1979. Март
1979. Март
«Москва слезам не верит»: цензура свирепствует. Как студенты-дружинники задержали опасного преступника. Брежнев на выборах. Петруха сел в тюрьму. Новая вылазка банды «иконников». Мытарства «Агонии» продолжаются. «Экипаж»: как снимали эротику. «АББА» в ГУМе. Страсти по футболкам. Раису Горбачеву строили по ранжиру. Орган ЦК КПСС пишет про «Битлз». В Москве задержаны дерзкие грабители. «Гамлет» и наркотики. Самый большой куш банды «иконников». Эльдар Рязанов нецензурно ругался на съемках. Неудача советских фигуристов. Раскол в «Машине времени». Едва не погиб Святослав Федоров. Афганистан просит о помощи. Высоцкий в Ташкенте: курьез с Бюль-Бюль оглы. «Гараж»: финальная сцена. За что Митта ругал Иванес. Первая пробежка Ирины Родни-ной. Начали снимать «Пиратов XX века». От «Баккары» до Криса Нормана и Сюзи Куатро. Алексей Смирнов в больнице. Начали снимать «Сыщика». Новый хит от Высоцкого. Террорист захватывает американское посольство в Москве.
В четверг, 1 марта, на «Мосфильме» собрался худсовет, чтобы обсудить уже почти законченную ленту «Москва слезам не верит». Обсуждение получилось жарким, поскольку члены худсовета нашли в увиденном массу недостатков. Особенно возмутили их эпизоды интимного характера. В частности, Меньшову было в приказном порядке указано, чтобы он вырезал из фильма сцену соблазнения Рачковым Катерины, ее встречу с любовником Володей, ее мытье нагишом в общаговской душевой, переодевание в женской раздевалке в булочной. Была подвергнута остракизму и сцена дебоша пьяного Турина на даче. Взамен этих купюр Меньшову было рекомендовано доснять ряд производственных эпизодов с участием Катерины. «А то у вас один секс на уме, а производственные подвиги только мельком показаны!» — было заявлено режиссеру.
По иронии судьбы, в тот самый день, когда Меньшова ругали за обилие эротики в его ленте, другой мосфильмовский режиссер — Александр Митта — эту самую эротику готовился снимать в своем фильме «Экипаж».
1 марта, в 6-м павильоне студий, прошло освоение декорации «квартира Скворцова». На следующий день приступили к съемкам эпизодов, где Скворцов (Леонид Филатов) принимает у себя дома свою возлюбленную (Александра Яковлева). Квартира летчика представляла из себя мечту любого Дон Жуана: широкая постель, аквариум с золотыми рыбками (последних, кстати, взяли напрокат из зоопарка за плату в 5 рублей за сутки), цветомузыка, которая врубалась в тот самый момент, когда хозяин садился на кровать. Поскольку сами актеры поначалу были чрезвычайно зажаты (у обоих это был первый опыт в подобных сценах), в тот день сняли только пару их невинных поцелуев, а всю эротику оставили на ближайшее будущее. 2 марта в «Комсомольской правде» появилась (очередная заметка из разряда героических. Журналист Юрий Филинов рассказывал о студентах МИФИ, которые сумели задержать особо опасного преступника. Произошло это в тот момент, когда студенты совершали рейд по вечерним улицам города в качестве дружинников. Было их пятеро во главе с 18-летним Леонидом Микулиным. Собственно, именно он и отличился… Возле универсама студенты услышали какой-то странный хлопок, будто кто-то открывал бутылку. Микулин решил поинтересоваться его происхождением, заглянул за угол и увидел мужчину, который копался в своей сумке. «Алкаш, наверное», — мелькнула первая мысль у студента, и он уже собирался оставить незнакомца в покое. Как вдруг взгляд его уперся в странный предмет, торчавший из сумки. Приглядевшись, Микулин узнал в нем… приклад от обреза. А друзья уже дергали его за рукав: мол, пошли дальше. Решение созрело у Микулина мгновенно. Он подошел к незнакомцу и вежливо попросил составить ему компанию до ближайшего опорного пункта милиции. «Это зачем еще?» — удивился мужчина. Удивились и товарищи Микулина, которые не нашли в действиях незнакомца никакого состава преступления. «Пройдемте, я вам там все объясню», — продолжал настаивать на своем Микулин. И тут незнакомец не выдержал. Рука его потянулась к сумке, лицо исказила недобрая гримаса. «Проваливай, парень!» — процедил незнакомец. Дальнейшее произошло молниеносно. Микулин бросился к незнакомцу и, прежде чем тот успел выхватить из сумки свое смертоносное оружие, свалил его с ног. Стоявшим рядом товарищам не оставалось ничего иного, как броситься ему на помощь. Задержанным оказался преступник, который планировал нападение на одну из городских сберкасс.
Леонид Брежнев 2 марта выступает перед избирателями Бауманского района (встреча проходила в Кремлевском Дворце съездов), а два дня спустя вместе со своей супругой Вероникой Петровной участвует в выборах в Верховный Совет СССР. На своем избирательном участке (возле дома № 26 на Кутузовском проспекте, где он проживал) глава государства объявился в десять часов утра в прекрасном расположении духа. Прежде чем опустить в избирательную урну бюллетень, в течение нескольких минут разговаривал с женщиной-учетчицей. Говорят, даже шутил. Затем оттуда направился на дачу, поскольку городскую квартиру не любил.
