1977. Октябрь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1977. Октябрь

Олегу Ефремову стукнул «полтинник». В Москве объявились «кукольники». Черненко поднимается вверх. Крупная кража икон. Горе в семье Муслима Магомаева. Как Высоцкий не узнал свою знакомую. Брежневская Конституция. Волнения в Вильнюсе. НЛО атакуют советский корабль. Как Олега Борисова тянули в КПСС. Почему Высоцкий не пошел на день рождения к Юлиану Семенову. Новое ЧП в космосе. Один «Спартак» выигрывает, другой проигрывает. Новые беспорядки в Вильнюсе. Писатель Георгий Владимов добровольно покидает СП. «В зоне особого внимания»: как прапорщик Валентир уделал четырех зэков. Алла Пугачева ставит автографы на гальке. Космонавты спасены. Новое преступление братьев Билыков. Высоцкий в Казани. Звание для Льва Лещенко. Олег Даль ругает Анатолия Эфроса. Новые страсти по «Иронии судьбы». Как поймали маньяка. Высоцкий в Лицее. Как журналист «Петровки, 38» до смерти напугал Аллу Пугачеву. Судьба уникального вора. «Ирония судьбы» прошла. Награда за Трионона. Конкурс ВИА в Москве. Футбольный «Спартак» возвращается в высшую лигу. Как Анна Герман превзошла Чеслава Немана. Высоцкий как поэт. Эльдар Рязанов узнает о победе. Награда нашла героя: секретный указ о награждении Якова Джугашвили.

В субботу, 1 октября, Олегу Ефремову исполнилось 50 лет. По этому случаю власти наградили юбиляра тем же орденом, что и Юрия Любимова, — Трудового Красного Знамени. Торжество состоялось на сцене МХАТа, где работал именинник, сразу после спектакля «Сталевары». В отличие от «Таганки», которая отпраздновала день рождения своего шефа по-антиюбилейному, во МХАТе все было иначе: чинно и благородно. И эту строгость официоза испортили все те же таганковцы: Высоцкий спел посвящение Ефремову, в котором просил юбиляра не избираться в «академики».

Тем временем в МУРе идут поиски так называемых «кукольников» — преступников, которые обирают свои жертвы, обещая им содействие в покупке автомобиля, а сами втюхивают доверчивым покупателям вместо денег нарезанную бумагу — «куклу». Действовали преступники изобретательно. Один из них знакомился в Южном порту, возле магазина «Автомобили», с будущими жертвами, представляясь работником одного из столичных министерств.

Говорил, что его шеф — очень влиятельный человек — может посодействовать в покупке новенького автомобиля. И чтобы у покупателя не было никаких сомнений в его честности, вез его прямо в министерство. По дороге жертва проникалась к новому знакомому таким доверием, что без страха отдавала ему конверт с деньгами. Дальнейшее было делом техники. Преступник и жертва заходили в министерство, где в одном из коридоров к ним выходил «шеф». Но в разгар общения с жертвой к ним подходил третий сообщник преступников и важным голосом сообщал, что «шефа» срочно требуют к (начальнику главка. Когда тот уходил, его напарник возвращал жертве якобы его конверт с деньгами (на самом деле это была уже «кукла») и просил подождать его внизу. Сами понимаете, после этого жертва своих благодетелей не видела как своих ушей.

Таких махинаций где-то с конца лета было совершено несколько, однако только в сентябре об этом стало известно в МУРе (до этого жертвы предпочитали в милицию не обращаться). Была создана оперативная группа по розыску преступников. Ее возглавил заместитель начальника одного из отделов капитан милиции Михаил Шестопалов. Он сам подобрал инспекторов, включив в группу тех, с кем уже не раз приходилось участвовать в самых сложных операциях.

Поиски начали с самой колоритной фигуры в шайке — шефа. Судя по тому, как он себя вел, это был матерый и хитрый преступник, хорошо разбирающийся в психологии людей. В коридорах различных министерств он чувствовал себя как рыба в воде, совершенно не тушуясь и никого не боясь. Именно с министерств сыщики и начали. Опросили тамошних секретарш и вахтеров и спустя какое-то время уже имели на руках подробное описание «шефа» и его подельника. Сделали их фотороботы, с которыми и стали шерстить центр города, пытаясь выйти на преступников. Но те никак не хотели идти в расставленные сети.

3 октября в Москве состоялся очередной Пленум ЦК КПСС. На нем сразу два протеже Брежнева получили повышения: стали кандидатами, в члены Политбюро. Это Константин Черненко (в партийном аппарате за ним закрепилось негласное прозвище Кучер по первым буквам имени-отчества-фамилии) и Василий Кузнецов (он также стал первым заместителем Брежнева в Верховном Совете).

В Сочи продолжаются съемки фильма «Женщина, которая поет». В тот день, когда в Москве шел Пленум ЦК КПСС, снимали объект «хутор» с участием Аллы Пугачевой: она исполнила одну из своих песен. На следующий день работа продолжилась, но уже в другом месте — в 56 километрах от города на берегу моря была снята еще одна песня. Но в три часа дня погода внезапно испортилась, на море начался шторм, и съемки решено было прекратить. На другой день сняли проход Пугачевой по набережной Сочи.

Продолжает свою деятельность шайка Михаила Зацепина. Как мы помним, свое первое преступление — ограбление квартиры — преступники совершили 30 августа, похитив вещей почти на 3000 рублей. Продав большую часть похищенного, грабители месяц жили на эти деньги. Потом те закончились, и перед любителями красиво пожить за чужой счет опять встала проблема — где добыть новые средства.

Путь был один — новая квартирная кража. Но тут Зацепин предложил иной способ заработать шальные деньги. Некоторое время назад судьба свела его с двумя иностранцами — гражданином Республики Нигерия Майклом и работником посольства ФРГ в Москве Штеффаном, которые проявляли повышенный интерес к старинным иконам. Обещали за них хорошие деньги — по 300–500 рублей за штуку, а то и больше. Когда главарь сообщил об этом своим подельникам, те с радостью согласились участвовать в этом промысле. По их мнению, красть иконы было куда безопаснее, чем взламывать чужие квартиры.

