КОММЕРЦИЯ, СУДОХОДСТВО И МОРЯКИ В ИНДИЯХ

В 1657 г. у ОИК было не менее 160 кораблей в азиатских водах^{1125}. Торговля и судоходство были основой нидерландской колониальной империи, главной движущей силой и стимулом ее становления и развития. Но процветающая система торговли, созданная нидерландцами в Азии, Африке и Новом Свете, всегда была основана на владении колониями, флотами и морскими путями, строго контролируемыми Республикой и ее двумя великими колониальными компаниями в жестких имперских рамках. Нидерландская меркантилистская система в неевропейских водах была, в полном смысле слова, империей торговли.

Во время третьей фазы (1621-47 гг.) нидерландской мировой торговой гегемонии нидерландцы утвердили себя в качестве сильнейшей европейской державы в Азии, но резкое сокращение поступления в Республику серебряных слитков из Испании и Испанских Индий в результате испанского эмбарго серьезно затруднило для ОИК финансирование закупок перца, пряностей и шелка-сырца для европейского рынка. В XVII и XVIII вв. европейские товары почти не пользовались спросом у народов Азии, и все европейцы в Азии были вынуждены приобретать нужные им местные товары за наличные. Для поддержания своей экспансии, в свете сокращения потока испанского серебра, главного источника драгоценных металлов в Европе, Компания пошла по тому пути, по которому в раннее Новое время еще не следовала ни одна другая европейская держава в сопоставимом масштабе, создав эффективную систему внутриазиатской торговли, чтобы восполнить недостающую покупательную способность^{1126}. Таким образом, в отличие от английской ОИК, которая всегда специализировалась на прямой торговле между Азией и Англией, нидерландская ОИК создала сеть внутриазиатских торговых маршрутов, став крупномасштабным азиатским купцом.

Во второй четверти XVII в. самыми важными элементами в этой нидерландской внутриазиатской торговле были перевозка южноиндийских хлопковых тканей в Индонезию, китайского шелка-сырца с Тайваня в Японию, в обмен на японское серебро и медь в фактории ОИК в Нагасаки, и индонезийских пряностей в Индию и Персию с целью выручки средств для закупки индийских тканей и персидского шелка-сырца. Последний предназначался, главным образом, для европейского рынка. После 1660 г. нидерландская торговля с Китаем через Тайвань и с Японией пришла в упадок, как и внутриазиатская торговля с базой в Малакке. Несмотря на это, экспансия ОИК в Азии продолжалась, стимулируемая с 1647 г. возобновлением поставок испанского серебра в Соединенные Провинции. Таким образом, сравнительно высокое значение нидерландской внутриазиатской морской торговли также уменьшилось. Количество судов ОИК, участвовавших во внутриазиатской торговле, выросло с 56 кораблей в 1641 г. до максимальной величины в 107 около 1670 г., после чего стало постепенно сокращаться^{1127}. Но потеря торговли в Южно-Китайском море была частично компенсирована, после завоевания ОИК Цейлона и южной оконечности Индии, новой внутриазиатской торговлей между этими областями и северной Индией, особенно Бенгалией, ставшей с 1650-х гг. главным источником шелка-сырца, который ОИК во все более растущих объемах экспортировала в Республику. Соответственно, хотя количество нидерландских кораблей, задействованных во внутриазиатской торговле, уменьшилось, оно оставалось внушительным на протяжении всего XVIII в., сократившись до 66 в 1700 г., 52 в 1725 г., 43 в 1750 г. и 30 в 1775 г.^{1128}

Пока нидерландская внутриазиатская торговля процветала, большая часть кораблей ОИК курсировала от одной части Азии к другой. Так продолжалось и в 1680-х гг., но к 1700 г., по мере сокращения внутриазиатской торговли и роста прямой коммерции между Республикой и Батавией, баланс изменился. К 1725 г. менее ¹/₃ судов ОИК использовалось в первую очередь для внутриазиатской торговли. Большинство кораблей ОИК были крупными, хорошо вооруженными, укомплектованными многочисленными экипажами, хотя в Индонезийском архипелаге использовалось также некоторое количество малых судов. В результате, потребности ОИК в моряках и для прямой, и для внутриазиатской перевозки товаров по меркам раннего Нового времени были весьма обширными, превышая максимально возможные ресурсы моряков-уроженцев Нидерландов. В XVIII в. ОИК использовала небольшое количество азиатских моряков, но большинство моряков, как и солдат, на службе Компании составляли завербованные ею немецкие и скандинавские протестанты и другие европейцы-неголландцы.