Обычно накануне таких всенародных праздников, как выборы власти, проводили всевозможные чистки в среде неблагонадежных граждан: пьяниц, проституток, тунеядцев. В том году под эту чистку угодил исполнитель роли Петрухи в культовом фильме «Белое солнце пустыни» Николай Годовиков. Несмотря на огромный успех этой ленты у населения, он так и не смог стать пропуском в большой кинематограф для Годовикова. Снявшись после него в нескольких посредственных фильмах, он ушел из кино, переквалифицировавшись в разнорабочие. А в последние несколько месяцев бывший актер и вовсе нигде не работал, перебиваясь с хлеба на воду в обшарпанной ленинградской коммуналке. Как вспоминает он сам:
«Кино сыграло отрицательную роль в моих отношениях с милицией. У меня не сложились отношения с участковым. Он мне говорил: «Ты вот снимался в кино, сыграл Петруху, а я простой участковый. Но, если захочу, я тебя посажу». Я спрашивал: «А тебе-то какой интерес от этого?» И он мне вот так простенько объяснил: «Ты живешь один в 25-метровой комнате, а я с семьей мыкаюсь в восемнадцати метрах». Это меня взбесило, я могу иногда резкое что-то сказать или какой-то поступок резкий совершить, даже, может быть, неожиданно для себя самого. И я сказал ему прямо: «Послушай, ты приехал из Псковской области и хочешь, чтобы у тебя сразу дворец был. У тебя в твоем Скабаристане дом с участком стоит, моего рядом нет, но меня, ты знаешь, как-то жаба не давит, мне это безразлично». Ну и в итоге он меня посадил за тунеядство…»
Забегая вперед сообщу, что на этом участковый не успокоился. Не пройдет и нескольких месяцев после того, как Годовиков сядет в тюрьму на год, участковый соберет в ЖЭКе дворников и разрешит им взять из квартиры бывшего артиста все, что понравится. Те и забрали практически все. А что не понравилось, по приказу того же участкового снесли на помойку.
Вот уже почти полтора года в стране действует дерзкая банда «иконников» под руководством Михаила Зацепина. Свое первое преступление банда совершила в октябре 77-го, ограбив церковь «Знаменскую» в селе Красное Ивановской области. Все похищенное было продано гражданам иностранных государств, которые затем вывезли предметы церковной утвари за пределы Советского Союза. Легкость, с которой было совершено это преступление, и деньги, которые грабители за это получили, подвигли их на новые и новые преступления. В ночь с 4 на 5 марта 79-го они ограбили Никольскую церковь в городе Солнечногорске Московской области. Взято 15 икон и десяток других предметов на общую сумму 6 347 рублей.
Запрет фильма Элема Климова «Агония» вызвал большой резонанс на Западе. 6 марта председатель Госкино Ф. Ермаш пишет очередную записку в ЦК КПСС по поводу дальнейшей судьбы картины. Цитирую:
«…В настоящее время студия «Мосфильм» провела серьезную дополнительную работу по уточнению ряда политических аспектов, удалению натуралистических подробностей, реализации пожеланий историков, в том числе Героя Социалистического Труда лауреата Ленинской премии академика И. И. Минца.
В новых сценах и в дикторском тексте дана более точная оценка предреволюционной ситуации в России конца 1916 — начала 1917 года, усилена характеристика царя как тирана и душителя народа, недаром прозванного «Кровавым», более точно выявлен политический авантюризм Распутина как орудия самых реакционных сил. Все это придало фильму более точную идейную целенаправленность и историческую достоверность…
В зарубежной прессе («Экспресс», «Эк-ран-78» (Франция), «Вэрайти» (США), «Панорама» (Италия) и др.) периодически поднимается вопрос о «запрете» фильма «Агония». Этот вопрос, по свидетельствам обозревателей, был предметом обсуждения на «Бьеннале несогласия» в 1977 году в Венеции.
Дальнейшая задержка выпуска на экраны фильма вызывает обстановку нездорового ажиотажа вокруг картины и ее авторов. Зарубежные корреспонденты неоднократно пытались спровоцировать режиссера на интервью о причинах задержки выпуска фильма. Э. Климов на провокации не поддался, вел себя на протяжении этих лет достойно…
С учетом этих обстоятельств Госкино СССР считает возможным ограниченным тиражом и в сокращенном варианте выпустить в 1979 году доработанный вариант фильма «Агония» на экраны страны. Демонстрацию фильма целесообразно организовать таким образом, чтобы зрители имели возможность в этом же кинотеатре посмотреть выдающиеся картины историко-революционной тематики выпуска прошлых лет.
Выход «Агонии» на зарубежный экран сыграет определенную пропагандистскую роль и даст немалый коммерческий успех».
Казалось бы, все ясно: «Агонию», где надо, подправили, ее выход сулит государству хорошие прибыли. Короче, выпускай и подсчитывай барыши. Ан нет! В ЦК КПСС эту записку внимательно прочитают… и положат под сукно. Дескать, гори они огнем эти барыши, главное — чистоту идеологических риз соблюсти. И фильм будет мариноваться на полке еще шесть лет.
Тем временем Александр Митта в «Экипаже» тоже снимал крамолу, только иного характера — не идеологического, а интимного. 5–7 марта в 6-м павильоне «Мосфильма» снимали постельную сцену с участием Леонида Филатова и Александры Иванес. Чтобы представить себе, как это было, послушаем непосредственных участников съемок.