Поскольку добывать иконы предстояло вдали от Москвы, преступникам нужен был автомобиль. Обзавестись им было решено с помощью угона. В середине сентября злоумышленники угнали «Волгу ГАЗ-24» с территории Академии наук СССР и спрятали в укромном месте. Там она стояла почти три недели. Наконец, 5 октября трое преступников выехали на ней из Москвы. Их путь лежал в Палехский район Ивановской области. В селе Красное они приметили церковь Знаменскую и стали дожидаться ночи. Непосредственно на кражу отправились двое — Чудаков и Коркин, а Зацепин опять остался на шухере: сидел в машине и по рации должен был предупредить подельников о возможной опасности. Но все прошло без сучка и задоринки. В ту ночь церковь лишилась сразу 50 икон XVII–XIX веков (7 икон по 1000 рублей каждая, иконы «Всех скорбящих радость» за 3000, «Святого Николая» за 2500 и т. д.). Самое поразительное, что весь этот набор Зацепин продал нигерийцу Майклу за 6000 рублей, хотя реальная стоимость похищенного была 72 000.

В среду, 5 октября, большое горе пришло в семью популярного певца Муслима Магомаева — скончался его родной дядя Джамал-Эддин Магомаев. Покойный был самым дорогим человеком для певца, заменив ему отца, погибшего на фронте. Джамал-Эддин работал главой постпредства Азербайджана в Москве и умер из-за того, что принял слишком близко к сердцу одну проблему, инициатором которой сам и явился. Он задумал в здании постпредства переоборудовать свой большой кабинет под кабинет для главы Азербайджана Гейдара Алиева. До этого у того были маленькие апартаменты возле лестничного пролета, где постоянно ходили люди. Получался проходной двор, который Джамал-Эддин и решил ликвидировать. Сам Алиев был не в курсе этих планов, но кто-то из правительства республики, не желая возиться с проблемами, связанными с перепланировкой в здании постпредства и выделением денег под это дело, позвонил в Москву и соврал постпреду о том, что Алиев крайне недоволен его инициативой. Джамал-Эддин так расстроился, что у него заболело сердце.

Между тем Алиев в начале октября приехал в Москву, чтобы принять участие в сессии Верховного Совета СССР, которая должна была открыться 4 октября и где должна была быть принята новая Конституция СССР. Постпред лично встречал Алиева в аэропорту, надеясь, что тот сам объяснит ему свое отношение к задуманной им перепланировке. Но Алиев ничего ему не сказал, поскольку был абсолютно не в курсе происходящего. А дядя Магомаева объяснил это по-своему: что глава республики не желает с ним об этом разговаривать. Поэтому, когда он вернулся домой, ему стало плохо. Магомаев в тот момент вместе с друзьями был в ресторане «Баку», что на улице Горького (в конце мая он открылся после длительной реконструкции). В разгар веселья певец позвонил домой, чтобы узнать, вернулся ли дядя, и узнал от домашней хозяйки о случившемся. И тут же помчался к дяде.

Вспоминает М. Магомаев:

«Смотрю, дядя лежит с полотенцем на голове. «Очень, — говорит, — голова болит». Как мог, начал успокаивать его: «Голова может болеть и от погоды. На улице дождь». Спросил про Алиева. Дядя оживился: «Очень хорошо меня встретил, очень хорошо. Сердечно…» Вижу, что говорить ему трудно — скажет слово и отдыхает, дыхание переводит. Потом ему стало хуже. Неотложка. Одна, вторая… Уколы…

Он держался до последнего, просил нас с Тамарой (Тамара Синявская — жена певца. — Ф. Р.) выйти из комнаты, не хотел, чтобы мы его видели таким — ослабевшим, беспомощным… Последние его жесты были в сторону шкафа. Я понял, о чем он хотел сказать: там, в шкафу, — дедовские архивы. Дядя завещал мне хранить их.

Его увезли в больницу. Что-то оборвалось во мне. Я сидел у телефона. Выпил водки, но не опьянел — настолько был в подавленном состоянии, что она показалась мне простой водой. Такой была реакция организма на то, о чем предупредили врачи, — дядя безнадежен.

Поздно вечером позвонили из больницы и сказали, что мы можем приехать. Я застал дядю Джамала уже без сознания…

Гейдар Алиевич тоже звонил в Кунцево. Не знаю уж, что там отвечали ему врачи. Наверное, обычные в таких случаях слова: состояние тяжелое, но стабильное. Возможно, скрывали от него, тянули время. В течение двух дней дядю всячески поддерживали, делали прямые уколы в сердце. Алиев должен был спокойно сделать свой ответственный доклад. Нельзя было в такой ситуации говорить ему о смерти постпреда республики. Как только закончилась телевизионная трансляция заседания, врачи уже могли сообщить о случившемся: Джамал-Эддин Муслимович Магомаев скончался, не приходя в сознание…

Гейдар Алиевич спросил: где бы я хотел похоронить дядю? Конечно, на родине, в Баку, рядом с дедом, его отцом… Мы отправились с телом дяди на самолете Алиева. Похоронили с большими почестями. Гейдар Алиевич нес его гроб…»

5 октября на съемочной площадке фильма «По семейным обстоятельствам» группа работала в декорации «квартира художника». Снимали эпизод, где героиня Галины Польских приходит в дом художника (Евгений Евстигнеев), надеясь обсудить проблему возможного обмена жилплощади. Но тут выясняется, что на самом деле речи ни о каком обмене идти не может, поскольку объявление в газете фикция: на самом деле мама художника таким образом пытается подыскать ему невесту. В тот день сняли начальные и заключительные кадры эпизода, где раздосадованная гостья бросает в лицо художнику фразу: «Вы похожи на старого и не очень удачливого Дон Жуана». Середину эпизода снимут позднее (8 октября).

