КУКУРУЗА ЗА ПРЕДЕЛАМИ АМЕРИКИ

Какие бы аргументы ни выдвигались в пользу такого взгляда, маловероятно, однако, чтобы кукуруза вырвалась из своего американского «заточения» до плавания Колумба, который в 1493 г., в первое свое возвращение из Америки, доставил зерна маиса. Маловероятно также, чтобы она была африканского происхождения. Опираться в таких спорах о происхождении на выдвигаемые по всему миру притязания на роль родины кукурузы едва ли убедительно, ибо в зависимости от времени и от региона маис «обряжали» во все возможные и вообразимые имена. В Лотарингии он был родосским хлебом; в Пиренеях — испанским хлебом; в Байонне — индийским хлебом, в Тоскане — сирийской дуррой; в остальных частях Италии — зачастую турецким зерном; в Германии и Голландии — турецкой пшеницей. В России маис назвали кукурузой; слово это само по себе турецкое, но в Турции ее также именуют румским [христианским] хлебом. А во Франш-Конте ее называли тюрки. В долине Гаронны и в Лорагэ маис изменил свое название еще более непредвиденным образом. В самом деле, на рынках Кастельнодари в 1637 г. и Тулузы в 1639 г. он появился под именем испанского проса. Очень распространенное в этой зоне просо получило тогда в прейскурантах наименование французского проса. Затем оба злака стали именоваться крупным просом и мелким просом до той поры, пока кукуруза, вытеснив культуру проса, не захватила и его название, став около 1655 г. просто «просом». Так продолжалось больше столетия, до самой Революции; тогда наконец в прейскурантах появилось слово «маис»²¹¹.

После открытия Америки можно в общих чертах проследить за продвижением кукурузы в Европе и за ее пределами. Это была очень медленная «карьера», решающие успехи обозначились лишь в XVIII в.

Однако в гербариях крупных ботаников описания этого растения начали появляться с 1536 г. (Жан Рюэль), гербарий же Леонхарда Фукса (1542 г.) дает точное его изображение, добавляя, что растение тогда встречалось во всех огородах²¹². Но

Названия кукурузы на Балканах

(По данным Траяна Стояновича в: «Annales E.S.C.», 1966, р. 1031.)

что нас интересует, так это в какой момент кукуруза покинула огороды, т. е. опытные участки, и завоевала себе место на полях и на рынках. Требовалось, чтобы крестьяне привыкли к новой культуре, научились ее использовать и, что еще важнее, питаться ею. Часто кукуруза в пору этого завоевания сочеталась с фасолью, которая тоже пришла из Америки и позволяла восстанавливать почву: fagioli (фасоль) и grano turco (турецкое зерно) сообща наводнят Италию. Около 1590 г. Оливье де Серр констатирует их совместное прибытие в его родной Виварэ²¹³. Но все это потребует времени, много времени. Еще в 1700 г. один агроном удивлялся тому, что кукуруза так мало культивируется во Франции²¹⁴. Точно так же и на Балканах кукуруза обосновалась самое малое под десятком разных названий. Но чтобы избегнуть внимания фиска и сеньериальных повинностей, она ограничивалась огородами и теми землями, что лежали подальше от больших дорог. Крупные площади она займет в XVIII в., т. е. двести лет спустя после открытия Америки²¹⁵. И в общем только в XVIII в. она познает свой успех в Европе.

В целом такая задержка вызывает удивление, поскольку бывали и исключения, и ранние успехи, и внушительные результаты. Из Андалусии, где кукуруза встречается около 1500 г., из Каталонии, из Португалии, достигнутой ею около 1520 г., из Галисии, затронутой ею около того же времени, кукуруза пришла, с одной стороны, в Италию, а с другой — в Юго-Западную Францию.

Сенсационным был успех кукурузы в Венеции. Ее культура, появившаяся, как считают, около 1539 г., на рубеже XVI и последующего столетий распространилась по всей материковой части республики. И даже еще раньше она получила развитие в Полезине, небольшом районе близ Венеции, районе, где в XVI в. вкладывали крупные капиталы и где экспериментировали с новыми зерновыми на больших полях; естественно поэтому, что с 1554 г. здесь быстро распространилось grano turco²¹⁶.

В Юго-Западной Франции культура кукурузы пришла сначала в Беарн. С 1523 г. в районе Байонны, а около 1563 г. и в деревнях Наварренкса²¹⁷ кукуруза служила зеленым кормом. Ей потребуется еще немного времени, чтобы стать составной частью питания народа. А в районе Тулузы ее успеху способствовал упадок культуры пастеля²¹⁸.