А. Митта: «Поскольку «Экипаж» был энциклопедией всего того, чего в нашем кино не делалось, — там были катастрофы, мелодрамы, немыслимые комбинированные эффекты, — то само собой подразумевалось, что там должно быть и что-то эротическое. Сизов тогда был директором «Мосфильма», и я ему сказал: «На-до бы, чтобы и любовные сцены носили сенсационный характер». Он на меня так косо посмотрел: «Ну, попробуй…»
Естественно, назначили съемку на ночь. Никаких предварительных репетиций я не проводил, чтобы не спугнуть артистов. Саше Яковлевой, которая была фантастически хороша в то время, я сказал: «Саша, мы снимаем любовную сцену, как полагается в западном фильме». — «Никаких проблем, Александр Наумович». На словах, конечно, никаких проблем. Филатов был сразу тверд: «Я буду сниматься голый по пояс и в джинсах». — «Ты что, с ума сошел? Хотя бы что-то такое из-под джинсов». — «Нет, меня закрой по пояс, а она пусть делает все, что хочет»…»
Короче, раздеться до трусов Саше проблемы не составило. Я говорю: «Нет, это не то. Это будет странно смотреться. Бриджит Бардо снимается в обнаженном виде, Клаудиа Кардинале, Софи Лорен». — «Нет, ни за что». — «Ну, хорошо, как хочешь». Укладываю — Филатов прикрыт, говорю Саше: «Крупным планом рука Филатова идет по твоей голове, по твоей прекрасной шее, спине. Грудь он не трогает, хотя мы ее видим, а как доходит до ложбинки, все — камера «стоп», перерыв, и потом дальше будем снимать». А сам любуюсь: «Но как фантастически освещено! Просто невероятно! Такой дивный контровой свет на твою задницу, чистый силуэт, просто очень красивый силуэт!» И тут Шурка сломалась. И как только она осталась без трусов, в нее как бес вселился. Видно, она мечтала, просто ждала оказаться в чем ее мать родила. Она стала скакать, как обезьяна. Бегала около кровати, укладывалась рядом, прыгала на Филатова, удержу не было. В самый кульминационный момент раздался дикий грохот. Мы оборачиваемся — осветитель упал с «лесов». Засмотрелся. Сашу даже это не смутило. Снимали до утра. Я был доволен. Сняли хорошую сцену. По тогдашним временам она казалась сенсационной — много разнообразных привлекательных поз общения, то, что сейчас называют эротической сценой. Даже Филатов разделся до трусов…»
А вот как об этих съемках вспоминает каскадер Ю. Сальников: «Снимали любовную сцену в «Экипаже». Леня Филатов говорит: «Приходи, приходи, у меня такая сцена будет!» А как это снимается? В павильоне пыльно, грязно, никто не проветривает. Притаскивают старую кровать из загашников, покрывало встряхнули пару раз. Поставили юпитеры, все это начинает нагреваться. По колосникам кто-нибудь пройдет — пыль сыплется. В общем, неприятная обстановка. И вот начинают снимать. То рыбка не так проплыла, то рыбки замерли, то актриса вдруг грудь больше, чем положено, показала. В общем, после 12-го дубля Леня вышел и говорит: «Юр, я не могу уже больше. Ты меня здесь не можешь отдублировать?» Я ему: «Нет уж, это твоя, актерская судьба. Я тебя там дублирую, а здесь ты должен попахать! Докажи, что ты настоящий мужик!»…»
И вновь рассказ А. Митты: «Отсняли и отправились в лабораторию. Утром разразился дикий скандал. Возмущенные редакторы отправились прямо к Сизову: «Митта ночью вместо съемок устраивает оргии и снимает их на камеру». Меня вызвали к Сизову: «Ты что себе позволяешь?». Я говорю: «Мы же с вами об этом говорили. Это нормальный рабочий материал. Давайте я вырежу лишнее, и мы посмотрим, что должно войти в картину». Он говорит: «Нет, на этот раз мы будем смотреть все!»
Сели смотреть. Когда снимаешь — дубль за дублем, камера крутится, — многого не замечаешь, так что производило это впечатление сильное. Редакторы пыхтели, возмущались — как это можно, что же это такое? Выкинуть, забыть, просто смыть! Сизов говорит: «А знаете, мы позволим Александру Наумовичу привести эту сцену в соответствие с нашими этическими нормами. Не будем полностью лишать его этой возможности». Я поклялся привести в полное соответствие…»
Страна вовсю готовится к празднику — к Международному женскому дню 8-е Марта. Как и положено, накануне этого дня в советские магазины поступали некоторые дефицитные вещи, чтобы граждане могли себя хоть чем-то порадовать. На всех желающих дефицита, естественно, не хватало, но ничего не поделаешь… Так, 6 марта 79-го в ГУМе продавали диск популярного шведского квартета «АББА». Очередь выстроилась километровая — ее хвост растянулся аж на улицу. Про это событие потом даже «Комсомольская правда» написала. В газете опубликовали письмо одного из тех, кто парился в этой самой очереди. По его словам, то, что творилось на гумовской линии, напоминало встречу профессиональных хоккеистов. Только здесь каждый играл за себя. В руки отпускалось строго по одному диску. Однако счастливчиков на выходе уже поджидали спекулянты, которые предлагали им продать пластинку по цене в 5 раз выше номинала (диск стоил 2 рубля 70 копеек). Кто-то соглашался, но большинство отказывались: что такое 10 рублей за то, что ты столько часов гробил себя в очереди?
Кто не сумел стать обладателем заветного диска, пытал счастье на следующий день. Занимали очередь у дверей магазина… с ночи. Чтобы не было путаницы, завели списки. Однако утром им объявили, что «АББЫ» не будет — не привезли со склада. Тут же в толпе объявился гражданин, который стал предлагать неудачникам ценную информацию: мол, я называю вам адрес магазина, где сегодня будут торговать «АББОЙ», а вы мне — 2 рубля. Нашлись люди, кто ему поверил. Поехали по указанному адресу, а там и магазина никакого нет — обычный жилой дом. Вот такие страсти в те годы бушевали в среде меломанов.
Вообще, перед любыми праздниками в стране резко активизировали свою деятельность разного рода спекулянты. Помню, зайдешь, бывало, в крупный универмаг, и тут же к тебе подходит какой-нибудь дядька с таинственным прищуром и, взяв за локоток, отводит в сторону: «Дефицит нужен?» У таких барыг купить можно было все: от импортных лезвий до дубленок. Милицию они не боялись, видно, наладили отношения. Страх на них наводили только летучие отряды союзного БХСС, которые периодически устраивали облавы. Но в стране повального дефицита переловить всех спекулянтов невозможно. Ловили лишь отдельных представителей, а потом оповещали об этом население посредством прессы. Так, накануне Женского дня в «Вечерке» была опубликована подобная заметка. Речь в ней шла о разоблачении в Москве шайки спекулянтов футболками. Возглавлял шайку резчик тканей производственного швейного объединения «Вымпел» Баранов. Он скупал футболки в магазине «Спорттовары» по госцене в 3 рубля 50 копеек, после чего дома, при помощи трафарета, наносил на них краской различные рисунки, которые придавали изделиям более товарный вид (например, ляпал туда фотографию группы «АББА» или лик Христа). Готовые изделия паковались в полиэтиленовые мешочки, аккуратно заклеивались при помощи паяльника. На мешочки вешались бирки, снятые на «Вымпеле» с импортных тканей. Когда все было готово, товар отдавался посреднику, который платил Баранову за каждую футболку от 7 до 12 рублей. А посредник продавал футболки москвичам и гостям столицы уже по 20–25 рублей. Взяли спекулянтов в общем-то случайно. Гонец нес партию товара к спекулянту на толчок, что издавна функционировал на Беговой улице, и на него обратил внимание милиционер. «Что в чемодане?» — поинтересовался страж порядка у парня. Тот попытался убежать, но был схвачен. В отделении милиции чемодан открыли и обнаружили там 99 упакованных в мешочки футболок. В итоге Баранов получил по суду 3 года колонии, его напарник — на год больше.