6 октября в Театре на Таганке состоялась премьера спектакля «Перекресток» по мотивам произведения Василия Быкова. Владимир Высоцкий в нем занят не был, поэтому приехал позже других — аккурат к банкету. Когда он вошел в зал, все ахнули: на нем был черный костюм (а его он практически никогда не надевал), белая рубашка, галстук. Кто-то из присутствующих с удивлением сказал: «Володя, мы тебя таким еще не знали!» А тот в ответ: «Я и сам себя таким не знаю».

На том банкете присутствовала Вера Савина, с которой Высоцкий познакомился в январе прошлого года на концерте французского певца Максима ле Форестье. Однако, когда Вера встала, чтобы поприветствовать Высоцкого, тот ее не узнал. Как вспоминает она сама: «И тут я просто от его взгляда покрылась коркой льда. Потому что в его взгляде было такое отчуждение, такое отстранение. Я повторяю: «Мы с вами знакомы». А он снова: «Нет, я не помню».

Все с любопытством смотрят на нас… Так вот, сначала я покрылась льдом, а потом запылала. Он увидел мою реакцию и уже мягким голосом: «Господи, да вы напомните мне». Я было уже начала лепетать, что, помните, год назад с Максимом ле Форестье… Он сразу: «Спокойно, Веронька! Больше мне ничего не надо. Просто ты изменила прическу».

Тем временем 7 октября на сессии Верховного Совета СССР была принята новая Конституция СССР.

Вот как описывает это очевидец тех событий Ю. Королев:

«Как выступали депутаты? По сорок шесть человек в каждой палате, как сговорились. Причем более бесцветных выступлений я просто не слышал.

Это был 1977 год, страна медленно втягивалась в кризис, приближалась экономическая, политическая и национальная катастрофа. Но о ней ни слова ни в одном выступлении. Как будто загипнотизированными были народные депутаты в огромном зале Дворца съездов…

Много было сказано красивых и пышных слов как в адрес Председателя, так и самой Конституции. Даже в период «труб и барабанов, салютов и здравиц» это было довольно-таки ярким событием, привлекшим внимание всего мира. Проект Конституции был опубликован за два месяца до ее принятия, в обсуждении участвовали миллионы людей, поступило почти полмиллиона замечаний и предложений, которые сводились в многотомные фолианты в аппарате Председателя, обобщались, анализировались и оценивались (какой это был адский труд!). Спектакль был отлично поставлен умелыми людьми, показан послушной, загипнотизированной народной массе, привычно управляемой разветвленным партийным аппаратом. В результате — всенародное одобрение. День 7 октября стал Днем Конституции — выходным днем…» (Взамен 5 декабря, когда отмечалось принятие сталинской Конституции. — Ф. Р.).

В тот день, когда в Москве была принята Конституция, в Вильнюсе произошли массовые беспорядки, спровоцированные футбольными фанатами клуба «Жальгирис». Эта команда, выступавшая в низшем дивизионе, обыграла витебскую «Двину», чем привела в неописуемый восторг своих поклонников. После матча несколько сот фанатов двинулись по улицам Вильнюса, выкрикивая отнюдь не футбольные кричалки. Люди скандировали: «Долой Конституцию оккупантов!», «Свободу Литве!», «Русские, убирайтесь вон!». По дороге к фанатам присоединялись другие горожане, которые вели себя так же агрессивно: они срывали со стен плакаты к 60-летию Октября, били витрины с наглядной агитацией. Милиция, которая в течение какого-то времени безучастно наблюдала за происходящим, затем получила приказ разогнать манифестацию. В воздухе замелькали дубинки, пролилась первая кровь. В тот день органами правопорядка были задержаны 17 человек.

А теперь оставим на время Вильнюс и перенесемся в Баренцево море, где 7 октября произошло не менее серьезное ЧП, а именно: атака НЛО плавучей базы Северного флота «Волга». Это был уже второй случай за последние две недели, когда неопознанные летающие объекты посещали Землю. В первом случае, который произошел 20 сентября над Петрозаводском, НЛО вели себя вполне миролюбиво и даже позволили себя сфотографировать. А вот в Баренцевом море все было иначе: там НЛО будто взбесились. В течение 18 минут 9 фосфоресцирующих тарелок размером с вертолет подвергли многочисленным атакам плавучую базу, ведомую капитаном третьего ранга Таранкиным. Тарелки носились рядом с судном на высоте нескольких метров, перепугав до смерти экипаж «Волги». При этом радиосвязь на судне отключилась и восстановилась только после того, как тарелки умчались за горизонт.

О происшествии немедленно было доложено командованию Северного флота, которое, в свою очередь, телеграфировало об этом в Москву. Вечером того же дня свет увидела директива начальника Главного штаба ВМФ П. Навойцева, которую разослали по флотам. Директива называлась «Методические указания по организации в Военно-морском флоте наблюдений аномальных физических явлений и их воздействий на окружающую среду, живые организмы и технические средства». В директиве указывались характерные формы «аномальных явлений» («сфера, цилиндр, прямоугольник, диски с одной или двумя выпуклыми сторонами, диски с куполом, наличие внешних деталей, окон, люков, разделение на части с последующим полетом каждой части в отдельности и другие особенности») и характеристики их движения («очень большие скорости и необычные траектории полета, зависание, снижение, резкие маневры, колебания, вращение, переход из воздушной в водную среду и обратно»). В заключение документа указывалось, что «имеющаяся информация об аномальных явлениях в целом позволяет считать, что данная проблема заслуживает серьезного исследования…».

