Глава V. ГЕРМАНИК И АРМИНИЙ.

Глава V. ГЕРМАНИК И АРМИНИЙ.

 Римляне не были в состоянии тотчас же отомстить германцам за поражение в Тевтобургском лесу. Хотя Тиберий, - единственный полководец, которому Рим мог доверить такое дело, - поспешил к Рейну, однако, и он не смог ринуться в многолетнюю войну. Он был назначен наследником престола лишь в качестве приемного сына в ущерб правам обойденного родного внука Августа; поэтому он должен был быть на своем месте в Риме в момент смерти старого императора. Ввиду этого Тиберий ограничился тем, что обезопасил рейнскую границу, пополнил армию и снова восстановил доверие. Лишь пять лет спустя, получив известие о смерти Августа и о восшествии на престол Тиберия, Германик, сын Друза, племянник и приемный сын Тиберия, начал карательную экспедицию против германцев, имея своей конечной целью снова покорить германские племена вплоть до Эльбы.

 О походах Германика узнаем мы исключительно лишь из одного описания Тацита. Но как ни подробно это описание, оно нас все же не может удовлетворить, так как автор, помимо своей риторики, которая игнорирует и даже замазывает причинную связь событий, обладает еще другим, мешающим делу свойством. Как детально ни изучал Тацит германцев, все же он имел, несомненно, очень неясные представления о географическом расположении страны. В своей "Германии" он говорит, что хавки, которые на самом деле жили близ устья Везера, на берегу Северного моря, граничили с хаттами в пределах Гессена, хотя помимо других менее известных племен между ними жило такое крупное племя, как херуски40.

 Во время похода 15 г. римские войска, шедшие от Эмса вдоль морского берега по направлению к Рейну, достигли, по Тациту, Везера.

 В 16 г. Германик высадил свое войско на берег близ Эмса. И тотчас же после этой фразы Тацит пишет: "В то время, как он намечал место для своего лагеря, ему сообщили, что от него отпали ангриварии, находившиеся в тылу у него". Но ангриварии на самом деле жили на двух берегах Везера. Пытались исправить эту явную ошибку посредством изменения текста: в первом примере название Везера заменяли названием маленькой реки в Голландии Унсингис (Хунзе), а во втором примере вместо ангривариев читали ампсивариев. Но остальной контекст не допускает этих исправлений и ставит перед комментатором другие непреодолимые трудности. Необходимо признать, что Тацит действительно совершил эти ошибки, и что психологически они уже совсем не так невероятны. Ведь они стоят в связи со всем его образом мыслей. Объективная, предметная связь фактов его совсем не интересует, и он не придает значения тому, что порой путает названия двух германских рек или племен. Нас же это, действительно, чрезвычайно поражает. Поэтому в первом случае предполагали, что Тацит забыл упомянуть о предпринятой римлянами в 15 г., перед своим возвращением к Рейну, еще одной рекогносцировке близ устья Везера, а в другом случае - что Тацит забыл подробно рассказать о совершенном римлянами походе от Эмса к Везеру и обратно, так как этот поход не ознаменовался никакими событиями. Вполне вероятно, что это так и было на самом деле, но при установлении того, насколько мы можем пользоваться Тацитом в качестве источника для военной истории, это указывает, что здесь мы имеем дело с путаницей в названиях. Пусть будет так, но это еще хуже, так как здесь налицо не случайная невнимательность, а принципиальная небрежность. Ведь поход от Эмса к Везеру и обратно, даже если он не сопровождался ни одной стычкой, все же для большого войска является крупным событием, о котором не может не упомянуть писатель, обращающий внимание на стратегическую связь между событиями. Но как бы то ни было, приступая к изучению этих походов, мы с самого начала должны отдать себе ясный отчет в том, что, несмотря на наличие подробного описания этих походов первоклассным историком, мы все же не имеем надежного и объективного рассказа об этих событиях и не сможем без сильнейших исправлений, если это только вообще возможно, достичь их генетического понимания.

 Цезарь подавил восстание галлов, сперва не совсем мирно среди них поселившись, победив их в открытом поле превосходством своего крепко сплоченного большого войска и завоевав их города. Эта страна со своими хорошо обрабатываемыми землями, в которой всегда некоторые племена держали сторону римлян, была в состоянии снабжать продовольствием войска римлян во время их походов.