8 марта в Кремле был устроен торжественный прием, на который явились жены всех руководителей государства. Для жены секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева Раисы Максимовны это мероприятие стало первым выходом в кремлевский свет. В Москву эта чета перебралась в ноябре прошлого года, и все это время жена Горбачева была далека от кремлевского истеблишмента: она все время проводила либо на казенной даче в Сосновке, что неподалеку от Крылатского, либо в Институте философии. И вот — первый выход в свет. Раиса Максимовна готовилась к нему с большим волнением. Но ничего, кроме разочарования, он ей не принес. Вот как об этом вспоминает М. Горбачев:
«Все жены руководителей выстроились при входе в зал, чтобы приветствовать иностранных гостей и соотечественниц. Раиса Максимовна встала там, где было свободное место, нисколько не подозревая, что тут действует самая строгая субординация.
Одна из «главных» дам — жена Кириленко, рядом с которой оказалась Раиса Максимовна, обратившись к ней, без стеснения указала пальцем:
— Ваше место — вот там… В конце.
Раиса Максимовна все время повторяла: что же это за люди?..»
В тот же праздничный день 8-е Марта в «Советской культуре» появилась первая в Советском Союзе крупная статья о «Битлз». До этого времени о легендарной ливерпульской четверке в СССР, конечно, писали, но главным образом либо в ругательном, либо в пренебрежительном тоне. А упомянутая статья в органе ЦК КПСС (!) и размерами своими поражала (почти две полосы: на одной была пересказана краткая биография группы, на другой рассказывалось о всплеске «битломании» в наши дни), и написана была в доброжелательном тоне. Жаль только, что вышла поздновато — с момента распада группы прошло уже 9 лет. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Истинные битломаны меня поймут. Ведь Советский Союз на тот момент, наверное, был той редкой страной в мире, где пока еще не было выпущено ни одного (!) большого диска ливерпульской четверки — только миньоны. По ТВ ни разу не показали даже кусочек их концертного выступления, и единственным своим кратчайшим появлением на советском ЦТ «битлы» были обязаны передаче «Международная панорама» — в ее заставке демонстрировался кадр из их фильма «Вечер после трудного дня». Короче, битломанам в СССР приходилось несладко.
Вот уже почти три месяца Москва полнилась слухами о неуловимых преступниках, которые грабили людей, нападая на них поздно вечером и раздевай чуть ли не до нижнего белья. Молва утверждала, что за преступниками числилось уже несколько десятков нападений. На самом деле слухи были несколько преувеличенными. Грабители действительно существовали, но на серьезную шайку они явно не тянули. Главарем был 18-летний Болтунов (фамилия изменена) — учащийся одного из столичных СГПТУ, который встал на скользкую дорожку в январе этого года. Испытывая острую нужду в деньгах, он как-то вечером нагнал на темной улице припозднившегося прохожего и, сорвав с его головы заячью шапку, был таков. Добычу он продал на следующий же день за немалые деньги. «Неплохой приработок за пару-тройку минут работы», — подумал Болтунов и решил продолжить. Пригласил в напарники своего сокурсника, 17-летнего Монетчика (фамилия изменена). Но тот оказался плохим учеником. На первом же ограблении, что называется, погорел — был схвачен. На него завели уголовное дело, но продвигалось оно как-то вяло, а потом и вовсе заглохло. И мерзавцы снова взялись за старое. Только теперь действовали осторожнее и расторопнее.
За два с половиной месяца двое грабителей-пэтэушников ограбили пятерых москвичей. Шестой пострадал сильнее всех, поскольку попытался оказать преступникам сопротивление. Его сбили с ног и стали жестоко избивать. Несчастному нанесли тяжелую травму головы, сломали лучевую кость правой руки. Затем сняли с него дубленку (ее надел Болтунов) и шапку (она досталась Монетчику). Но грабителям не повезло. Пока они избивали жертву, это заметили жители соседнего дома и вызвали по телефону милицию. Неподалеку от места преступления грабителей и повязали. Их будут судить и воздадут по заслугам: Болтунов отправится за решетку на 15, Монетчик на 10 лет.