В эти же дни актера БДТ Олега Борисова усиленно тянули вступить в ряды КПСС. Была в те годы такая традиция: накануне или во время важных событий (а принятие новой Конституции было событием суперважным) принять в ряды коммунистов как можно больше людей. Однако Борисов всеми силами отбрехивался от этого вступления, и эта бодяга тянулась уже три месяца. Вот как сам артист вспоминает об этом:

«Действительно, опасность нависла. Как дамоклов меч. Уже третий месяц Пустохин, секретарь парткома, за мной ходит. По пятам. Не было заботы, так подай. Я — ему: болен, Толя. Действительно, лежу с гриппом, плохо себя чувствую. Он говорит: хочешь я к тебе с марлевой повязкой домой приду, сразу договоримся? Я — ему: Толя, ты как клещ, дай поболеть спокойно. Потом — съемки, уезжаю на десять дней в Москву. По возвращении звонит, не успел в дом войти: надо поговорить. Опять отлыниваю. Начинаются репетиции «Тихого Дона», он как заладил: Григорий должен быть членом, ты не имеешь права… Я объясняю по-человечески: у меня Алена (жена артиста. — Ф. Р.) в рядах, ей положено по должности, она у меня голова, на семью одного коммуниста достаточно. Он ни в какую: народный — ты, партия тебя признала. (Партия??) Я свои аргументы: посуди сам, Толя. Хоть я и народный, но ни народ, ни твоя партия в широком, массовом значении слова меня не знают. Уважает кучка психов, вредных интеллигентов — изгоев, блокадников, собаководов, алкоголиков, — и то не тех, что политуру, самогон, мебельный лак… Такая маленькая кучка. Все!..

Конечно, я все это вливал в Пустохина по капле, не сразу. Еще напомнил ему про героев. Ведь вам, Толя, нужны красивые, социальные. А что у меня? Посмотри внимательно — не тот парад на лице!.. Знаешь, я сейчас читаю «Крейцерову сонату» Льва Николаевича… Могу срисовать оттуда портрет, который тебе нужен. Присмотрись в театре к кому-нибудь еще — и ты найдешь то, что ищешь: «миндалевидные влажные глаза, красные улыбающиеся губы, прическа последняя, модная… сложение не уродливое, с особенно развитым задом, как у женщины». По-моему, вполне… «Кто написал эту сонату? — переспросил Пустохин. — Надо будет почитать…» Он малость уже подкис, задумался. «Да, — говорит, — на трибуну тебя не поставишь. Кочергин тоже не может в партию, он — католик. Пойду-ка я к Стржельчику, поговорю с ним. Как ты думаешь, согласится?..»

8 субботу, 8 октября, популярному писателю Юлиану Семенову исполнилось 46 лет. Он в тот день вернулся из Ленинграда и собирался ехать к себе на дачу на Пахру, чтобы в кругу друзей отметить это событие. В том же поезде в столицу возвращались и Владимир Высоцкий с Вадимом Тумановым. Семенов, естественно, стал зазывать их к себе: мол, выпьем-закусим. Но Высоцкий от этого приглашения вежливо отказался, сославшись на то, что ему сейчас недосуг.

Вспоминает В. Туманов:

«Мы были в тот момент совершенно свободны, хотели есть, кажется, еще в Ленинграде и как раз, выйдя из вагона, обсуждали, куда пойти. Почему он не пошел? Точно не могу ответить, но, кажется, что-то в приглашении, в форме его, что ли, показалось Володе некорректным. Он был очень чуток к нюансам…»

9 октября в 5.40 утра по-московскому времени с Земли стартовал космический корабль «Союз-25» с двумя космонавтами на борту: Владимиром Коваленком и Валерием Рюминым. Они должны были достичь новой станции «Салют-6» и, согласно программе полета, состыковаться с ней. Однако в ходе этого полета космонавты едва не распростились с жизнями. Причем произошло это уже в самом начале полета, непосредственно во время стыковки. Корабль подошел к станции вплотную, коснулся ее, но штырь стыковочного механизма не попал в приемный конус. Такой же неудачей закончилась и вторая попытка. Коваленок остановил корабль около станции, пытаясь оценить ситуацию, и в это время с Земли обнаружили, что топливо, отведенное на стыковку, израсходовано полностью. Больше того — основная топливная система пуста, а это совершенно недопустимо. В ней должно было оставаться топлива хотя бы на одну попытку спуска. Оставался последний шанс — топливо, находившееся в резервной системе. Но тут всплыла еще одна неприятность: корабль и станция до сих пор не разошлись на оптимальное расстояние. Почему это произошло, было непонятно, но ситуация стала критической: корабль, оказавшись в тени станции, которая защищает его от встречного потока, мог вообще не развестись. Вместе они могли летать до бесконечности, а ведь кораблю нельзя долго находиться на орбите, поскольку запасы кислорода на нем небольшие. Короче, в ЦУПе схватились за голову и стали лихорадочно придумывать, как выйти из создавшегося положения. Вот как об этом вспоминает руководитель программы А. Елисеев:

«Баллистики потом объяснят, что произошло, а сейчас надо думать над тем, что делать. Ситуация из разряда невероятных. Такого идеального зависания мы не могли ожидать ни от автоматики, ни от космонавтов. Что, если полет рядом со станцией будет продолжаться до завтрашнего дня и, не дай бог, она стукнет по иллюминатору корабля? Как от этого застраховаться? Можно, конечно, на короткое время включить двигатели, которые отведут корабль от станции, но для этого надо знать, где он находится: сзади, спереди, сверху или снизу станции. Ни космонавты, ни станции слежения не могли дать координаты, а не имея такой информации, включать двигатели опасно — вместо расхождения можно вызвать столкновение. С другой стороны, и ждать долго нельзя. Я впервые почувствовал себя в ловушке, из которой не было выхода. Получалось, что в любом варианте приходится рисковать жизнью экипажа. Никогда раньше я такого не переживал…»

Но оставим на время космос и вернемся на грешную землю.

В тот день, когда в космос стартовал «Со-юз-25», в Москве футбольный «Спартак», выступающий в первой лиге, нанес поражение динамовцам из Ленинграда — 1:0. Эта победа позволила москвичам закрепиться в лидерах турнира: набрав 45 очков, «Спартак» занимал 2-е место, уступая всего лишь очко ташкентскому «Пахтакору».

