VI. Северная империя

Севернее Лесбоса находится маленький Тенедос, чьи женщины, по сообщениям некоторых античных путешественников, были самыми прекрасными в Греции[536]. Затем по следам эллинских искателей приключений мы попадаем на северные Спорады: Имброс, Лемнос и Самофракию. Милетцы, стремясь к контролю над Геллеспонтом, на южном берегу пролива около 560 года основали существующий и поныне город Абидос[537]; здесь Геллеспонт переплывали Леандр и Байрон, а войско Ксеркса переправилось по понтонному мосту в Европу. Восточнее фокейцы заселили Лампсак — родину Эпикура. Внутри Пропонтиды лежат две группы островов: богатый мрамором, давшим этому морю его нынешнее название, Проконнес и Арктоннес, на южной оконечности которого милетцы основали в 757 году крупный порт Кизик. Вдоль побережья Пропонтиды один за другим выросли греческие города Панорм, Даскилион, Апамея, Киос, Астак, Халкедон. Жадные до металлов, зерна и торговли греки поднялись за Боспор, основав на нем Хрисополь (ныне Скутари) и Никополь — «город победы». Затем они двинулись вдоль южного побережья Черного моря, заложив Гераклею Понтийскую, Тиеи и Синопу — город, по словам Страбона[538], украшенный пышным гимнасием. агорой и тенистыми колоннадами; киник Диоген не нашел ничего лучшего, как родиться именно здесь. За Синопой лежали Амис, Эноя, Триполис и Трапезунт (Трабзон), где Ксенофонтовы Десять Тысяч вскричали от радости при виде желанного моря. Открытие — поначалу, быть может, Масоном, позднее ионийцами — этого региона для греческой колонизации обеспечило метрополии такую же отдушину для избытка населения, предоставило такие же запасы продовольствия, серебра и золота, какие Европа нашла для себя в новооткрытой Америке в начале Нового времени[539].

Следуя восточным побережьем Понта Евксинского на север в Медееву Колхиду, греки основали там Фасис и Диоскуриаду, а в Крыму — Феодосию и Пантикапей. В устьях Буга и Днепра они заложили Ольвию (Николаев), а в устье Днестра и на Дунае соответственно Тиру и Трезмис. Затем, двигаясь вдоль южного Причерноморья, они построили города Истр (Констанцу), Томы (где умер Овидий), Одесс (Варну) и Аполлонию (Бургас). Исторически чуткий путешественник цепенеет при мысли о том, сколь древни эти живые города; но их сегодняшних обитателей, погруженных в заботы века нынешнего, нимало не волнует толща столетий, безмолвно покоящихся у них под ногами.

Мы вновь попадаем в Боспор, где около 660 года до н. э. мегарцы основали Византий[540] — в прошлом Константинополь, ныне Стамбул. Еще до Перикла этот стратегический порт стал тем, чем назовет его, заключая Тильзитский мир, Наполеон, — ключом к Европе; в третьем веке до нашей эры Полибий считал его положение у моря «более благоприятным для безопасности и процветания, чем положение любого другого из известных нам городов мира»[541]. Византий разбогател, взимая пошлины с проходящих судов и поставляя греческому миру зерно Южной России (Скифии) и Балкан, а также кишевшую в проливе рыбу, с постыдной легкостью вылавливаемую сетями. Именно изогнутая форма и богатство, принесенное рыбным промыслом, дали городу его позднейшее имя — Золотой Рог. При Перикле византийской политикой заправляли Афины, взимая здесь пошлины, когда возникала экстренная необходимость пополнения казны, и регулируя ввоз зерна из Причерноморья как военной контрабанды[542].

Вдоль северного, или фракийского, побережья Пропонтиды греки возвели города Селимбрию, Перинф (Eregli), Бизанфу, Каллиполь (Галлиполи) и Сеет. Позднее на юго-западном побережье Фракии были основаны поселения: Афродисиада, Энос и Абдеры, где Левкипп и Демокрит выдвинут филосбфию атомистического материализма. Напротив фракийского побережья лежит остров Фасос, так описываемый Архилохом: «Как осла хребет, // Заросший диким лесом, он вздымается. // Невзрачный край, немилый и нерадостный»[543] [перевод В. В. Вересаева]; однако он был столь богат золотыми рудниками, что золотодобыча покрывала все издержки правительства. На восточном побережье Македонии или близ него греческие — главным образом, афинские — золотоискатели основали Неаполь и Амфиполь; захват этих городов Филиппом приведет к войне, которая будет стоить Афинам их свободы. Другие греки, по большей части из Халкиды и Эретрии, захватили трехпалый остров Халкидику и дали ему имя, к 700 году основав здесь города, часть которых сыгралй свою роль в греческой истории: Стагир (родину Аристотеля), Скиону, Менду, Потидею, Аканф, Клеоны, Торону и Олинф, завоеванный в 348 году Филиппом и известный нам по речам Демосфена. Во время недавних раскопок в Олинфе из-под земли был извлечен довольно обширный город со множеством двухэтажных домов, причем некоторые из них имели по двадцать пять комнат. В дни Филиппа Олинф насчитывал, по-видимому, 60 000 жителей; такая населенность второстепенного городка позволяет судить о бурной плодовитости и энергичной экспансии греков допериклрвой эпохи.

Наконец, между Халкидикой и Евбеей ионийские мигранты заселили Евбейские острова: Геронтию, Полиэг, Икос, Пепареф, Скандилу, Скирос. Двигаясь на восток и север, империя совершила полный оборот, круговой обход был завершен. Греческая инициатива преобразила острова Эгеиды и побережье Малой Азии, Геллеспонта, Черного моря, Македонии и Фракии, набросив на них сеть оживленных эллинизированных городов, энергично развивавших земледелие, промышленность, торговлю, политику, литературу, религию, философию, науку, искусство, риторику, сутяжничество и сладострастие. Оставалось только завоевать «еще одну Грецию» на Западе и перебросить мост между древней Элладой и современностью.