 В Германии положение было другое, а потому перед римлянами вставала совершенно иная задача. Германцы не имели никаких городов, занятием и разрушением которых можно было бы их сделать более уступчивыми. Если Цезарь не смог прямо вызвать даже Верцингеторикса на сражение, то германцам было еще легче скрыться в своих девственных лесах и болотах от натиска римлян, и уже совершенно невозможно было римлянам, - мы это должны еще раз самым резким образом подчеркнуть, - снабжать большое войско продуктами, добытыми в этой же стране. Население здесь было очень редкое, занималось главным образом скотоводством и лишь в незначительной степени земледелием. Поэтому в Германии не могло быть больших запасов зерна, которые можно было либо реквизировать, либо закупать. Если германцы не шли в бой, то не оставалось ничего другого, как разыскивать их деревни и сжигать их. Но это не причиняло большого ущерба германцам, которые и без того часто меняли местоположение своих деревень, если они только успевали уносить с собой свою домашнюю утварь. Самым тяжелым ударом для округа был захват врагами его стад. Но это было не так легко сделать. Римляне не имели возможности разбиваться на мелкие отряды для того, чтобы обыскивать леса и находить потайные места, в которых скрывались германцы и где пряталось их имущество. Каждый мелкий отдельный отряд римлян должен был бы неминуемо попасть в германскую засаду. Даже отряды в несколько тысяч человек могли наткнуться на превосходные силы врага и в таком случае были бы осуждены на гибель в неизвестной для них местности. Таким образом, здесь перед римлянами вставала совершенно особая стратегическая задача, с которой мы до сих пор еще не сталкивались при нашем изучении истории войн.

 Еще осенью 14 г. Германик совершил опустошительный поход через страну, лежащую к югу от Липпы, в которой жили марсы. Так как марсы оказались совершенно неподготовленными к нападению, то Германик отважился разделить свое войско на четыре части и смог вследствие этого захватить во время своего похода и разграбить пространство шириной в 10 миль (так, пожалуй, следует понять указание источника). На обратном пути римское войско подверглось нападению со стороны бруктеров, тубантов и усипетов, которые пришли на помощь марсам. Однако, это нападение было успешно отбито римским войском, находившимся в образцовом порядке и ко всему готовым, хотя все четыре легиона насчитывали в общей сложности лишь 12 000 человек, к которым еще следует присоединить 26 когорт союзников и 8 эскадронов конницы. Если мы предположим, что союзников было от 8 000 до 10 000 человек, а всадников от 1 000 до 1 5000, то все войско должно было насчитывать немногим более 20 000 человек.

ВЕСЕННИЙ ПОХОД 15 г.

 Весною следующего года Германик вторгся в страну хаттов и дошел до Эдера (15 г. н. э.). От Майнца, постоянного лагеря верхнерейнского войска, откуда должен был начаться этот поход, до Среднего Эдера 150 км, или 20 миль, по прямой линии. Армия, проходившая через германские леса с величайшими мерами предосторожности и в то же время производившая опустошения, не могла делать в среднем в день более одной мили по прямой линии. Следовательно, экспедиция должна была занять от пяти до шести недель времени. Войско состояло из 4 легионов и 10 000 вспомогательных войск, а потому, если мы примем, что легионы были не совсем полными, то все войско должно было насчитывать около 30 000 бойцов, а вместе с обозом должно было состоять приблизительно из 50 000 человек. Тащить с собой продовольствие для 50 000 человек в расчете на 5-6 недель совершенно невозможно. Для одного зерна потребовалось бы около 3 000 четырехконных подвод, которые должны были бы растянуться на 6 миль41. Но мы имеем указание на то, что Германик сумел и для этого похода использовать водный путь. Тацит сообщает, что Германик в самом начале этой экспедиции восстановил крепость на Таунусе, построенную еще его отцом, но после этого разрушенную германцами. Обычно считают, что эта крепость есть Заальбург, и это не совсем возможно.

