II. Социализм при Птолемеях

Самой интересной особенностью птолемеевского Египта явился широкий эксперимент по внедрению государственного социализма. Собственность царей на землю издавна была в Египте священным обычаем; будучи царем и богом, фараон безраздельно владел землей и всем, что она производит. Феллах не был рабом, но не мог покинуть своего места без разрешения правительства и был обязан отдавать большую часть своего урожая государству[2179]. Птолемеи усвоили и расширили эту систему, конфисковав большие участки земли, которые при предшествующих династиях принадлежали египетской знати и жрецам. Разветвленная бюрократия правительственных надсмотрщиков, опирающаяся на вооруженную стражу, управляла всем Египтом как огромным государственным хозяйством[2180]. Почти каждому египетскому крестьянину чиновники указывали, какую землю возделывать и что на ней выращивать; в любой момент правительство могло реквизировать его труд и домашних животных для проведения горных работ, строительства, охоты, прокладки каналов и дорог; его урожай подсчитывался государственными учетчиками, регистрировался писцами, обмолачивался на царском току и доставлялся живой цепочкой феллахов в зернохранилища царя[2181]. В системе имелись и исключения: Птолемеи позволяли крестьянину владеть своим домом и садом, а в городах доминировала частная собственность; воинам, чьи заслуги были вознаграждены землей, предоставлялось право аренды. Однако это право обычно распространялось только на участки, которые владелец соглашался отдать под виноградники, плодовые деревья или оливковые рощи; аренда исключала право завещания и в любое время могла быть отменена царем. После того как греческие энергия и искусство улучшили эти клерухские (паевые) наделы, возникло движение за право их передачи от отца к сыну. Во втором веке такие завещания допускались обычаем, но не законом; в первом веке до нашей эры они были узаконены правом[2182], и обычная эволюция собственности из общественной в частную была завершена.

Вне всяких сомнений, эта социалистическая система привилась здесь потому, что условия египетского земледелия требовали большей кооперации, большего единства действий в пространстве и времени, чем можно было ожидать от индивидуального собственника. Количество и характер засеваемых культур зависели от размаха ежегодных наводнений, а также от действенности оросительной и дренажной систем; все это вызывало необходимость государственного контроля. Греческие инженеры на государственной службе усовершенствовали древние технологии и применяли в Египте более научное и интенсивное земледелие. Древний шадуф был вытеснен норией — большим колесом, достигавшим иногда тринадцати метров в диаметре, снабженным ведрами, которые свободно висели на внутреннем его ободе; достигнув верхней точки вращения, ведро натыкалось на заградительный брусок, наклонялось, и его содержимое выливалось в оросительный резервуар; мало того, «винт Архимеда» и насос Ктесибия[2183] качали воду со скоростью, невиданной до Птолемеев[2184]. Централизация экономического управления в руках правительства и институт принудительного труда позволили провести обширные общественные работы по сдерживанию наводнений, прокладке дорог, орошению и строительству, подготавливая путь для инженерных достижений Рима. Птолемей II осушил озеро Мериду и превратил его дно в крупный участок плодородной земли, который был поделен между воинами. В 285 году он начал восстановление канала, соединявшего Нил близ Гелиополя с Красным морем близ Суэца[2185]; он строился и перестраивался при фараоне Нехо и Дарии I соответственно, но дважды его засыпали пески, которые в следующем столетии не пощадят и канал Птолемея.