Вечером 12 марта Владимир Высоцкий играл в театре «Гамлета». По словам самого актера, это была самая трудная роль в его репертуаре — после нее он приходил в гримерку выжатый, как лимон. И силы восстанавливал только наркотическим уколом. Как вспоминает О. Афанасьева:
«Я познакомилась с Высоцким в довольно благоприятный момент: он целый год не пил совсем или пил очень мало — глоток или два шампанского и больше ничего! — неплохо себя чувствовал, все в его жизни стабилизировалось. Это был, наверное, один из самых светлых периодов его жизни. Наркотики тогда употреблял редко, только после спектаклей. Чаще всего после «Гамлета», потому что «Гамлет» его выматывал совершенно. И Володя делал себе укол, просто чтобы восстановить силы. И никаких таких эффектов — как у наркоманов — у него не было. Он как-то мне рассказывал, что первый раз ему сделали наркотик в Горьком, чтобы снять синдром похмелья. Одна женщина-врач уверяла, что приводит своего мужа-алкоголика в чувство только с помощью каких-то инъекций и таблеток. Решили попробовать, сделали укол — помогло. Второй, третий… Запоя нет, похмелья тоже, Володя работает. Вроде все замечательно, осталось только побороть стресс и страшную усталость. Ведь когда актер выкладывается в таких ролях, как Гамлет, ему необходима реабилитация. Наверное, наркотики — это единственное, что ему помогало снимать напряжение. Он от меня все это скрывал вначале…»
В ночь с 12 на 13 марта вновь дала о себе знать банда «иконников» Михаила Зацепина. Как мы помним, свою последнюю вылазку они совершили неделю назад, но она не удовлетворила запросы грабителей — украденное потянуло всего лишь на 6 тысяч рублей. А они привыкли брать в два-три раза больше. Поэтому через неделю спланировали новый налет. На этот раз святотатцы выбрали местом преступления Свято-Введенскую церковь, что в поселке с неблагозвучным названием Холуй Южско-го района Ивановской области. Трое грабителей приехали туда поздно вечером на двух автомобилях. Действовали по давно отработанному сценарию: главарь оставался в головной машине с рацией, а двое подельников с помощью ножниц по металлу срезали замок с церковной двери и проникали внутрь. На этот раз грабители сорвали куш, который стал самым крупным за все существование банды. Они украли 32 иконы на общую сумму в 132 350 рублей, а также прихватили другие предметы (венцы наголовные венчальные, серебряные ковши, кадило из белого металла, кресты и т. д.) на сумму в 61 500 рублей. Всего они вынесли из церкви пять мешков с предметами религиозного культа и, вернувшись в Москву, спрятали их в гараже главаря. Преступники были настолько удовлетворены количеством похищенного, что следующее ограбление совершат только спустя восемь месяцев.
В «Гараже» снимают финальные сцены фильма. В частности, сложнейший эпизод — «сумасшествие Гуськовой» (Светлана Немоляева). После того как из гаражного кооператива вывели «блатных» (директора рынка Кушакова и сына Милосердова), под эту «гребенку» угодил и ни в чем не повинный Гуськов. В итоге его жена стала заговариваться: назвала Карпухина (Вячеслав Невинный) своим сыном и отправила его делать уроки.
Вспоминает Л. Ахеджакова: «Сцена «сумасшествия» никак не давалась, и Рязанов очень волновался. А тут еще за декорацией начали разговаривать, причем голос был то громкий, то тихий, то шипящий, то хихикающий. Тогда Эльдар Александрович вдруг развернулся всей своей массой, сшиб декорацию и несколько фонарей, побежал И закричал такое нецензурное и непечатное!.. А на другой день у него была температура сорок один. И был еще один взрыв, когда в «большой» перерыв не обошлось без возлияний. После перерыва Рязанов пришел и выяснил, что войско пало, снимать невозможно. И первым схватил за грудки Жёру Буркова, поднял, что-то стал кричать. А Жорка висел в воздухе, хотя тоже, как и Рязанов, высокий. Так вот после этого взрыва опять у Рязанова сорок один температура была. Он во время таких «взрывов» как зверь становился, мог все сокрушить…»
В столице Австрии, городе Вене, в те дни проходил очередной чемпионат мира по фигурному катанию. Для советских фигуристов он завершился не самым лучшим образом: впервые за последние 14 лет они не смогли стать первыми в парном катании. «Золото» турнира завоевали фигуристы из Великобритании Тай Бабилония и Ренди Гарднер, а наши Марина Черкасова и Сергей Шахрай взяли «серебро». И хотя 2-е место тоже ценилось высоко, но только не для советских спортсменов, которые привыкли брать только «золото».
Популярная рок-группа «Машина времени» переживала в те дни не самое лучшее время — она оказалась на грани раскола. Главным инициатором случившегося стал Сергей Кавагое, который обвинил Андрея Макаревича в том, что тот выпячивает себя: мол, его имя упоминается гораздо чаще, чем имена остальных «машинистов». Макаревич пытался сгладить конфликт, даже ездил с Кавагое на рыбалку, где пытался наладить с коллегой отношения. Но это не помогло. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Макаревича, стал концерт «Машины времени» у художников-графиков на Малой Грузинской улице. У Макаревича с ними были хорошие отношения, поэтому, когда они попросили выступить у них бесплатно, он согласился. Но Кавагое встал на дыбы. Он заявил, что если художникам интересно, пусть они приходят к ним на концерт и там слушают, а специально для них он играть не поедет. Его поддержал другой «машинист» — Евгений Маргулис. А Александр Воронов сохранял нейтралитет. И все же Макаревичу ценой невероятных усилий удалось уговорить своих коллег выступить на том концерте. Лучше бы он этого не делал. Как он сам признается: «Если можно представить себе ситуацию, когда музыканты, играя, издеваются над зрителями, то именно так все и выглядело. Очень надеюсь, что честные художники ничего не поняли. Мне еще никогда не было так стыдно».
После того «концерта-издевательства» Макаревич объявил «машинистам», что покидает коллектив. При этом он предложил всем, кроме Кавагое, последовать за ним. Однако на его призыв никто не откликнулся. Даже Маргулис, на которого он сильно надеялся. Макаревич снова остался один.
В первой половине марта в столичных кинотеатрах состоялись премьеры следующих фильмов: 2-го — «След на земле» Наума Бирмана с участием Виктора Павлова, Владимира Самойлова, Натальи Гундаревой и др.; «Комиссия по расследованию» Владимира Бортко с участием Олега Ефремова, Ирины Мирошниченко, Михаила Боярского и др.; 5-го — «Женщина, которая поет» Александра Орлова с Аллой Пугачевой в главной роли; «Живите в радости» Леонида Миллионщикова с участием Леонида Куравлева, Владимира Басова, Савелия Крамарова и др.; «Звезда надежды» Эдмонда Кеосаяна с участием Армена Джигарханяна, Лауры Геворкян и др.
