УСПЕХИ ХI-ХV вв.: ШТИРИЯ И ДОФИНЕ

Другая проблема — это поздний успех Европы. Начатки средневековой металлургии заметны в долине Зига, в Саарской долине или же между Сеной и Ионной. Железная руда встречается почти повсюду; редкостью было лишь почти чистое, метеоритное железо, которое в Европе использовали с латенских времен^*BK. Руду, истолченную, промытую, а при случае — и обожженную, укладывали в горны последовательными слоями, перемежавшимися со слоями древесного угля; горны бывали разной формы. Скажем, в лесу От между Сеной и Ионной ямы, вырытые в склонах холмов, образовывали рудиментарные горны, без стен, «ветряные печи» («fours ? vent»). После задува через два-три дня получали небольшую массу губчатого железа с множеством включений шлака, которую затем приходилось проковывать вручную, вновь нагревать (подвергать нескольким «подогревам» — «chaudes»), а потом ковать на наковальне¹³⁴.

Более сложные горны — со стенами, но еще открытые — появились рано; они уже не довольствовались естественной тягой (вроде тяги в простом камине). Так, обнаруженная при раскопках ландентальская печь в Сааре, которая работала между 1000 и 1100 гг. и имела стены из обожженной глины на дранке, будучи 1,5 м в высоту и с максимальным диаметром (при конической форме) 0,65 м, была снабжена двумя мехами¹³⁵. Так же выглядит, с некоторыми вариациями, и ряд корсиканских, каталонских и нормандских горнов (последние строились для переработки шведской руды — ossmurd): они целиком окружены стенами, но не перекрыты поверху, дутье осуществлялось среднего размера мехами, и в целом вся система была малопроизводительна. Вот порядок величин: руда с 72 % содержания железа должна была давать металлическую массу порядка 15 % своего веса. Разумеется, такое же зрелище представляли и после XI в. примитивные металлургические производства, вроде столь живучих крестьянских в Европе или же у отстававших в своем развитии народов Старого Света¹³⁶.

Начиная с ХІ-ХII вв. применение в Европе водяного колеса повлекло за собой решающие успехи — успехи очень медленные, но которые так или иначе будут достигнуты во всех крупных металлопроизводящих районах. Железоделательные заводы на берегах рек пришли на смену заводам, стоявшим в лесу. Вода приводила в движение огромные мехи, толчеи, измельчавшие руду, молоты, проковывавшие железо после разных его «подогревов». Этот прогресс сопровождал становление доменной печи в конце XIV в. Появившись в Германии (или, быть может, в Нидерландах), она рано проникает в Восточную Францию, скажем в долину верховьев Марны, тогда как в Пуату, Нижнем Мене и во всей Западной Франции вплоть до XVI в. сохранятся в глубине лесов железоделательные заводы с ручной обработкой¹³⁷.

Механизированная кузница в Тироле: мехи и качающийся молот приводятся в движение водяным колесом; на переднем плане кулачковый вал (XVI в.). Вена. Архив изобразительных материалов австрийской Национальной библиотеки.

Хороший пример новых успехов — Штирия. В XIII в. появилась Rennfeuer — печь, полностью окруженная кладкой, с ручными мехами; в XIV в — St?ckofen, шахтная печь, более высокая, нежели предыдущая, и с водяным дутьем; а в конце того же столетия — доменные печи, похожие на St?ckofen, но еще более высокие, с лёточным приямком и объединенные в «дутьевой дом», Bl?hhaus (название это появляется в документе 1389 г.). Появление огромных кожаных мехов, приводившихся в движение водой, и горна в доменных печах важно тем, что впервые пришли к плавке; иными словами, чугун оказался «открыт» в XIV в. С этого времени на основе чугуна, единого исходного материала, будут получать по желанию либо железо — путем максимального удаления углерода, либо сталь — при неполном его удалении. В Штирии будут стараться изготовлять сталь¹³⁸. Но вплоть до новых изобретений конца XVIII в. старая металлургия чаще всего могла производить не сталь, а «сталистое железо».

Однако, отделившись от доменного производства, кузнечный цех сдвинулся вниз по течению, ибо завод, сохраняя свою целостность, становился слишком крупным потребителем топлива и испытывал затруднения в снабжении им. Чертеж 1613 г. показывает нам только один Bl?hhaus, отделенный от его кузнечного цеха, который работал в тесной связи с ним ниже по течению. Эта кузница имела большой молот с водяным приводом — «немецкий», качающийся молот; огромный дубовый брус служил ему рукоятью; железная болванка, служившая собственно молотом, могла весить 500–600 фунтов. Ее поднимало кулачковое колесо, которое затем опускало молот на наковальню. Такая огромная ударная сила сделалась необходимой для обработки сырого металла, производившегося с того времени в больших количествах. Однако, поскольку железо следовало обрабатывать бесконечно снова и снова, существовали также и малые молоты, так называемые «молоты по-итальянски», с повышенной частотой ударов; прототип их, вероятно, пришел из Брешии, старинной «столицы железа», через посредство фриульских рабочих¹³⁹.

Другой пример, иллюстрирующий этот прогресс, приведет в Западные Альпы; он интересен тем, что показывает значительную роль картезианцев во всем этом первоначальном подъеме металлургии. С XII в. они обосновались в Штирии, Ломбардии, Каринтии и Пьемонте и были «тесно связаны с самим изобретением [до-] современной черной металлургии». Они, видимо, стали изобретателями чугуна в Дофине, в Альваре, с XII в., во всяком случае явно раньше, чем в Штирии или в других районах, благодаря раннему применению грубого дутья с помощью огромных водяных труб (trompes), которые перехватывали всю воду альпийского потока. С прибытием с 1172 г. тирольских рабочих способ очистки чугуна посредством сжигания древесного угля и добавки железного лома якобы позволил производить так называемую «натуральную» сталь. Но вся эта хронология малонадежна¹⁴⁰.

В действительности же всякий центр металлургии имел свои особые этапы эволюции, свои методы (в частности, для очистки металла), свои секреты, своих клиентов и свою возможность выбирать между выпуском разных изделий. Однако же технические приемы, откуда бы они ни брались, имели тенденцию превращаться во всеобщие, пусть даже это происходило только за счет перемещения скорых на подъем ремесленников. Маленький пример: около 1450 г. двое рабочих, «уроженцев Льежа», получили на реке Авелон, возле Санлиса, место «для сооружения запруды, дабы воздвигнуть плавильню или железоделательный завод»¹⁴¹.

Все доменные печи, какие чуть раньше, какие чуть позже, станут постоянно действующими; после каждого выпуска плавки печь сразу же будут вновь загружать рудой и древесным углем. Перерывы в работе для ремонтов или снабжения становились все более и более редкими. Увеличились и размеры домен: между 1500 и 1700 гг. они удвоили свой объем, доведя его до 4,5 куб. м, и давали ежедневно до двух тонн жидкого чугуна¹⁴². Повсеместно распространилось и обыкновение погружать железо в жидкий чугун, дабы повысить содержание в нем углерода.