В схожих условиях функционировала промышленность. Правительство не только владело рудниками, но и руководило горнодобывающими работами или присваивало руду[2186]. Птолемеи открыли ценные залежи золота в Нубии и чеканили устойчивую золотую монету. Они контролировали залежи меди на Кипре и Синае и имели монополию на горючее масло, извлекаемое не из-под земли, как нефть, но добываемое из льняного семени, кротона и кунжута. Ежегодно правительство определяло, какое количество земли будет засеяно этими культурами; оно принимало всю продукцию по назначенной им цене и выжимало масло в государственных мастерских, где использовались тяжелые прессы, обслуживаемые крепостными; масло продавалось лавочникам по правительственной цене, а иностранная конкуренция отсекалась с помощью высоких пошлин; доходы правительства составляли от семидесяти до трехсот процентов[2187]. Очевидно, аналогичные правительственные субсидии имели место при производстве соли, окиси натрия (природная кристаллическая сода, использовавшаяся в качестве мыла), ладана, папируса и тканей; существовало также известное количество частных текстильных мастерских, обязанных, однако, продавать все свои изделия государству[2188]. Второстепенные отрасли промышленности находились в частных руках; государство ограничивалось их лицензированием и контролем над ними, покупая значительную долю продукции по фиксированным ценам и с помощью налогов переводя добрую часть доходов в царскую казну. Ремесла оставались в ведении древних цехов, члены которых были по традиции прикреплены к профессии, поселку, даже к местожительству[2189]. Промышленность была высоко развита; колесницы, мебель, терракота, ковры, косметика производились в изобилии; Александрия специализировалась на выдувке стекла и изготовлении льняного полотна. Птолемеевский Египет достиг в изобретательстве больших успехов, чем любая другая цивилизация, предшествовавшая римской; здесь использовались винтовая, колесная, искривленная, храповая, шкивная цепи, винтовой пресс[2190], а химия красителей продвинулась настолько, что ткани обрабатывались различными реактивами, приобретая в итоге разнообразную нелиняющую расцветку[2191]. Как правило, александрийские мастерские использовали рабский труд, дешевизна которого позволила Птолемеям продавать свои товары на внешнем рынке по ценам более низким, чем установленные ремесленниками материковой Греции[2192].

Коммерция полностью контролировалась и регулировалась правительством; розничные торговцы обычно являлись государственными агентами, распределяющими государственные товары[2193], бее караванные маршруты и водные пути принадлежали государству. Птолемей II завел в Египте верблюдов, с помощью которых на юг доставлялась почта; она содержала только правительственную корреспонденцию, но последняя включала в себя почти всю деловую переписку. По Нилу оживленно сновали пассажирские и грузовые суда, которые, по-видимому, управлялись частными лицами, подпадавшими под государственное регулирование[2194]. Для торговли в Средиземном море Птолемеи построили крупнейший коммерческий флот того времени, с кораблями, грузоподъемность которых достигала трехсот тонн[2195]. Александрийские товарные склады привлекали торговцев со всего мира; двойная гавань была предметом зависти других городов, а маяк — одним из Семи чудес света[2196]. Поля, фабрики и мастерские Египта создавали большие излишки, которые находили весьма отдаленные рынки сбыта: на востоке — в Китае, на юге — в Центральной Африке, на севере — в Скифии и на Британских островах. Египетские путешественники побывали на Занзибаре и в Сомали и поведали миру о троглодитах, которые жили на восточном побережье Африки, питаясь морской пищей, устрицами, морковью и кореньями[2197]. Чтобы подорвать монополию арабов на торговлю Индии с Ближним Востоком, египетские корабли плыли напрямую из Нила в Индию. При мудром покровительстве Птолемеев Александрия стала главным перевалочным пунктом для восточных товаров, поставлявшихся на рынки Средиземноморья.

Расцвет коммерции и промышленности был ускорен благодаря превосходной банковской инфраструктуре. Хотя натуральный обмен, завещанный древним Египтом, до известной степени сохранился, а зерно из царских кладовых использовалось в качестве банковских резервов, зато вложение, изъятие и переводы зерна могли осуществляться не в действительности, а на бумаге[2198]. Рядом с этим видоизмененным бартером выросла сложная денежная экономика. Банковское дело являлось правительственной монополией, но банковские операции иногда доверялись частным фирмам[2199]. Счета оплачивались чеками на банки; банки выдавали ссуды под проценты и оплачивали расходы царской казны. Центральный банк, находившийся в Александрии, имел свои филиалы во всех крупных городах страны. Никогда прежде развитие сельского хозяйства, промышленности, торговли и финансов не было столь богатым, столь единообразным и столь жестоким.