А вот хоккейный «Спартак» своих болельщиков, наоборот, огорчал. 1 октября стартовал чемпионат страны, были сыграны уже два тура, и в обоих спартаковцы потерпели поражения: от ЦСКА (1:5) и свердловского «Автомобилиста» (1:9) (проиграет он и третью игру с рижским «Динамо»). В результате этого москвичи занимали последнее, 10-е место в турнирной таблице, чего со «Спартаком» давно уже не было. И это при том, что в команде появился новый старший тренер — Роберт Черенков, до этого возглавлявший саратовский «Кристалл». Волею судьбы жить его с семьей определили аккурат в доме, в котором проживал и ваш покорный слуга, причем в одном подъезде: мы жили на 5-м этаже, а Черенков двумя этажами выше. И меня в те дни все время подмывало спросить у тренера, когда же моя любимая команда начнет выигрывать. Так и не спросил — духу не хватило.

10 октября новые беспорядки произошли в Вильнюсе. И вновь, как и в первом случае, поводом к ним послужил футбольный матч. В тот день вильнюсский «Жальгирис» встречался со смоленской «Искрой», и 10 тысяч разгоряченных игрой зрителей сразу после матча направились в центр города, выкрикивая лозунги против советской власти. У моста Жалясис к ним присоединились еще около 500 человек, включая русских. Милиция попыталась остановить шествие, но силы оказались явно неравны: демонстранты прорвали хилую цепочку стражей порядка и вышли на проспект Ленина. Но здесь их встретил второй, куда более мощный заслон из милиционеров и солдат внутренних войск. На площади началась настоящая битва, в которой органы правопорядка применили дубинки, а демонстранты пустили в дело камни и цепи. Были выбиты стекла в здании ЦК КПЛ, разбиты витрины с политическими плакатами, прославляющими КПСС и новую Конституцию. Потери с обеих сторон были внушительными, хотя демонстрантам досталось больше: на десяток раненых стражей порядка пришлось около трех десятков раненых манифестантов. 44 человека были задержаны, причем большая часть из них — студенты. Их всех затем исключат из вузов, некоторых посадят.

10 октября из рядов членов Союза писателей СССР в добровольном порядке вышел писатель Георгий Владимов. Как мы помним, за последнее время из СП были исключены сразу несколько талантливых писателей, чьи произведения не укладывались в русло «социалистического реализма» (Владимир Корнилов, Лев Копелев), и следующим на очереди должен был стать именно Владимов, роман которого — «Верный Руслан» — был недавно опубликован на Западе. Но тот оказался хитрее. Чтобы лишить руководителей СП радости присутствовать на очередном судилище, он написал заявление сам. В нем он написал: «Оставаясь на этой земле, я в то же время не желаю быть с вами. Уже не за себя одного, но и за всех, вами исключенных, «оформленных» к уничтожению, забвению (пусть не уполномочивших меня, но, думаю, не ставших бы возражать), я исключаю вас из своей жизни. Горсточке прекрасных, талантливых людей, чье пребывание в вашем союзе кажется мне случайным и вынужденным, я приношу сегодня извинения за свой уход. Но завтра и они поймут, что колокол звонит по каждому из нас и каждым этот звон заслужен: каждый был гонителем, когда изгоняли товарища, — пускай мы не наносили удара, но поддерживали вас — своими именами, авторитетом, своим молчаливым присутствием.

Несите бремя серых, делайте, к чему пригодны и призваны, — давите, преследуйте, не пущайте. Но — без меня.

Билет № 1471 возвращаю…»

Подходят к концу съемки фильма «В зоне особого внимания». Вот уже почти месяц в теплых павильонах «Мосфильма» снимают объекты «хутор», «кинозал «Южных», «штаб «Северных». 10 октября снимали один из самых динамичных эпизодов фильма — поединок прапорщика Валентира (Михай Волонтир) с озверевшими уголовниками на хуторе. Помните, прапорщик возвращается на хутор и застает в избе связанного хозяина и четырех матерых зэков, нагло хозяйничающих в доме. Зэки отнимают у непрошеного гостя автомат, но забывают, что для десантника главное оружие не он, а его руки и ноги. С их помощью прапорщик и вырубает зэков, да так лихо, что просто дух захватывает. Что неудивительно: ведь во время съемки эпизода дублером актера был знаменитый специалист по восточным единоборствам, старший тренер центральной школы карате Добровольного спортивного общества профсоюзов Тадеуш Касьянов.

В Сочи снимают другой фильм — «Женщина, которая поет». 10 октября там снимали эпизод на пляже с участием Аллы Пугачевой и Николая Волкова. Поскольку в те часы на пляже находилась масса отдыхающих, все они ринулись к съемочной площадке, чтобы своими глазами увидеть звезду — Аллу Пугачеву. Вот как это описывает режиссер фильма А. Орлов:

«Во время перерыва вокруг Аллы собралась большая толпа, и все стали просить у нее автографы. Но поскольку на пляже у многих людей просто не нашлось, на чем писать, стали подбирать гальку, и Алла расписывалась на камушках. В конце концов когда мы вернулись на берег продолжать съемку, то, к нашему ужасу, обнаружили, что гальки на пляже просто не осталось…»

Тем временем ситуация вокруг космического корабля «Союз-25» продолжает оставаться опасной. Руководитель полета Алексей Елисеев мучительно ищет выход из тяжелого положения, в котором оказались космонавты. Ему пытаются помочь многочисленные советчики из числа его подчиненных. Некоторые из них предлагают дать экипажу указание немедленно включить систему ручного управления и с помощью двигателей отойти от станции. По их мнению, вероятность столкновения через полвитка крайне мала. Однако баллисты возражали против этого варианта: они заявили, что, если космонавты включат двигатели — может быть столкновение. В итоге Елисеев принял решение продлить еще на виток полет в пассивном режиме. Рассуждает он при этом следующим образом: на предыдущем витке столкновения не было, значит, оно не должно случиться на следующем. Хотя шансы были фифти-фифти.

В разгар этих работ Елисееву позвонил министр общего машиностроения Сергей Афанасьев. Поинтересовался, как развивается ситуация, и сообщил, что при любом раскладе он будет на стороне Елисеева. Эти слова несколько успокоили руководителя полета. Хотя до полного успокоения еще было далеко.