 Тогдашняя дорога шла из долины Майна - Нидды в долину Лана через горный проход Таунуса, защищенный этой крепостью. Германик выступил вперед по прямому направлению от Майнца, вероятно, лишь с одной частью своего войска, в то время как другая часть его войска сопровождала продовольственный транспорт из Кобленца вверх по Лану. Этот отряд был обеспечен от нападения более крупных войск германцев благодаря близости главных сил римского войска, шедших через Таунус, и, вероятно, уже у Вейльбурга обе части римского войска соединились друг с другом. Следовательно, римляне могли доставить свои запасы до Марбурга по Лану, который весьма пригоден для этой цели. А от излучины Лана к северу от Марбурга до Эдера по прямой линии лишь 20 км. Таким образом, крепость Заальбург, расположенная на Таунусе на расстоянии 70 км по прямой линии от Майнца, была предназначена для того, чтобы держать открытым горный проход, необходимый для возвращения римлян, чтобы принять часть запасов и чтобы на будущее время по возможности затруднять сношения между германцами, жившими к северу и к югу от горной цепи.

 Хотя такая цепь фактов и не совсем невозможна, но все же она и не вполне вероятна. Существует другое место, где устройство крепости "в горах Таунуса" гораздо лучше согласуется с походом от Майнца к Эдеру. Этим местом является город Фридберг, расположенный на возвышенности, которую еще можно отнести к Таунусу и вверх по которой шла позднее большая главная римская дорога, ведшая от Майнца через Веттерау по направлению к Эдеру. Фридберг лежит на небольшой речке, обладающей легким уклоном и судоходной весною для небольших судов. Название этой речки - Уза. Здесь, на возвышенном холме, который круто обрывается к северу, в Средние века находилась крепость. Эта крепость должна была быть копией Ализо, т.е. выдвинутым вперед складочным пунктом, которого еще можно было достигнуть по водному пути. Отсюда до Эдера лишь 12 миль, что может показаться небольшим расстоянием. Но для большого войска в германских условиях это было целой экспедицией, которую можно было совершить лишь при совершенно особенных затратах и при особом напряжении.

 В то время как Германик шел с юго-запада через страну хаттов, одновременно с ним Цецина во главе нижнерейнских легионов двигался от Ветеры вверх по Липпе, не давая, таким образом, возможности херускам прийти на помощь к хаттам. Но они не отважились даже подойти к нему. Цецина дал сражение марсам, которые уже в прошедшие годы подвергались нападению со стороны римлян.

 Возвратившись после этой экспедиции, Германик принял посланных к нему Сегестом делегатов, которые сообщили ему, что их князь снова поссорился с Арминием и, будучи осажден им, просит помощи у римлян. Римский полководец тотчас же двинулся в путь, снова поднялся по Липпской дороге, прогнал германцев, осаждавших Сегеста и доставил его вместе с его свитой к Рейну. Так как Тацит ничего не сообщает собственно о сражении с херусками, то крепость, в которой был осажден Сегест, должна была находиться у самой границы страны херусков. Если бы Германик углубился дальше в лесистые горы херусков, то едва ли Арминий выпустил бы его оттуда, не напав на него. Притом, конечно, такое предприятие потребовало бы очень больших приготовлений и снаряжений. Так как мы дальше узнаем, что на следующий год германцы осадили Ализо, то мы должны предположить, что эта крепость в течение 15 г., - очевидно, в то время, когда здесь стоял Цецина и своими войсками прикрывал стройку, - была римлянами восстановлена и оборудована в качестве складочного пункта. Ведь такую импровизированную экспедицию нельзя было предпринять, не использовав хорошо снабженного складочного пункта на Верхней Липпе. Крепость Сегеста была не чем иным, как Тевтобургом (Гротенбургом), находившимся всего лишь в трех милях от Ализо. Следовательно, это не было крупным предприятием. Все же для него не хватило гарнизона Ализо, а потому пришлось послать настоящее войско, чтобы отогнать херусков, главная область расселения которых простиралась по ту сторону Везера вплоть до самого Гарца (Гильдесгейм, Брауншвейг).

ГЛАВНЫЙ ПОХОД 15 г.