Кино по ТВ: «Светлый путь» (1-го), «Премия» (с субтитрами), «Трембита» (3-го), «Семья Зацепиных» (3—4-го), «Летучая мышь» (премьера т/ф), «Офицер запаса» (4-го), «Огненные дороги» (премьера т/ф 5—7-го), «Эскадра уходит на запад» (6-го), «Дело было в Пенькове» (7-го), «По секрету всему свету», «Теплое осеннее солнце» (8-го), «Девчонка, с которой я дружил», «Счастье Анны» (с субтитрами), «Евдокия» (9-го), «Три толстяка», «Кошка на радиаторе» (т/сп) (10-го), «А пароходы гудят и уходят» (11-го), «Семейный альбом» (премьера т/ф), «Крушение империи» (13-го), «Целина — судьба моя» (премьера д/ф), «Девушка без адреса» (14-го), «Зори Парижа» (15-го) и др.
Из театральных премьер выделю две: 15-го в «Современнике» был показан спектакль «Доктор Стокман», где играли Александр Вокач, Игорь Кваша, Константин Райкин, Олег Табаков и др.; в Театре имени Моссовета — «Смерть Пазухина».
Эстрадные представления: 1—3-го в ГТЭ состоялись концерты с участием Иосифа Кобзона, Ирины Понаровской, Яака Иолы, Роксаны Бабаян, Любови Полищук и др.; 2-го в ЦДРИ прошел вечер кинорежиссера Татьяны Лиозновой; 1—4-го — во Дворце спорта в Лужниках выступали ВИА «Лейся, песня» и «Красные маки»; 4-го в ГТЭ — Роза Рымбаева, Арутюн Акопян, Борис Владимиров и Вадим Тонков; 11-го в ГЦКЗ «Россия» — Гелена Великанова, Иосиф Кобзон, Ирина Понаровская, Александр Ширвиндт и др.
В те дни едва не погиб офтальмолог Святослав Федоров. Произошло это на его даче, куда он в выходной день пригласил гостей, а пока они были в пути, решил полчасика заняться любимым делом — покататься на своем коне Шахе. От него едва и не принял смерть, как некогда вещий Олег. Далее послушаем рассказ С. Власова:
«Стоял март, по-весеннему припекало солнце, в лесу на тропинке под слоем воды притаился лед. Шах, на котором скакал Святослав Николаевич, поскользнулся, упал в лужу, уронил, конечно, и седока, разволновался, заторопился вскочить на ноги и впопыхах со всего маху влепил хозяину копытом в челюсть. В полутора сантиметрах от виска пришелся удар, чуть-чуть бы повыше и — верная смерть. На несколько минут Святослав Николаевич потерял сознание, как добрался до дому, уже и не припомнит.
Жена готовит праздничный стол, а ей Евгений Иванович Дегтев и говорит:
— Иришка, ты не волнуйся, Слава немножко упал с лошади, немножко поцарапал щеку… Ты не волнуйся.
И что же она видит? Идет ее Слава, бледно-зеленый, с невообразимо раздутой щекой. От удара, видно, порвалась артерия, образовалась огромная гематома.
— Считай, что мне сегодня крупно повезло, — сообщает он, пытаясь улыбнуться, без особого, впрочем, успеха, — могло кончиться намного хуже. Утешил.
— Тебе же завтра в Америку лететь! — всплеснула руками Ирэн. — Как же ты с такой?..
— Это днем, — уточнил Святослав Николаевич, — а утром еще в Совет Министров.
Плохо вы знаете Федорова, если думаете, что он лег в постель с грелкой со льдом (как положено при сотрясении мозга, которое у него несомненно было). Нет, сидел с гостями за столом, шутил, произносил тосты. Ирэн, правда, время от времени прикладывала ему целлофановый мешок, наполненный снегом. Это и помогло — гематома скоро спала, и, когда гости стали разъезжаться, Федоров уже сидел на Шахе, чтобы ехать их провожать.
— Ну, меня-то хоть пожалей, — взмолилась жена, — если себя не жалеешь.
Еле отговорила. Наутро у него в пол-лица свинцово отливал «фонарь»…»
В Афганистане происходят события, которые вскоре аукнутся нам большими проблемами. Недавно там к власти пришла Народно-демократическая партия во главе с Бабраком Кармалем, которая рьяно взялась за установление в стране социализма. Советский Союз это, естественно, приветствовал и чем мог помогал НДПА — присылал советников, поставлял за четверть цены оружие, продукты и медикаменты. Однако в марте поступательное продвижение НДПА к своей цели было остановлено — оппозиция подняла мятеж в третьем по величине городе страны Герат (200 тысяч жителей). Весть об этом пришла в Москву поздно вечером в пятницу 16 марта. Несмотря на то что следующий день был выходной, Политбюро вынуждено было собраться на экстренное заседание. Правда, без своего полководца — Леонида Брежнева, который в тот день плохо себя чувствовал. Поэтому бразды правления в свои руки взял на том заседании Андрей Кириленко. Докладчиком выступил другой Андрей — Громыко. Он сообщил, что обстановка в Афганистане резко обострилась — 17-я дивизия афганской армии распалась, и часть ее перешла на сторону оппозиции. Из-за границы, из Пакистана, на помощь мятежникам приходят все новые и новые отряды вооруженных оппозиционеров. Сдержать их невозможно, несмотря на то что СССР выделил Афганистану дополнительно 10 миллионов рублей в валюте для охраны границы. Закончил свою речь Громыко следующими словами: «Ни при каких обстоятельствах мы не можем потерять Афганистан. Вот уже 60 лет мы живем с ним в мире и добрососедстве. И если сейчас Афганистан мы потеряем, он отойдет от Советского Союза, то это нанесет сильный удар по нашей политике…»
На следующий день дискуссия продолжилась. Лейтмотивом этого заседания стало выступление шефа КГБ Юрия Андропова. Он сказал: «Я, товарищи, внимательно подумал над всем этим вопросом и пришел к такому выводу, что нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. Для нас совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать все вопросы по-социалистически. Там огромное засилье религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость в экономике и т. д. Мы знаем учение Ленина о революционной ситуации. О какой ситуации может идти речь в Афганистане? Там нет такой ситуации. Поэтому я считаю, что мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас… Я думаю, мы должны прямо сказать Тараки (президент Афганистана. — Ф. Р.), что мы поддерживаем все их акции, будем оказывать помощь, о которой сегодня и вчера договорились, и ни в коем случае не можем пойти на введение войск в Афганистан…»
Дискуссия по Афганистану длилась три дня — 17–19 марта. На последнем заседании присутствовал Брежнев, который присоединил свой голос к тем, кто выступал против ввода войск в Афганистан. В итоге было принято постановление, в котором значились следующие меры: поручить Косыгину переговорить с Тараки; Громыко, Андропову, Устинову, Пономареву — разработать «политический документ»; оказать помощь афганской армии вооружением, советниками и «силами наших воинских подразделений»; обратиться к Пакистану с предупреждением; разрешить Министерству обороны развернуть две дивизии на границе и т. д.