В течение всего пассивного полета в ЦУПе сохранялось напряженное ожидание. Никто из работавших там не вышел даже покурить, так велико было напряжение. Все только и думали: столкнутся — не столкнутся? Как вдруг в эфире раздался радостный голос Коваленка: «Расходимся, расходимся, «Заря», как слышите? Мы расходимся!» — «Слышим вас отлично, какое сейчас расстояние?» — ответил Елисеев. «Мы думаем, метров семьдесят, а может быть, и сто». — «Отлично. Примите радиограмму о программе полета». Спустя некоторое время корабль совершил благополучную посадку на Землю. На календаре было 11 октября.

Тем временем наши хорошие знакомые — братья Билыки и их подельник Ставничий — готовятся к новому преступлению. Как мы помним, в мае они похитили два автомата у солдат-срочников, но один ствол Петр Билык вынужден был бросить, когда спасался бегством от милиционеров в Саратове. Однако и с одним стволом банда представляла из себя грозную силу и от своих намерений ограбить инкассаторов не отказалась. А поскольку в этом деле им до зарезу нужен был автомобиль, именно с него они и решили начать. Поиски длились недолго, и вот уже в поле зрения преступников появилась жертва — владелец «Жигулей» из поселка Медведовская Краснодарского края (сами преступники обитали под Краснодаром) Суховерхов. Поскольку в планы бандитов не входило оставлять владельца автомобиля в живых, Билыки специально сшили из двух мешков один — для трупа. Была сочинена и легенда: Суховерхов должен был отвезти их на свадьбу к другу в город Тимашевск. За это злоумышленники пообещали автовладельцу 30 рублей. Операция была назначена на 13 октября.

Преступники приехали к Суховерхову в середине дня. Тот уже был готов, и спустя каких-нибудь пять минут вся компания тронулась в путь. В салоне разместились так: Билыки сели на заднее сиденье, а Ставничий занял кресло рядом с водителем. У каждого из преступников было по ножу, плюс у Билыка-старшего была металлическая болванка, завернутая в журнал «Крокодил». Ехали недолго. На окраине Ставничий попросил водителя притормозить, якобы чтобы сбегать «по-маленькому». Как только автомобиль остановился, все и началось. Билык-старший ударил водителя болванкой по затылку, после чего он же вонзил ему в грудь нож чуть ли не по самую рукоятку. Переместив труп на заднее сиденье, Билык-старший уселся за руль. Теперь их путь лежал в станицу Новорождественскую. Там они вынесли труп наружу, уложили его в мешок и спрятали в багажник. Затем их путь пролег через Тихорецк в сторону Ростова-на-Дону. На 89-м километре трассы кто-то из преступников приметил в окно обломок железобетонной конструкции, который тут же был отправлен в багажник — чтобы в последующем сыграть роль грузила для трупа. Однако избавиться от него преступникам было не суждено.

Переехав Дон по Аксайскому мосту, бандиты вынуждены были остановиться, чтобы сменить лопнувшее колесо. Пока Билык-старший его менял, Ставничий и Билык-младший уничтожали улики: сожгли в лесополосе одежду-убитого и три окровавленных чехла от сидений. Далее их путь лежал в сторону Новочеркасска. Однако около 12 часов ночи у них на пути возникли двое гаишников — Геннадий Богатиков и Георгий Вернигоров, которые не могли не обратить внимания на то, что у их «Жигулей» не работали фары освещения. Но вместо того, чтобы остановиться, Билык-старший еще пуще стал выжимать педаль газа. Милиционеры бросились в погоню.

Преследование длилось 7 километров (до развилки шоссе на Воронеж). Затем бандиты, понимая, что гаишники от них не отвяжутся, решились их убрать. Для этого Билык-старший нажал на тормоз, а Ставничий взял в руки автомат. Милиционеры остановились неподалеку и первыми вышли из своего автомобиля. Этого и ждали преступники. Ставничий выскочил из салона и практически в упор стал поливать огнем стражей порядка. Первый залп пришелся в сторону Богатикова, поскольку он единственный из милиционеров был вооружен пистолетом. Но пули прошли мимо, и Богатиков попытался забежать за автомобиль. Однако вторая очередь настигла его: одна из пуль угодила ему под левую лопатку, разорвала легкое и застряла в позвоночнике. Вернигоров не стал прятаться за автомобиль, а бросился бежать, но Ставничий рванул следом, стреляя в милиционера на ходу. Семь пуль угодили в гаишника, и он упал. Но Ставничий, привыкший все делать основательно, подошел к нему и произвел контрольный выстрел в голову.

Разгоряченные боем бандиты не стали обыскивать гаишников, а быстро пересели в их патрульные «Жигули» и скрылись с места преступления. В 2 часа 05 минут ночи мимо этого места проезжал пассажирский рейсовый автобус, который едва не сбил человека, вынырнувшего из темноты. Это был тяжело раненный Богатиков. Когда к нему выбежал водитель автобуса, гаишник прошептал: «Обстреляли нас… сволочи», — и попросил, чтобы у него взяли пистолет. После чего потерял сознание. Но его фраза про «нас» заставила водителя осветить фарами прилегающую местность. И вскоре был найден второй гаишник — Вернигоров. Но он был уже мертв. Богатиков умрет чуть позже — через несколько минут в автобусе, при въезде в Новочеркасск.

Тем временем Владимир Высоцкий с 11 октября находится с гастролями в Казани. Он дает концерты на самых вместительных площадках: во Дворце спорта и в Молодежном центре. Вместе с ним там же выступает и ВИА «Шестеро молодых», однако народ идет прежде всего на Высоцкого, слава которого не сравнима ни с какой другой. Именно казанцам суждено будет стать первыми слушателями нового шлягера от Высоцкого — песни «Дорогая передача». Помните: «Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача, вся Канатчикова дача к телевизору рвалась…» Когда Высоцкий ее исполнял, за общим хохотом зала порой не было слышно слов. Да я сам, когда впервые слушал ее по магнитофону, ржал как заведенный, из-за чего приходилось по нескольку раз перематывать ленту обратно. Чего греха таить, в те годы Высоцкий здорово посерьезнел и практически прекратил работать в жанре сатиры. Его последние удачи на этом поприще — песни «Диалог у телевизора» («Ой, Вань, гляди, какие клоуны…»), «Про козла отпущения», «Смотрины» («Там у соседа — пир горой…»), «Инструкция перед поездкой за рубеж», «В Шереметьево…» — были написаны три-четыре года назад. Поэтому многим казалось, что Высоцкий времен «Милицейского протокола», «Мишки Шифмана» и «Чести шахматной короны» кончился. Ан нет: оказалось, жив курилка!