Эта система принадлежала и приносила выгоду свободному греческому населению столицы. Во главе ее стоял царь-бог фараон. С точки зрения греков, Птолемей действительно был Сотером, или Спасителем, Эвергетом, или Благодетелем; он предоставил им сотни тысяч мест в бюрократическом аппарате, неограниченные экономические возможности, беспрецедентные средства для развития искусства и науки, а его богатый двор был источником и центром пышной общественной жизни. Египетская традиция объединилась с греческим правом, чтобы построить законодательную систему, заимствовавшую и усовершенствовавшую законы Афин во всех отношениях, за исключением свободы. Царские указы имели полную юридическую силу, но города пользовались значительной автономией; египтяне, греки и иудеи жили по своим законам, избирали собственных магистратов и были подотчетны своим судам[2200]. Туринский папирус содержит отчет о судебном процессе в Александрии: точно сформулирован предмет спора, аккуратно изложены показания, прецеденты обобщены, а окончательный приговор вынесен с показательной беспристрастностью. На других папирусах сохранились александрийские завещания, обнаруживающие древность юридических формул: «Таково завещание ликийца Писия, сына такого-то, находящегося в здравом уме и тщательно взвесившего свои намерения»[2201].

Правительство Птолемеев было самым эффективным правительством эллинистического мира. Оно заимствовало национальную форму у Египта и Персии, а муниципальное устройство — у Греции и завещало их императорскому Риму. Страна была поделена на номы, или провинции, каждая из которых управлялась царскими чиновниками. Почти все должностные лица были греками. Идея Александра о том, что греки и азиаты или египтяне должны пользоваться равными правами, вступая в смешанные браки, была отброшена как неприбыльная; долина Нила была без обиняков признана завоеванной землей. Победители-греки принесли в Египет высокоразвитые технологии и стиль управления, многократно приумножив национальное богатство, но и присвоив себе весь излишек. Государство назначало высокие цены на контролируемые им товары и отсекало конкуренцию с помощью тарифной стены; поэтому оливковое масло, стоившее двадцать одну драхму на Делосе, в Александрии стоило пятьдесят две. Правительство со всею взимало арендную плату, налоги, пошлины и подати, иногда присваивая себе труд и саму жизнь. Крестьянин платил государству за право владения скотом, за фураж и за привилегию пасти стадо на общем пастбище. Частные собственники, которым принадлежали сады и виноградники, отдавали государству шестую часть, а при Птолемее II — половину урожая[2202]. Кроме воинов, жрецов и правительственных чиновников, все население платило подушный налог. Существовали налоги на соль, на юридические акты и завещания, пятипроцентный налог на аренду, десятипроцентный налог с продаж, двадцатипроцентный налог на всю рыбу, выловленную в египетских водах, пошлина за перевоз товаров из деревни в город или транспортировку их по Нилу; во всех египетских портах были установлены высокие пошлины на ввоз и вывоз; были введены особые налоги на содержание флота и маяка, муниципальных врачей и полиции, на покупку золотого венца для нового царя[2203]; не упускалось ни одной возможности пополнить мошну государства. Для учета всех налогооблагаемых товаров, доходов и сделок правительство содержало тьму писцов и организовало всеохватывающую систему регистрации населения и имущества; сбор налогов оно отдавало на откуп профессионалам, контролировало их действия и удерживало их имущество в качестве залога до тех пор, пока налоги не выплачивались сполна. Общий денежный и товарный доход Птолемеев был, вероятно, наибольшим доходом, собиравшимся каким-либо правительством между падением Персии и господством Рима.