В 1688 г. у ОИК было около 12 000 служащих в ее крепостях и торговых постах в Азии, но, кроме этого, еще 6 000 человек на флотах, плывших из метрополии или возвращавшихся обратно, вместе с еще 4 000 человек, входившими в состав экипажей 80 с лишним кораблей, участвовавших во внутриазиатской торговле, что составляло в итоге внушительное число — почти 22 000 человек^{1129}. Более трети из них, почти 8 500 человек, были моряками (см. табл. 42). К 1750 г., хотя количество моряков, занятых в нидерландском торговом судоходстве и рыбной ловле в европейских водах, существенно сократилось с 1680-х гг., количество моряков, находившихся на службе у ОИК, возросло с 1688 г. на треть. В пропорциональном соотношении к общему количеству всех моряков, служивших на нидерландском торговом флоте, количество работавших на ОИК возросло со скромных 6% от общего числа в 1610 г. до 17% к 1680 г. и не менее чем 25% к 1770 г.^{1130}

Количество кораблей ОИК, плававших в Азию, удвоилось — со 117 за десятилетие в 1620-х гг. до 235 за десятилетие в 1690-х гг.; впоследствии это количество продолжало расти до 1720 г., после чего стало постепенно убывать, хотя и с резким падением в 1740-х гг. Аналогичным образом, количество кораблей, возвращавшихся из Азии в Соединенные Провинции (им не разрешалось заходить в порты любых других стран Европы) удвоилось с 70 за десятилетие в 1620-х гг. до 140 за десятилетие в 1680-х гг., еще больше возросло до 1720-х гг., а затем сократилось, особенно в 1740-х гг.^{1131} Но хотя размер флотов ОИК уменьшился после 1730-х гг. (и еще больше доходность от рейсов, хотя эта тенденция началась ранее), поразительно, что доля иностранцев среди моряков Компании продолжала расти, составляя около половины к 1770 г.^{1132} Подавляющее большинство из них было немцами-лютеранами и скандинавами. 

Таблица 42.

Моряки, служившие Ост-Индской компании, 1688-1780 гг.^{1133}

В азиатских водах ОИК монополизировала за собой всю нидерландскую навигацию. В докладе о положении Компании в 1662 г. Питер ван Дам, секретарь Амстердамской палаты ОИК, а впоследствии автор самого исчерпывающего описания ОИК, составленного в раннее Новое время, предложил разрешить частным голландским предпринимателям и колонистам использовать их собственные суда для торговли «от берега к берегу» в Азии^{1134}. Но директора отклонили это предложение. Напротив, ВИК после потери Нидерландской Бразилии в 1654 г. зарезервировала навигацию за своими кораблями только в отношении Западной Африки, где она стремилась сохранить абсолютную монополию в торговле, и в тесно связанной с ней нидерландской трансатлантической работорговле. Частным кораблям разрешалось совершать торговые рейсы, более того, они были просто необходимы не только на Карибах для осуществления обширной межостровной торговли с центром в Кюрасао, и коммерции с испанскими владениями на Американском материке, но и для торговли на большие расстояния между Республикой и Карибами.

В XVII в. и начале XVIII в. нидерландская работорговля была, по большей части, монополией ВИК, хотя в ней некоторую роль играли и сторонние участники, особенно зеландцы, которые (не имея прав напрямую поставлять своих рабов в любую из нидерландских колоний на Карибах), часто использовали датский остров Сен-Томас (один из Виргинских островов. — Прим. ред.) в качестве перевалочной базы. Нидерландская работорговля в период монополии ВИК, в отличие от английской и французской, была ориентирована преимущественно на испано-американский рынок, особенно — Картахену, Венесуэлу и Панаму. В последней четверти XVII в. ВИК ежегодно отправляла от трех до четырех кораблей на Карибы из Западной Африки, не считая ее судоходства в нидерландские колонии в Гайане^{1135}. Так как вся деятельность ВИК была разделена между пятью палатами, согласно системе очередности, на основе раздела на девять частей, причем Амстердамская палата отвечала за ⁴/₉ деятельности, Зеландская — за ²/₉, а остальные три палаты — Маас, Северная четверть и Гронинген — за ¹/₉ каждая (система, отражавшая распределение мест в федеральном управляющем совете ВИК), то рейсы кораблей ВИК за рабами в Западную Африку и на Карибы планировались в серии по девять, согласно установленной очередности (Амстердам организовывал четыре, Зеландия — два, а остальные — по одному). Амстердамские корабли забирали первую, третью, пятую и девятую партии груза, а гронингенские — восьмую.

