Старый маячник
Старый маячник
Старейшим «уличным фонарем» для мореплавателей считается маячная башня близ испанского портового города Ла-Корунья. Возможно, что этот маяк сооружен еще финикийцами. Ночь за ночью пылает на его вершине огонь.
На монете вычеканена башня маяка в Александрии, построенного ок. 280 г. до н. э.
Давным давно, еще до возникновения маяков, на обжитых людьми морских берегах существовал обычай раскладывать по вечерам костры на высоких прибрежных утесах. От античных времен вплоть до средних веков в ночное время по морю не плавали. С наступлением темноты мореплаватели выбирали возле берега подходящую якорную стоянку или вытаскивали судно на песчаный пляж. Огни должны были предостерегать их от рифов и мелей и облегчать подход к закрытым бухтам. Костры раскладывали и на открытых площадках искусственно сооружаемых вышек, благодаря чему первые маяки получили название огненных башен.
Первые немецкие огненные башни были воздвигнуты в XIII в. Один из этих ветеранов — морской навигационный знак высотой 38 м, сооруженный в 1299 г., и по сей день стоит на острове Нойверк перед устьем Эльбы.
Источники света огненных башен постепенно менялись. На смену открытым кострам, которые раскладывали на верхних площадках башен, пришли керосиновые лампы, газовые светильники и, наконец, электрические фонари. Для того чтобы огни маяка были видны над морем с достаточно больших расстояний, маячные башни сооружают по возможности высокими и снабжают фонари отражателями и линзами, концентрирующими лучи света в определенном направлении.
На побережье расположено множество маяков, каждый из которых необходимо уверенно отличать от других: моряки, использующие маячные огни (и сами маяки) в качестве ориентиров, должны хорошо знать их особые приметы. Днем маяки различают по архитектуре постройки и по окраске, ночью — по маячным опознавательным огням. Каждому маяку присвоена определенная комбинация огней: цвет огней, непрерывное излучение с постоянной яркостью или прерывистое с определенными интервалами между вспышками, длительность самих вспышек — все это элементы кода, по которому с моря определяют «имя» маяка. В зависимости от длительности ритмически повторяющихся вспышек и интервалов между ними различают огни проблесковые, часто проблесковые, прерывистые часто проблесковые, группопроблесковые и т. д.
На каждом судне должен иметься список огней и маяков, в котором содержатся данные о типе постройки каждого маяка, высоте его башен, высоте расположения огня над уровнем моря и характеристике маячных огней. Рано или поздно маяки станут автоматическими: ведь из-за ограниченности жизненного пространства и оторванности от мира служба на них представляет собой некую современную разновидность отшельничества. И все же, пока что нести эту нелегкую службу приходится людям. Смотрители маяков, в большинстве своем — бывшие моряки, вынужденные покинуть палубу по старости и осевшие на маяках, чтобы до конца не расставаться с плещущим у их подножий морем. На побережье ли, на острове ли стоят маяки — их обитатели всегда оторваны от мира. До ближайшего населенного пункта приходится зачастую добираться по нескольку часов пешком.
Чтобы забраться наверх, приходится нередко преодолевать по 170 и более ступенек винтовой лестницы. Однообразно, неторопливо текут дни этих морских схимников. Из месяца в месяц, из года в год — все одно и то же перед глазами: море да дюны, скалы да море. Жизнь на этих аванпостах не только полна лишений, но и опасна. Маяк Бишоп-рок на южном выступе Англии пал жертвой разбушевавшейся водной стихии, хотя и стоял на, казалось бы, прочной скале.
Маячные смотрители должны иметь крепкие нервы и не быть суеверными. Наслушаешься разных диковинных историй о происшествиях, разыгравшихся то здесь, то там на затерянных среди скал и песков маяках, — и душа уйдет в пятки.
Вот, например, одна из таких историй. Сильнейшая морская зыбь, поднявшаяся однажды при полном безветрии, развела волну, которая достигла 36-метровой вершины шотландского маяка Белл-рок и сорвала при этом с креплений находящуюся на большой высоте наружную лестницу.
Живо еще в памяти старых маячников и другое происшествие, хотя и прошло с тех пор целых 130 лет. Входная дверь маяка Эддистон запиралась каждую ночь на тяжелый засов. Так было и той ноябрьской ночью 1840 г…
Уже несколько дней неумолчно грохотал прибой и яростно долбил каменное тело маячной башни. Вдруг смотрителю послышались какие-то странные скрежещущие звуки, словно взломщик железным ломиком взламывал дверь. Старик поспешил выяснить, в чем дело, и обнаружил к своему изумлению, что дверь выломана изнутри. Но, поскольку в башне, кроме него, не было ни одного человека, ему подумалось, что злую шутку учинили не иначе как некие сверхъестественные силы. Однако все происходило, конечно, самым естественным образом. Гигантская волна, навалившаяся на дверь снаружи, внезапно резко отхлынула назад, сжимая, словно поршень, воздушную подушку впереди себя и оставляя за собой разреженное пространство. Давление внутри башни, не компенсируемое более извне, вытолкнуло дверь наружу в образовавшуюся воздушную яму, выломив при этом и удерживающий ее прочный засов. Бывает, что мощные волны окутывают водяной шалью всю маячную башню сверху донизу. Именно так случалось много раз на маяке Тринидад-Хид-Лайт на побережье Орегона. Масса воды, обрушивающейся при этом на маяк, была настолько плотной, что застопоривалось вращение фонаря, расположенного на высоте 60 м над уровнем моря.
На скалах Тилламук прибой зашвырнул однажды гранитный осколок на высоту 30 м. При падении он пробил в крыше маячной сторожки дыру 6 м в поперечнике. И совсем уже «морской травлей» кажутся события, происходившие на маяке Даннет Хид, что стоит на вершине 92-метрового утеса Пентленд-фёрс. Вот на эту-то отчаянную высоту волны зашвыривали камни! Не единожды они вдребезги разбивали стекла маячного фонаря.