Владимира Высоцкого события в Афганистане застали в непосредственной близости от очага напряженности — в Ташкенте. Он приехал туда 17 марта, чтобы участвовать в трехдневных сборных концертах, в которых также выступали Роман Карцев, Виктор Ильченко, Полад Бюль-Бюль оглы и др. В первый же день произошел курьезный случай. Высоцкий и его администратор Владимир Гольдман чуточку припозднились и пришли за кулисы в тот момент, когда там шли жаркие споры между артистами, кому начинать концерт, а кому его заканчивать. Далее послушаем рассказ режиссера той программы Николая Тамразова:
«Я поставил номера согласно логике: Полад должен был заканчивать первое отделение, а Владимир Семенович — весь концерт. Но ко мне подходит Бюль-Бюль оглы: «Николай! Я лауреат и заслуженный артист — заканчивать должен я!» — «Хорошо, я поговорю с Высоцким». Подхожу к Володе, он не возражает: «Да, ради бога, пожалуйста…» Карцев и Ильченко тут же заявили: «Мы будем работать перед Володей». Хитрые одесситы сразу смекнули, что после Высоцкого «ловить нечего»…
Володя выступил… В сборных концертах он пел почти всегда не менее тридцати минут — ведь шли-то на Высоцкого. Итак, Володя «отстоял» эти полчаса, всю публику повернул на себя — после этого вышел Полад. А зрители стали уходить. И Полад — большой мастер эстрады, опытный человек — вдруг взорвался, стал кричать: «Прекратите ходить! Если вы не уважаете себя, то я себя уважаю!». Но люди все равно уходили…
На следующий день ко мне приходит директор Полада и говорит: «Давайте менять…» Следом пришел и сам Полад с этим же предложением: мол, поставь меня на прежнее место. Конечно, с Высоцким любому артисту было трудно работать, очень трудно. Люди хотели не только слышать, но и видеть Володю, потому что по разговорам он раз двадцать разбивался на машине и раз пятнадцать умирал…»
19 марта подошли к концу павильонные съемки «Гаража», и оставалось отснять несколько эпизодов на натуре (в Столешниковом переулке, на Петровке). А в последний день сняли финал фильма, где члены гаражного кооператива тянут из шапки лотерейные бумажки. В первоначальном варианте сценария этой сцены не было: там все заканчивалось тем моментом, когда пайщики только приступают к жеребьевке. Но в ходе съемок решили расставить все точки над «i». Была только одна загвоздка: кого выбрать несчастливцем. Любого из положительных героев наказывать было жалко. Можно было наказать кого-то из отрицательных, но это казалось примитивным ходом. Вот, мол, зло и наказано! После долгих раздумий выбор пал на спящего пайщика, которого сыграл сам режиссер фильма — Эльдар Рязанов. Во-первых, он весь фильм проспал и в борьбе не участвовал. Во-вторых — он был толстый, а таких обычно не жалеют, над ними смеются.
Продолжаются съемки «Экипажа». 20 марта доснимали последние сцены в декорации «квартира Скворцова»: герои Леонида Филатова и Александры Иванес выясняли отношения. Вот как об этом вспоминает Б. Криштул:
«Через три месяца работы я бы с наслаждением вышиб Сашу Иванес из съемочной группы за капризы. Но приходилось терпеть, на пересъемки не было денег, а от одной мысли, что снова придется искать героиню, бросало в дрожь. Недоучившаяся студентка вытворяла такое, что даже ветераны кино поражались.
Обычный съемочный день. Саша входит в павильон, а на ней платье из другой сцены. Режиссер останавливает съемку:
— В чем дело?
— Художник по костюмам велела, — потупившись, как послушная школьница, отвечает Саша.
Взрывоопасный Митта, страстно выругавшись, бросается к художнице по костюмам.
— Ты почему срываешь съемку? Это платье для другой сцены!
— И я ей сказала то же самое, — побледнев, оправдывается художница, — но актриса заявила, что именно это платье попросили вы…
Митта вплотную приближается к Саше и задушевно спрашивает:
— Признайся, ты ненормальная? Ты идиотка? Вместо извинений Саша бубнит, что ей в
этом платье сниматься удобнее…
— Точно идиотка! — заключает Митта и разряжается отборным матом.
Саша, рыдая, убегает с площадки ко мне в кабинет и жалуется на грубость режиссера. С трудом найденная интонация сложной сцены нелепой выходкой актрисы разрушена вмиг. Несколько часов, пока все не успокоились, камера «отдыхала». Затем съемки возобновились…»
Ирина Роднина, которая месяц назад в муках родила ребенка, теперь спит и видит, когда вновь выйдет на лед. Ее желание вернуться в большой спорт столь велико, что она решается начать тренировки через 26 дней после родов. В среду, 21 марта, фигуристка выходит на свою первую утреннюю зарядку. Надев на себя тренировочный костюм и кеды, она отправилась на набережную Москвы-реки, чтобы, взяв старт у Крымского моста, в среднем темпе пробежаться до Лужников и обратно. Пока бежала, встречала по пути прохожих, спешащих на работу, которые, естественно, ее узнавали и провожали кто улыбкой, а кто и недоуменными взглядами: многие ведь из прессы знали, что Роднина недавно родила.