Кроме невольничьих кораблей ВИК и других судов, совершавших плавания к Гвинейскому побережью, Компания, как и частные фирмы, регулярно отправляла в Гайану и на Карибы, особенно в Кюрасао, крупнотоннажные корабли с грузом тканей, бренди и других европейских товаров. Большая часть этих товаров предназначалась не для нидерландских колоний, а для накопления на складах Виллемстада (на Кюрасао. — Прим. ред.), обладавшего одной из самых безопасных и больших гаваней в непосредственной близости от испанских колоний на американском материке, с целью последующей редистрибуции по всем областям Карибского моря, и особенно в Венесуэлу, Новую Гранаду (Колумбию), Пуэрто-Рико, СантоДоминго, Сан-Томас и английские колонии, в том числе североамериканские. Хотя по английским законам такая торговля была нелегальной, много кораблей совершали плавания на Кюрасао из Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии с грузом муки, засоленной свинины и другого продовольствия (которое было в дефиците на островах Кюрасао), увозя обратно нидерландские пряности и товары мануфактурного производства в английскую Северную Америку^{1136}. Таким образом, одной из главных шестеренок в механизме коммерческой империи в западном полушарии был флот барков и шлюпов, многие из которых принадлежали еврейским владельцам, базировавшийся в Кюрасао, который развозил грузы в бассейне Карибского моря, возвращаясь в Виллемстад с грузом венесуэльского какао, красителей, сахара, индиго и серебра. Во время своего наивысшего расцвета в 1680-х и 1690-х г. базировавшийся в Кюрасао флот состоял примерно из 80 барков, каждой из которых управляли от 15 до 80 человек^{1137}.

«Kleine vaart» (местная торговля) на Карибах велась на частных судах, управляемых моряками, которые жили в Кюрасао. «Grote vaart», трансатлантическая торговля, велась и на кораблях ВИК, и на крупнотоннажных частных судах, плативших пошлины и налоги Компании. Также, в отличие от ОИК, корабли ВИК перевозили товары не для самой Компании, но от имени частных купцов, которые резервировали место для своих товаров через брокеров. С 1707 г. торговля между Амстердамом и Кюрасао была отчасти организована в виде системы конвоев, сопровождаемых военными кораблями. На Кюрасао в конце XVII в. и начале XVIII в. главными факторами были протестанты, зачастую немцы, но большинство средних и мелких торговцев в Виллемстаде были евреями-сефардами, обычно тесно связанными с семьями в Амстердаме и Суринаме.

В течение XVIII в. Синт-Эстатиус также получил большое значение в качестве общего склада и для Карибского бассейна, и для Северной Америки. Начиная приблизительно с 1720 г. сюда приходило большое количество кораблей, чтобы забрать колониальные продукты, предназначавшиеся для европейского рынка, и выгрузить товары, привезенные из Соединенных Провинций. Но в отличие от Кюрасао, который использовал главным образом свой собственный флот, Синт-Эстатиус был, в сущности, удобной перевалочной базой, и большинство кораблей, останавливавшихся в его гавани, было французскими, английскими, испанскими, американскими и нидерландскими, а не местными судами с Нидерландских Наветренных островов. В 1773 г., например, из 146 кораблей, бросивших якорь в гавани Синт-Эстатиуса, ¹/₃ пришла из французских колоний Мартиника и Гваделупа, и существенную часть составляли американские корабли из Новой Англии и Средних колоний (Средние колонии (англ. «Middle Colonies») — четыре колонии, расположенные между Новой Англией и т. наз. «Южными колониями» — Нью-Джерси, Пенсильвания, Нью-Йорк и Делавэр. — Прим. пер.)^{1138}. Во время великих войн XVIII в. между Францией и Британией Синт-Эстатиус был одной из основных лазеек, через которые французская колониальная продукция продолжала поступать на европейский рынок.

Другим основным направлением нидерландской трансатлантической коммерции была торговля между Республикой и Суринамом (и западной Гайаной), землями сахарных и — после 1700 г. — кофейных плантаций. Они в огромном количестве экспортировали свой сахар и кофе в Голландию и Зеландию, импортируя европейские товары только из Республики, и, до утраты ВИК своей монополии на нидерландскую работорговлю в 1730 г., официально получали рабов только через ВИК. С постепенным увеличением продукции сахара и кофе количество судов, ходивших из этих колоний в Амстердам, возросло до более чем 20 в год после 1720 г. и свыше 40 в год, когда эти колонии достигли апогея своего развития, между 1740 и 1780-ми гг., сделав маршрут Амстердам-Суринам одним из самых важных в нидерландской навигации на дальние расстояния XVIII в.^{1139}

Подвергаясь давлению со стороны частных купцов, Штаты Голландии и Зеландии и Генеральные Штаты к 1730 г. были вынуждены пойти на отмену монополии на работорговлю, рассчитывая этими мерами увеличить поток рабов в нидерландские колонии, сбить цены на них и сделать нидерландские плантации более конкурентоспособными по сравнению с французскими и английскими плантациями^{1140}. Отныне нидерландские купцы — преимущественно зеландцы, специализировавшиеся на этой торговле — были обязаны только платить ВИК за разрешение на покупку рабов в Западной Африке. Это привело к резкому увеличению потока рабов в Суринам и западную Гайану, хотя Кюрасао так и не восстановил свою прежнюю гегемонию в качестве перевалочной базы для рабов после передачи «асиенто» на поставку невольников в Испанскую Америку Британии в соответствии с условиями Утрехтского договора (1713 г.). Во время пика этой торговли, пришедшегося на 1750-1780 гг., в Суринам приходило в среднем по десять невольничьих кораблей в год, привозя от 3 000 до 4 000 рабов^{1141}.