Часть 5. Система наблюдения III отделения в 1866–1874 годах

Система наблюдения в этот период времени также подвергалась коренной реформе. Если ранее агентура III отделения состояла в основном только из агентов- осведомителей, то в этот период времени произошло ее четкое разделение на две группы: агентов-осведомителей, действовавших внутри организаций, заинтересовавших III отделение, и агентов наружного наблюдения, получивших наименование "филеров". Среди агентов-осведомителей также произошло разделение на несколько групп: осведомители, выполнявшие постоянные задания, и агенты, сообщавшие информацию время от времени, получая за нее разовое вознаграждение, их называли "штучники". Другой категорией агентов внутреннего наблюдения, начавшей развиваться в это время, стали провокаторы. В их задачу вводило глубокое проникновение в ту или иную организацию с целью не только получить информацию о ней, но и влиять в какой-то степени на ее деятельность, для чего они должны были проявлять повышенную активность внутри организации, чтобы добиться высокой степени доверия и проникнуть на руководящие посты. Идеальным вариантом считалось наличие в наблюдаемой организации не менее двух агентов-осведомителей или провокаторов, ничего не знающих друг о друге, и тем самым осуществляющих взаимный контроль, что повыпало степень достоверности передаваемых ими сведений и облегчало руководство их работой³⁷.

Следует, однако, отметить, что во второй половине 50-х начале 70-х годов метод провокации, был еще в состоянии зарождения и окончательно сформировался только к началу 80-х годов, после чего и стал основным методом политического сыска в России вплоть до февраля 1917 года.

Агенты наружного наблюдения — филеры, являлись самой низкооплачиваемой категорией агентуры, получая от 25 до максимум 100 рублей в месяц, в зависимости от стажа и опыта работы. В умственном развитии являлись людьми крайне ограниченными, так как от них требовалось только наблюдение и установление мест посещения наблюдаемых и приметы тех, кто с ними контактировал, никаких сведений об объекте их наблюдения им не давали, и они в большинстве случаев совершенно не имели понятия за кем они наблюдают³⁸.

Перед началом наблюдения филеры собирались на специальных конспиративных квартирах, там происходило распределение объектов наблюдения и затем развод по местам наблюдения. К концу дня филеры вновь собирались на конспиративней квартире и писали рапорты о результатах наблюдения. Постепенно вырабатывались правила наружного наблюдения, основные положения которых заключались в следующем: категорически запрещалось приближаться к наблюдаемому, подслушивать его разговоры, вступать с ним в личный контакт. При посещении наблюдаемым различных общественных мест филер должен был оставаться у входа, дожидаясь возвращения наблюдаемого³⁹.

Агенты наружного наблюдения, чиновники III отделения, жандармские офицеры были обязаны регулярно посещать театры, маскарады, балы, клубы, дворянские и земские собрания, судебные заседания, литературные вечера, публичные чтения и лекции. На этих мероприятиях, как правило, присутствовал один или несколько агентов, от которых требовали описывать не только ход и вопросы обсуждения, но и поведение участников, их реакцию на те или иные вопросы⁴⁰.

Под пристальным вниманием политического сыска находились такие очаги вольнодумства, как школы, гимназии, институты, университеты. В жандармских управлениях имелись списки учителей местных народных училищ и земских школ. С конца 50-х годов, под особым надзором находились студенты. Когда весной 1869 года студенческое движение особенно усилилось, было признано недостаточным вести наблюдение за студентами только во время их занятий. С этого момента III отделение постоянно рассылало губернским жандармским управлениям циркуляры, требовавшие организовать наблюдение за студентами по месту их жительства, во время их прибытия на каникулы, уделяя особое внимание их попыткам войти в контакт с крестьянами⁴¹.

Новым в системе наблюдения III отделения при Шувалове стало широкое распространение негласного полицейского надзора над лицами подозреваемыми в революционной деятельности, либо ранее отбывавшими за нее наказание.

Исполнение этого надзора было возложено на местные жандармские управления, которые затем представляли результаты негласного надзора в III отделение. Поскольку местные жандармские управления готовы были распространить негласное наблюдение, как можно шире, весьма произвольно толкуя понятие "неблагонадежного элемента", то III отделение постоянно требовало большей ясности и четкости критериев, постановки под негласное наблюдение тех или иных лиц⁴².