В тот же день режиссер Борис Дуров приступил на Студии имени Горького к съемкам будущего блокбастера «Пираты XX века». Начал с самых сложных эпизодов — подводных: главные герои — члены экипажа советского парохода, захваченного пиратами, — выбираются на свободу из затопленных кают. Первоначально предполагалось снимать эти эпизоды на студии, для чего в 4-м павильоне возводился бассейн с декорациями внутри. Однако управиться в нужные сроки рабочие не смогли, и тогда решили перенести декорации в плавательный бассейн гостиницы «Ялта» в Ялте. Вот как об этом вспоминает одна из исполнительниц главной роли — Наталья Хорохорина:
«Как-то вечером на балконе гостиницы «Ялта» обсуждалась новая сцена — Борис Дуров с оператором продумывали разные планы, как снимать, как что приспособить, и вдруг спрашивают нас (имеется в виду актрис Хорохорину и Майю Эглите. — Ф. Р.): «А вы хорошо плаваете под водой?» Отвечаем: «Пока не пробовали…» Они в ужасе: все планы насмарку…
Ночью мне снились кошмары: падающие потолки, вода и закрытые люки… Наутро у нас уже зуб на зуб от страха не попадал. Что-то с нами будет? Эту сцену снимали в открытом бассейне гостиницы: декорации отсеков без одной стенки опустили в воду, а дело было в марте. Мы никак не хотели «тонуть»: наши платья в воде раздувались — и режиссер тогда кричал: «Да притопите их!» После съемок нам с Майей дали водки, чтобы мы не простудились. А в подводных съемках — в коридоре — нас обеих продублировала одна ялтинская женщина, фотограф из группы…»
Михаил Швейцер на «Мосфильме» снимает «Маленькие трагедии» (с 6 марта). 22 марта начались съемки эпизодов с участием Валерия Золотухина (Моцарт) и Иннокентия Смоктуновского (Сальери). Помните, оба сидят в трактире и спорят о жизни. Эти сцены снимут за 6 съемочных дней (кроме 24–25 марта).
23 марта в «Московском комсомольце» увидел свет очередной выпуск «Звуковой дорожки». Ее гостем на этот раз стал испанский вокальный дуэт «Баккара» в составе двух зажигательных певиц: Марии Мендиолы и Майте Матеос. Дуэт появился на свет чуть больше двух лет назад благодаря стараниям продюсера Леона Дина — это он случайно увидел их на сцене ресторана в Лас Пальмасе на Канарах и предложил сотрудничество. В начале 77-го в гамбургской студии «Эр-Си-Эй» был записан их первый сингл — «Да, я умею танцевать буги», который имел ошеломительный успех — за первые четыре месяца он был распродан тиражом в 3 миллиона экземпляров. Еще больший успех ждал следующую песню дуэта — «Простите, я — леди». Весной 78-го дуэт «Баккара» выступил в финале конкурса «Евровидение» с песней «Говорите ли вы по-французски?». Популярность «Баккары» в Советском Союзе началась в том же 78-м, когда один из ранних клипов дуэта показали в «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады». Потом их песни стали крутить на радио, и только неразворотливая «Мелодия» хранила молчание (первый миньон дуэта она выпустит только в 79-м). Однако и без «Мелодии» записей «Баккары» в Союзе было предостаточно: меломаны переписывали их либо с дисков, привозимых из-за рубежа, либо с радиоэфиров.
Популярный киноактер Алексей Смирнов, известный широкому зрителю по множеству комедийных ролей (Верзила из «Операции «Ы» и др.), в те дни угодил в больницу — у него случился сердечный приступ. Поводом к нему послужили как личная, так и творческая неустроенность актера. Некоторое время назад у него умерла мама — единственный родной человек для Смирнова. В кино его звали редко: за последние четыре года он снялся в трех картинах («Маринка, Янка и тайны королевского замка», 1976; «Дипломаты поневоле», 1977; «Лес, в который ты никогда не войдешь», 1978), но все роли эпизодические. Смирнов сильно страдал от этого, все чаще прикладывался к бутылке. Как итог — больница, где его практически никто не навещал. Наверное, единственным коллегой и другом, кто вспомнил про него в те дни (а лежал Смирнов в больнице почти полгода!), был Леонид Быков. 25 марта он навестил Смирнова в клинике, специально приехав для этого в Ленинград. Их встреча длилась около часа. Быков попросил друга держаться, не впадать в уныние. На прощание, похлопав его по плечу, сказал фразой из их совместного фильма «В бой идут одни «старики»: «Будем жить, Макарыч! Будем жить». Кто из них мог представить, что жить им оставалось всего-то ничего — одному чуть больше двух недель, другому чуть больше месяца.
26 марта режиссер Валерий Фокин на киностудии имени Горького приступил к съемкам будущего блокбастера — фильма «Сыщик». Речь в нем шла о вроде бы непутевом молоденьком милиционере Жене Кулике, который в итоге совершает подвиг — в одиночку задерживает матерого рецидивиста Паленого. Мало кто знает, что на главную роль режиссер собирался пригласить актера Леонида Ярмольника. Однако худсовет студии забраковал эту кандидатуру, сославшись на то, что «с таким лицом ему только бандитов играть» (что Фокин и сделал, доверив Ярмольнику сразу две бандитские роли: Гнуса и Крота), и посоветовал режиссеру поискать актера с положительной внешностью. Так в поле зрения Фокина оказался 21-летний актер Малого театра Андрей Ташков. На главную отрицательную роль — рецидивиста Паленого — был приглашен актер Борис Химичев.