Вспоминает А. Кальянов:

«Шестеро молодых» аккомпанируют Высоцкому. За пультом — я. Владимир Семенович дал мне строгое указание: чтобы по монитору он себя — не слышал! Нет проблем. Только занял свое место за пультом в зале, как повалил народ с магнитофонами. Умоляют подключить их к нашей аппаратуре. Но ладно бы один магнитофон, так ведь их набралось больше двадцати! А Владимир Семенович уважал коньячок. «Аист». И каждый из фанов с магнитофонами преподнес мне по бутылке этого «птичьего» коньяку. После концерта я Высоцкому все рассказал и честно заслуженным поделился. И он очень даже обрадовался. Тут же выпили по стаканчику с ним — для пробы. А потом перед каждым концертом Владимир Семенович принимал чай с коньяком. Пропорция, как сегодня, перед глазами: на четверть стакана коньяк, остальное чай…

Был еще один забавный случай. Высоцкий всегда выходил на сцену с немного расстроенной гитарой. Профессионалы думали: может быть, он не слышит, что у него гитара расстроена? На гитаре он шустро шпарил, а вот насчет того, что он знает ноты, многие сомневались. Наш руководитель Дима — царство ему небесное, умер в тюрьме — решил Высоцкому помочь. Перед началом концерта, пока не было Высоцкого, подкрался к «гитарке» — Высоцкий так свой инструмент называл — и быстро настроил как надо. Высоцкий вышел, исполнил первую песню. И вдруг призадумался: чертовщина какая-то! Тут же при всех стал «гитарку» свою вновь расстраивать. Ну, все профи в трансе. Грешат по-черному на Высоцкого: мол, у него вообще слуха нет… Дима наш едва не плачет: так обидно за хорошего человека стало. Улучил момент, в перерыв снова нырк к «гитарке», опять настроил. Высоцкий вышел на сцену. Один аккорд взял, другой… Тут же со сцены громко сказал: «Если кто еще хоть разок мою гитарку подстроит, получит по морде. Ясно, нет?» И почему-то выразительно посмотрел на меня. Тогда все с облегчением вздохнули: со слухом у любимца публики все оказалось в порядке. Видимо, слегка расстроенная гитара изумительно гармонировала с доверительной хрипотцой артиста. Нарочно создавалась атмосфера дворовости. Что притягивало…»

В пятницу, 14 октября, свет увидел указ о присвоении звания заслуженного артиста РСФСР певцу Льву Лещенко. Указ вполне своевременный: на тот момент Лещенко был одним из самых популярных певцов Советского Союза. Это событие певец встретил в прекрасном расположении духа: в те дни была на взлете его творческая карьера, вполне благополучно складывалась и личная жизнь. Как мы помним, после разрыва отношений с первой женой, певицей Аллой Абдаловой, Лещенко связал свою судьбу со студенткой Ириной Багудиной. Правда, они еще не были официально женаты и находились в ранге жениха и невесты.

Вспоминает Л. Лещенко:

«Первое время перед нами остро стояла проблема, где жить. Поначалу я снимаю квартиру на «Маяковской», но она мне что-то не очень нравится. Кроме того, нужно учитывать и ситуацию Ирины — девочка живет с родителями, поступает в аспирантуру МГУ и одновременно находится с артистом Лещенко в не совсем понятных отношениях — не то любовница, не то жена… Мы каждый вечер с ней встречаемся, проводим время вместе, а в час ночи я отвожу ее к родителям домой на своих «Жигулях». После чего возвращаюсь в свою одинокую квартиру. Или же мы вместе отправляемся на мои гастроли, где Ира мужественно переносит все прелести советского гостиничного сервиса со сквозняками, тараканами и общепитовскими натюрмортами. И все это, как я вижу, начинает ее здорово нервировать. Чувствую, пора что-то срочно предпринимать — и разводиться надо с Аллой, и квартиру новую каким-то образом построить… Но возможности построить новый кооператив у меня нет, так как за мной уже числится та квартира в Сокольниках, которую я оставил Алле. Тогда я обращаюсь к ней с просьбой: «Я сейчас подаю на развод. Но квартиру я разменивать не хочу. Давай мы с тобой лучше разделим на двоих наш лицевой счет». Алла соглашается. И вот я с этим лицевым счетом, в котором указано, что у меня для проживания имеется всего лишь одна комната, получаю право на покупку себе новой кооперативной квартиры. Но — только однокомнатной. Тогда я прописываю к себе своего папу, строю новую двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте на имя папы, затем я уже сам прописываюсь у папы и таким образом становлюсь ее полноценным владельцем…»

В субботу, 15 октября, «Московский комсомолец» опубликовал очередной выпуск «Звуковой дорожки». Почитателей этой рубрики ждал приятный сюрприз: к привычному хитпараду лучших дисков теперь добавился и хит-парад лучших отечественных и зарубежных песен, звучащих на территории СССР. Однако начнем с дисков: 1. «По волне моей памяти» 2. «Тич-ин» 3. «Поет Энди Уильяме» 4. «Песняры» (диск II) 5. «Мигель Рамос — орган «Хаммонд» 6. «АББА» 7. «Ариэль» («Русские картинки») 8. «Поет Глория Гейнор» 9. «Поет Булат Окуджава» 10. «Лабиринт» (анс. «Мелодия»).