Система установления гласного или негласного полицейского надзора была следующей. За "подозрительным лицом" устанавливалось внутреннее и одновременно или затем наружное наблюдение с целью определения степени его "неблагонадежности", его связей и контактов. После накопления улик арест и обыск. Если улик достаточно — то следствие и суд. Если улик недостаточно — то административная высылка и установление гласного или негласного надзора⁴³.

Всего к 1872 году по представленным в III отделение сведениям, под негласным надзором на территории империи находился 1.061 человек⁴⁴. Из них, например, только в Москве и Московской губернии 382 человека, среди которых 216 студентов, 16 преподавателей вузов, 8 адвокатов, 8 учителей, 10 врачей. Но начальник Московского губернского жандармского управления генерал-майор Слезкин считал такое количество недостаточным, просил разрешения установить надзор за еще не менее чем 250 лицами⁴⁵.

Всего, к моменту ухода Шувалова с поста шефа жандармов в 1874 году, под гласным и негласным надзором числилось 18.945 человек⁴⁶.

При Шувалове с 1871 года в системе наблюдения важное место заняла фотография. Специальным циркуляром III отделение потребовало от начальников жандармских управлений доставлять ему фотографии задержанных. С августа 1879 года фотографирование задержанных и доставка снимков в III отделение стало обязанностью для всех местных жандармских управлений.

Другим вопросом, касавшимся наружного наблюдения, стало обсуждение в жандармских кругах вопроса о необходимости повседневного ношения формы жандармскими офицерами, что, по мнению многих из них, заметно снижало возможности наружного наблюдения с их стороны. В целом Шувалов, отрицательно относясь к идее более частого ношения жандармскими офицерами штатской одежды или армейского мундира, все же допускал подобную возможность в случае крайней необходимости. В 1876 году, после ухода Шувалова, вновь был введен запрет на ношение жандармскими офицерами штатской одежды или обмундирования различных родов войск⁴⁷.

Система наблюдения была довольно гибкой и дстаточно эффективно использовалась для реагирования на различного рода внезапные обострения обстановки. Так, например, к 19 февраля 1870 года, истекал срок, в течение которого крестьяне не имели права отказываться от земельных наделов, отведенных им во время реформы 1861 года. Революционеры внутри страны и революционной эмиграции за рубежом связывали с этой датой надежды на новый революционный взрыв в крестьянской среде и готовились этому всячески способствовать. Готовилось к этой дате и III отделение. За год до приближавшейся даты, в начале 1869 года, были составлены списки на 700 человек, на чью помощь могли рассчитывать пропагандисты. За ними был установлен негласный надзор.

Не ограничиваясь крестьянами, в III отделении установили надзор за фабриками и заводами. В донесении Шувалова Александру II о принятых мерах, сообщалось: "Исследованы были: село Иваново, весь Шуйский уезд, и вообще все фабричные центры Владимирской губернии, подмосковные заводы и фабрики, тульские заводы, путь от Москвы до Нижнего Новгорода, путь от Москвы через Киев в Одессу и оттуда через Херсон и Екатеринослав в Крым"⁴⁸.

Александр II не остался равнодушен к сообщению, и в апреле 1869 года он лично рекомендует начальнику Московского жандармского управления обратить внимание на фабрики и фабричных рабочих Москвы. Начальник управления генерал-майор Слезкин, не оставив без внимания высочайшее указание, требовал уже от офицеров своего управления обратить внимание на "увлеченность рабочих к разного рода беспорядкам" и "иметь самое тщательное наблюдение за всеми фабриками и заводами и вообще за теми местами, где находится приток рабочих, узнавая негласно не находятся ли между ними злонамеренные лица и немедленно сообщать обо всем замеченном"⁴⁹.

Летом 1870 года в Москве канцелярия генерал-губернатора и жандармское управление потребовало от владельцев заводов и фабрик, обеспечить доступ жандармским офицерам и унтер-офицерам на свои предприятия. Тогда же все тот же неутомимый генерал Слезкин издал для офицеров своего управления новую инструкцию, в которой требовал регулярно бывать в местах большого скопления рабочих, обращая внимание на события происшествия, которые могут стать поводом для недовольства рабочих. Требовалось так же более внимательно наблюдать за уволенными рабочими, в которых автор инструкции видел потенциальных подстрекателей к беспорядкам. Особое же внимание требовалось обращать на контакты с рабочими таких подозрительных лиц как студенты, гимназисты, семинаристы и другие⁵⁰.

Сложившаяся в данном виде к началу 70-х годов XIX века система наружного наблюдения без особых перемен просуществовало до февраля 1917 года.