ИТАК, ЦАРСТВУЕТ ХЛЕБ

Эта троица — зерно, мука, хлеб — заполняет историю Европы. Она была предметом главной заботы городов, государств, купцов, людей, для которых жить означало «есть свой хлеб». В переписке того времени хлеб, поглощающий все мысли, неизменно оставался фигурой первого плана. Если начинался «паводок» цен на него, все приходило в движение и возникала угроза волнений. И так везде: в Лондоне ли, в Париже или в Неаполе. Так что Неккер был прав, говоря, что «народ никогда не станет внимать доводам рассудка по поводу дороговизны хлеба»¹⁴⁶.

Плотность расположения мельниц.

На этой карте 1782 г. (плохо ориентированной: север-внизу, юг-наверху, слева-Адриатическое море, справа — Аппенины) представлены пять крупных деревень (из коих одна двойная, Монтальбоддо и Ваккариле), расположенных между четырьмя речками в области Марке позади Анконы.

Население, насчитывавшее в целом 15971 человека и размещенное на площади примерно 450 км ², располагало 18 мельницами, т. е. одной мельницей на 880 жителей, тогда как во Франции — в среднем на 400 (см. далее, с. 381).

Но все зависело от мощности этих мельниц, от числа поставов и жерновов; нам эти данные не известны.

(Фото Серджо Ансельмы.)

При всякой тревоге мелкий люд из числа потребителей, те, кто страдал, не стеснялся прибегать к насилию. В 1585 г. крупномасштабный вывоз зерна в Испанию вызвал голод в Неаполе. Скоро пришлось есть хлеб di castagne e legumi ~ из каштанов и бобовых. Купец-спекулянт Джованни Виченцо Сторачи нагло ответил тем, кто, окружив его, кричал, что не желают есть такой хлеб: «Ешьте камни!» («Mangiate pietre!») Неаполитанцы набросились на него, убили, протащили по городу изуродованный труп и в конечном счете разрубили его на куски. За это вице-король повесил и четвертовал 37 человек, а 100 отправил на галеры¹⁴⁷. В Париже в декабре 1692 г. были разграблены лавки булочников на площади Мобер. Расправа была немедленная и жестокая: двоих мятежников повесили, остальные были осуждены на галеры, выпороты, выставлены к позорному столбу, и все успокоилось, или как будто успокоилось¹⁴⁸. Но с XV по XVIII в. можно обнаружить тысячи таких бунтов. Кстати, именно так начиналась Французская революция.

Зато очень хороший урожай воспринимался как благословение небес. 11 августа 1649 г. в Риме отслужили торжественную мессу, дабы возблагодарить бога за убранный наконец добрый урожай. Паллавичини, префект, ведавший продовольственным снабжением, одним махом превратился в героя: «Он велел наполовину увеличить хлеб»!¹⁴⁹ Читатель без труда поймет эту отнюдь не загадочную фразу: цена хлеба в Риме не изменялась, варьировал только вес, что было правилом почти везде. Следовательно, Паллавичини разом повысил на 50 % (правда, очень ненадолго) покупательную способность самых бедных, тех, кто не ел почти ничего, кроме хлеба.