Морские королевы

Морские королевы

Чайные гонки

В 1866 г. страницы газет всего мира запестрели сообщениями, не оставившими равнодушным ни одного моряка. Более того, не было, пожалуй, ни одной английской семьи, в которой уже за завтраком не обсуждалась бы одна и та же волнующая всех тема: чайные гонки. И не удивительно, ибо это предприятие касалось сразу трех главных хобби англичан — их слабости к чаю, их спортивного духа и их интереса ко всему, что связано с мореплаванием.

Чайные гонки — соревнование в скорости между пятью парусниками на дистанцию длиной в целый мир, — начавшиеся в 1866 г. в Фучжоу на берегу Тайваньского пролива, были одним из самых сенсационных кругосветных плаваний XIX века. 99 дней питались репортеры одними слухами и предположениями, поскольку радиосвязи тогда еще не существовало, а промежуточных стоянок гонщики не делали.

Каждый из пяти обуреваемых честолюбием капитанов хотел быть первым. Тот, кто доставит первым груз чая, должен был получить большую премию. Лишь много позже стало известно, что происходило в течение этих трех драматических месяцев на море.

Сразу же после старта лихорадка гонок охватила и команды. Угрозы сыпались на головы осторожных и рассудительных, предлагавших зарифить паруса во время шторма. На карту было поставлено все. Один из парусников — Ариель — много часов подряд шел буквально на боку. Одна волна за другой перекатывались через судно. Однако вместо того, чтобы убрать хотя бы один парус или потравить шкоты, заделывали наглухо парусиной люки и всякие иные отверстия и щели. Люди натягивали на себя клеенчатую робу, или связывались шкертом по нескольку человек. Ни один не покинул своего места.

Штормовые шквалы были столь сильными, что, по мнению многих старых морских волков, могли бы перевернуть судно или, по меньшей мере, сломать его высокие мачты.

Ариель как одержимый мчался дальше — триумф ни с чем не сравнимого высокого морского искусства в сочетании с жаждой рекорда и презрением к смерти! Пять часов продолжалась эта игра со стихией не на жизнь, а на смерть. Человек и корабль победили. Судно выпрямилось, буря унялась. Стальные люди, закаленные в горниле ураганов «ревущих сороковых», одолевшие штилевые «конские широты»[28], битые всеми ветрами Океана, вытирали рукавами курток слезы. Капитан выставил большую бочку и… с первого же стакана многих бросило в глубокий свинцовый сон.

Наконец, пришел день, когда в тумане показались смутные очертания лондонских доков. Но… тут же к радости близкой победы примешалась горькая капля полыни: покачивая в стремительном беге белыми, выдраенными втугую парусами, их настигал Тайпин — один из претендентов, которого за все 99 дней гонки они ни разу даже и не видели.

Снова пришлось выжимать из себя и из Ариеля все возможное и невозможное. На тяжко постанывающий рангоут и без того уже давила чудовищная нагрузка, однако капитан приказал еще прибавить парусов. Все, до последней тряпки, подняли на реи и пошли еще круче к ветру. Судно била дрожь, как в пляске святого Витта, у капитана от страшного напряжения выступил кровавый пот, — но соперник остался позади.

А потом наступили незабываемые минуты. К гавани устремились несметные толпы народа. С быстротой молнии облетела Лондон весть о прибытии первого гонщика. В мгновенье ока огромный город будто вымер, фабрики и конторы обезлюдели. На причальной стенке разразилась нескончаемая буря оваций. Люди, как пчелы, облепили доки и восторженно махали оттуда шляпами и платками героям моря. Матросов наперебой целовали и засыпали подарками, а у них, вновь ступивших на твердую почву после трех месяцев плавания, все еще дрожали колени, все еще саднили окровавленные ладони.

Для лондонцев все они остались героями «чайного рейса», даже тогда, когда выяснилось, что гонки выиграл все же Тайпин, ошвартовавшийся на восемь минут позже: из Фучжоу он вышел через двадцать минут после Ариеля и к месту назначения пришел, таким образом, на 12 минут раньше.

Не удивительно, что молодые, симпатичные капитаны клиперов пользовались большей популярностью, чем государственные мужи. Ими восхищались юноши, их обожали женщины. Девочки-подростки осаждали их, требуя автографы. Портреты их не сходили со страниц газет и модных журналов.

Настоящую же пользу из этой гонки за рекордом извлекли спекулянты и банкиры. В своей алчности они не желали видеть того, что рискованная игра жизнями моряков дошла до крайнего предела. Погоня за барышом, вырядившаяся в тогу спортивного состязания!