; этим сооружением инки показали то, что они умели и могли [делать], стремясь великолепием и размерами той крепости превзойти все остальное, построенное до этого, чтобы она стала бы победой их побед, и это была их последняя победа, ибо несколько лет спустя после окончания ее [строительства] в ту империю пришли испанцы и они положили конец другим столь же великим делам, которые осуществлялись ими.

В строительстве той крепости отличились четыре главных мастера. Первым и главным из них, которому приписывают разработку плана строительства, был Вальпа Римачи Инка, а чтобы указать, что он был главным, ему добавили имя апу, что означает капитан или старший в любом деле, и они так его звали апу Вальпа Римачи; того, кто сменил его, звали Инка Мари-канчи. Третьим был Акавана Инка; этому приписывают [строительство] большей части гигантских зданий Тиа-ванаку, о которых мы говорили выше. Четвертого и последнего из мастеров звали Кальа Кунчуй; в его времена принесли уставший камень, которому главный мастер дал свое имя, чтобы в нем увековечить память о себе, огромность которого, так же как и размеры других подобных [камней], является немыслимой. Я с радостью указал бы здесь подлинные размеры его величины и высоты; мне не суждено было стать их достойным владельцем; [поэтому] сошлюсь на тех, кто его видел. Он находится на равнине перед крепостью; индейцы говорят, что по причине огромного труда, который был затрачен на его доставку туда, камень устал, и заплакал кровью, и не смог дойти до сооружения. Камень не обработан и остался неотесанным, таким, каким его приволокли оттуда, где его выломали (estava escuadrada). Значительная часть его ушла в землю; мне говорят, что сейчас он еще больше вошел в землю, чем когда я его видел, потому что [кое-кто] вообразил, что под ним было спрятано огромное сокровище, и он копал сколько мог, чтобы достать его; однако, прежде чем они добрались до воображаемого сокровища, та огромная скала ушла у них еще больше в землю и большая часть ее оказалась спрятана; вот почему его большая часть находится под землей. Один из верхних углов камня имеет одну или две дыры, которые, если мне не изменяет память, проходит насквозь тот угол. Индейцы говорят, что те дыры являются его глазами, которые плакали кровью; пыль, которая собирается в дырах, и вода, которая течет во время дождя, сбегая вниз по камню, оставляют на нем пятно или след, похожий на алый цвет, потому что в том месте земля красная: индейцы говорят, что тот след оставила кровь, которую он пролил, когда плакал. Очень многие рассказывали именно так эту сказку, и я ее слышал много раз.

Историческая правда, как о ней рассказывали амауты, каковые являлись учеными философами и докторами во всех делах их язычества, заключается в том, что [этот] камень доставлялся более чем двадцатью тысячами индейцев, тащивших его с помощью огромных канатов;

они передвигались с огромной осторожностью; путь, по которому они его тащили, был тяжелым, со множеством склонов, по которым нужно было подыматься вверх и спускаться; половина людей тянула за канаты впереди, другая половина удерживала скалу другими канатами, оттягивая ее назад, чтобы она не покатилась бы по склонам вниз и не застряла бы в таком месте, откуда они не смогли бы ее вытащить.

На одном из тех склонов (из-за небрежности тех, кто удерживал камень, ибо они тянули его не все вместе), тяжесть скалы одолела силу тех, кто ее удерживал, и она покатилась вниз по склону и убила три или четыре тысячи индейцев, которые направляли ее движение; однако, несмотря на это несчастье, она была поднята и доставлена в долину, где и сейчас находится. Кровь, которую она пролила, была кровью, которой она, как они говорят, плакала, потому что индейцы оплакивали ее и потому что скала так и не была установлена в сооружении. Они говорили, что она устала и не могла туда дойти, ибо они сами устали, перетаскивая ее; таким образом, то, что случилось с ними, они приписывают скале; у них было много других схожих сказок, которым по традиции обучались их сыновья и потомки, чтобы в памяти сохранялись бы самые знаменитые события, случившиеся среди них.

Испанцам, испытывавшим зависть к их восхитительным победам, следовало бы сохранить ту крепость, если бы им даже пришлось отремонтировать ее за свой счет, чтобы на ее примере в грядущих веках было бы видно, сколь велики были силы и сколь силен был дух тех, кого они победили, дабы об их [собственных] подвигах сохранялась бы вечная память, однако они не только не сохранили ее, а сами все разрушили ради строительства своих личных домов, которыми они сегодня владеют в Коско, ибо, чтобы сэкономить стоимость и время и избавиться от неудобств, которые причиняли индейцы, вырубавшие камни для их домов, они разрушили все, что было построено за крепостными стенами из отшлифованных камней, ибо в городе нет дома, по крайней мере из тех, которые построили испанцы, который не был бы сооружен из того камня.

Крупные камни, служившие балками для подземных сооружений (soteranos), были взяты для порогов и порталов, а меньшие камни — для фундаментов и стен; а для ступеней лестниц они искали ряды каменной кладки, которые подходили им по высоте, а найдя такие, они рушили все остальные ряды, которые лежали сверху на том ряду, который был им необходим, хотя бы там было десять или двенадцать или еще больше рядов. Таким путем было обрушено на землю то огромное величие, не заслужившее подобного уничтожения, ибо вечно будут испытывать сожаление те, кто внимательно знакомился с тем, чем оно являлось; они разрушили его с такой поспешностью, что даже я застал там лишь те немногие реликвии, о которых рассказал. Три стены из скал продолжали стоять, когда я уехал, потому что они не могли разрушить их из-за их размеров; однако, несмотря на это, согласно тому, что мне рассказали, часть их уже разрушена при поисках цепи или каната из золота, который был изготовлен Вайна Капаком, потому что имелись предположения или свидетельства (rastros), что именно там было захоронено [это золото].

Начало строительства той [тогда еще] не очень высоко оцениваемой и плохо вырисовывавшейся крепости положил добрый король Инка Йупанки, десятый инка, хотя другие утверждают, что это сделал его отец Пача-кутек Инка; они так говорят потому, что он оставил [потомкам] ее план, и изготовленный макет, и огромное количество доставленных [туда] камней и скал, поскольку иной материал не использовался на том строительстве. Закончена она была более чем через пятьдесят лет уже во времена Вайна Капака, хотя индейцы говорят, что она все еще не была закончена, потому что уставший камень тащили для другого большого сооружения, которое они хотели возвести и которое, как и многие другие, сооружавшиеся по всей империи, были прерваны гражданскими войнами, вскоре возникшими между двумя братьями Васкаром Инкой и Ата-вальпой, во время которых пришли испанцы, которые полностью прекратили и разрушили их; такими они и остаются сегодня.