В долине Гаронны, как и в Венеции, и в общем во всех районах, где внедрилась кукуруза, от хлеба в пользу кукурузной лепешки без особого удовольствия отказались, как и полагалось, бедные крестьяне или горожане. Мы читаем написанное в 1698 г. по поводу Беарна: «Миллок [читай: маис]-это разновидность хлеба, пришедшая из Индий, где ею питается народ»²¹⁹. По словам русского консула в Лиссабоне, кукуруза «служит главной пищей подлого народа Португалии» ²²⁰. В Бургундии «gaudes, выпекаемые в печи из кукурузной муки, составляют пищу крестьян и вывозятся в Дижон»²²¹. Но нигде кукуруза не распространилась в зажиточных классах, реакция которых на нее, несомненно, была такой же, как и у некоего путешественника XX в. в Черногории на «эти тяжелые кукурузные колобки, которые везде встречаешь… и чей золотисто-желтого цвета мякиш ласкает глаз, но отвращает желудок»²²².

Кукуруза имела на своей стороне неоспоримый довод: свою урожайность. Несмотря на связанные с нею опасности (питание, в составе которого преобладает кукуруза, вызывает пеллагру), разве не положила она конец бесконечно до того повторявшимся голодовкам в Венеции? Мильяс Юга Франции, итальянская полента, румынская мамалыга вошли, таким образом, в питание масс, которые по опыту знали — и не будем это забывать! — пищу времен голодовок, куда более отвратительную. Никакое пищевое табу не устоит перед голодом. Больше того, кукуруза, пища людей, но также и животных, обосновалась на парах и предопределила «революцию», сравнимую с тем успехом, какой выпал на тех же парах на долю кормовых культур. И наконец, возрастающая роль этого зерна в получении щедрых урожаев увеличила количество хлеба, поступавшего для продажи. Крестьянин ел свою кукурузу и продавал свою пшеницу, цена на которую была почти вдвое выше. Это ведь факт, что в XVIII в. в Венеции благодаря кукурузе экспорт составлял от 15 до 20 % производства зерна, — масштабы, сопоставимые с вывозом из Англии 1745–1755 гг.²²³ Франция в ту эпоху потребляла почти все производимое в ней зерно, за исключением 1–2 %. Но и в Лорагэ «в XVII, а особенно в XVIII в. кукуруза, обеспечивая главную долю пищи крестьянина, позволила пшенице стать культурой, предназначенной для крупной торговли»²²⁴.

Точно так же и в Конго кукурузу, ввезенную португальцами из Америки в начале XVI в. и носившую название Masa ma Mputa, «португальский колос», приняли не от хорошей жизни. Пигафетта^*AV указывал в 1597 г., что ценили ее намного ниже, нежели другое зерно, что кормили кукурузой не людей, а свиней — Такова была первоначальная реакция. Мало-помалу кукуруза заняла первое место среди полезных растений на севере Конго, в Бенине, в стране йоруба. И разве не говорит об ее бесспорном триумфе то, что ныне кукуруза там включена в исторические предания? Лишнее доказательство того, что питание-это не просто материальный акт²²⁶.

Покорить Европу, покорить Африку было сравнительно легко. Кукуруза совершила подвиг совсем иного масштаба, когда проникла в Индию, Бирму, в Японию и Китай. В Китай она пришла рано, в первой половине XVI в., одновременно и по суше, через бирманскую границу (тогда она и обосновалась в Юньнани), и морским путем, через Фуцзянь, порты которой поддерживали постоянные связи с Индонезией. Кстати, через эти же порты пришли в начале XVII в. арахис, а позднее-сладкий батат; посредниками на сей раз были либо португальцы, либо китайские купцы, торговавшие с Молуккскими островами. Тем не менее вплоть до 1762 г. культура кукурузы не имела большего значения, будучи ограничена Юньнанью и несколькими округами Сычуани и Фуцзяни. В сущности, она восторжествует лишь тогда, когда быстрый рост населения в XVIII в. сделает необходимой распашку склонов холмов и гор за пределами равнин, оставленных под рисовые плантации. И снова именно по необходимости, а не по доброй воле часть населения

Китая откажется от своей любимой пищи. Тогда-то кукуруза широко проникла на север и даже распространилась дальше, в Корею. Она добавилась к просу и сорго, традиционным культурам севера, и это ее распространение восстановило демографическое равновесие Северного Китая относительно Южного, гораздо более населенного ²²⁷. И Япония тоже воспримет кукурузу плюс еще целый ряд новых растений, пришедших в нее отчасти через посредство Китая.