Песни (отечественные): 1. «Родина моя» (Д. Тухманов — Р. Рождественский) — София Ротару 2. «Из вагантов» (Д. Тухманов) — Игорь Иванов 3. «Соловьиная роща» (Д. Тухманов — А. Поперечный) — Лев Лещенко 4. «Не отрекаются любя» (М. Минков — В. Тушнова) — Алла Пугачева 5. «Все, что в жизни есть у меня» (В. Добрынин — Л. Дербенев) — «Самоцветы» 6. «Белоруссия» (А. Пахмутова — Н. Добронравов) — «Песняры» 7. «За полчаса до весны» (О. Фельцман — Н. Олев) — «Песняры» 8. «Ты мне не снишься» (В. Добрынин — М. Рябинин) — «Синяя птица» 9. «Волшебник-недоучка» (А. Зацепин — Л. Дербенев) — Алла Пугачева 10. «Облака в реке» (А. Днепров — И. Кохановский) — «Поющие сердца».

Песни (зарубежные): 1. «Бабье лето» — Джо Дассен 2. «Сувенир» — Демис Руссос 3. «Деньги, деньги, деньги» — «АББА» 4. «SOS» — «АББА» 5. «Я одинок» — «Тич-ин» 6. «El bimbo» — разные исполнители 7. «Прощай, желтая кирпичная дорога» — Элтон Джон 8. «Июльское утро» — «Юрай Хипп» 9. «Sunny» — «Бони М» 10. «Ciao, bambino, sorry» — Мирей Матье.

От эстрады плавно перейдем к кино. В первой половине октября в столичных кинотеатpax состоялись следующие премьеры: 3-го — военная драма «Обелиск» Ричарда Викторова с участием Евгения Карельских, Игоря Охлупина, Леонида Охлупина и др.; мелодрама «Вы мне писали» Аиды Манасаровой с участием супружеской четы в лице Андрея Мягкова и Анастасии Вознесенской; 10-го — истерн «Ненависть» Самвела Гаспарова с участием Евгения Солякова, Ивана Мацкевича, Евгения Леонова-Гладышева и др.; 13-го — эпопея «Солдаты свободы» (фильмы 1—2-й) Юрия Озерова, где снимались: Иван Любезнов, Евгений Матвеев, Виктор Авдюшко и др. Последний фильм, судя по тогдашним газетам, был посильнее «Фауста». Сей вердикт неудивителен: в картине впервые в отечественном художественном кинематографе отображен образ нынешнего генсека Леонида Брежнева, а пройти мимо этого факта партийные идеологи просто не имеют права. В одной из статей режиссер Станислав Ростоцкий так отзывается об этом фильме: «Солдаты свободы» — свидетельство здоровья, силы, зрелости нашего кинематографа». Во как завернул!

Кино по ТВ: «Веселая экскурсия» (ЧССР, впервые по ТВ), «Врача вызывали?» (с субтитрами) (1-го), «У озера» (2-я серия), «Долг» (премьера т/ф), «Доживем до понедельника» (2-го), «Доверие» (5—6-го), «Волшебник Изумрудного города» (м/ф, 8, 15-го), «Сто дней после детства» (впервые по ТВ), «Самый жаркий месяц» (9-го), «Школа мужества», «Олеко Дундич» (10-го), «Принц и нищий», «Сибирский дед» (впервые по ТВ), «А пароходы гудят и уходят» (13-го), «Повесть о первой любви» (14-го), «Сотвори бой» (15-го) и др.

Театральные премьеры: 4-го — в Театре имени Моссовета был показан спектакль «Версия» с Георгием Тараторкиным в роли Александра Блока; 6-го в Театре на Таганке — «Перекресток»; 7-го в Театре киноактера — «Третье поколение»; 8-го в Театре им. Ленинского Комсомола — «Хория» с участием Татьяны Пельтцер, Елены Шаниной, Александра Збруева и др.; 15-го в филиале МХАТа — «Мятеж» с участием Юрия Богатырева, Светланы Коркошко, Владимира Кашпура и др.

Эстрадные представления: 3—4-го — в ГТЭ выступал ВИА «Добры молодцы»; 5—6-го там же — оркестр «Современник»; 7—9-го в ЦДКЖ — семейный дуэт Вадим Мулерман и Вероника Круглова; 8-9-го в ГТЭ — певица из ГДР Регина Тосс; 11-15-го в ЦДКЖ — Юрий Тимошенко (Тарапунька) и Ефим Березин (Штепсель); 14-го в «Софии» — Екатерина Шаврина, Светлана Резанова и др.; 15-го в «Октябре» — Галина Улетова, Людмила Рюмина, Жанна Горощеня и др.

Олег Даль вот уже несколько месяцев работает в Театре на Малой Бронной. Главреж театра Анатолий Эфрос его выделяет: дал ему роль Беляева в премьерном спектакле «Месяц в деревне», снял в своем фильме «Заповедник». Однако актер этим сотрудничеством не удовлетворен. Спектакль ему не нравится, фильм тоже особо не радует. В понедельник, 17 октября, Даль записывает в своем дневнике следующие строчки:

«Раздражение… Театр… В общем, все понятно. Чужой. Артисты довольно примитивны, я бы сказал, провинциальны. Раздражает даже Любшин, Петренко, не говоря о… Яковлевой. Раздражают даже Дуров, Козаков, Сайфулин и т. д.

Эфрос… Наделен ярким талантом видения. Умением почувствовать общий внутренний ритм пьесы и сцены… Как человек. Примитивен и неинтересен, а иногда просто неприятен! Женский характер… С одной стороны, ему нужны личности, с другой — марионетки… Он мечтает собрать вокруг себя личности, которые, поступившись своей личной свободой, действовали бы в угоду его режиссерской «гениальности», словно марионетки. Он мечтает не о содружестве, а о диктатуре. Но это его мечта, тщательно скрываемая. Он весь заведомо ложен, но несложен… Вот в чем для меня заключен основной момент раздражения к Эфросу, к его коллективу, к его искусству…»

В те дни состоялись решающие сессии по выдвижению кандидатов на получение Государственных премий. Как мы помним, в секции кино и телевидения были выдвинуты на соискание сразу 9 претендентов (пять художественных фильмов, три документальных плюс программа «Время», без которой было нельзя — ее обожал Брежнев). А премий в этой номинации было всего три.