 Весенний поход не только нанес тяжелый удар германским племенам, жившим между Липпой и Майном, но одновременно послужил и к тому, чтобы подготовить второй, более крупный поход, причем в это же самое время был снова восстановлен Ализо. Во время весеннего похода обе половины римского войска лишь косвенным образом действовали вместе, теперь же все объединенное римское войско должно было сперва нанести сокрушительный удар одному из германских племен, бруктерам, а потом обратить свое оружие против херусков.

 Германик посадил меньшую часть своего войска - четыре легиона - на корабли и поплыл с нею через канал Друза в Северное море, а затем вверх по Эмсу, чтобы напасть с севера на бруктеров, живших по обеим сторонам Верхнего Эмса. А в это время Цецина с другой половиной легионов продвигался с юга, от Ветера, от Липпской дороги. Конница же шла по особой дороге через область фризов. К сожалению, источники нам не сообщают, почему конница не сопровождала легионы Цецины. Во всяком случае это разделение указывает на то, что римляне еще не ждали нападения к западу от Эмса.

 С точки зрения пространства и времени было бы гораздо выгоднее двинуть все войско несколькими параллельными колоннами из Ветера. Так как германцы не принимали сражения в открытом поле и не давали себя зажать в тиски, то было, в сущности говоря, довольно безразлично, шли ли все римляне с одной стороны или же надвигались с различных сторон. Но разделение экспедиции имело то большое преимущество, что оно давало возможность Германику везти с собой продовольствие на кораблях. Мы можем предположить, что Германик, еще находясь на некотором расстоянии от бруктеров, - приблизительно около Меппена, у впадения Хазы в Эмс, - оставил в укрепленном лагере большую часть своего флота с запасами продовольствия, необходимыми для возвращения, а сам для своего продвижения вверх по Эмсу взял с собою лишь некоторое количество особенно плоскодонных лодок, которые везли провиант для его войска. По Тациту, оба римских войска соединились у Эмса. Но мы под этим словом "соединение" должны понимать не действительное объединение, а лишь установление связи. Действительное соединение противоречило бы целям данной войны. До тех пор, пока у римлян еще не было надежды вызвать германцев на бой, для них было не так важно соединить войска, как, наоборот, расширить их фронт, чтобы обыскать по возможности более широкую зону, предав ее опустошению и разграблению. Чем шире была захватываемая войском зона, тем больше было шансов на захват скрытого противником имущества. Расширение зоны не только распространяло, но и повышало степень действия. При этом надо было принимать во внимание лишь то обстоятельство, что каждая колонна должна была оставаться настолько сильной, чтобы иметь возможность дать самостоятельный отпор возможному нападению германцев. Тацит сообщает далее, что вся страна между Липпой и Эмсом была опустошена. И эту фразу мы не должны понимать в том смысле, что римляне строго ограничились областью, лежащей между этими двумя реками, так как у их истоков расстояние между ними едва достигает двух миль. Источник Тацита, очевидно, с особенным ударением указывал на местность, лежавшую между Липпой и Эмсом, так как здесь главным образом находились поселения бруктеров. Но область их расселения захватывала также примыкающие на севере лесистые горы и находящуюся между ними долину, в которой расположен Оснабрюк. Очевидно, римляне обыскали, насколько это им было возможно, и эти области.

 В то время как римские войска шли, таким образом, по местности, лежавшей вдоль Оснинга, и достигли истоков Эмса и границ области бруктеров, они оказались недалеко от поля сражения Вара. Когда Германик за несколько месяцев до этого освободил Сегеста, то он уже находился очень недалеко от этого места, но не пошел туда. Поэтому очень многих удивляло, что именно тогда он не совершил акта благочестия. Но этот факт очень легко объяснить. От Ализо до Дэрского ущелья, действительно, всего лишь три мили, а от Тевтобурга, от которого, по-видимому, римляне были очень недалеко, когда они снимали осаду с Сегеста, всего только одна миля. Но для того чтобы полностью совершить погребение, Германик должен был дойти до летнего лагеря Вара, находившегося у Вестфальских ворот. Между тем от Ализо до Ворот, - принимая во внимание ту большую осторожность, с которой надо было продвигаться вперед, - было все же от трех до четырех переходов. Сбор останков и торжественное погребение должны были занять несколько дней. Следовательно, вся экспедиция должна была отнять около 10-12 дней. Для большого войска это требовало и больших приготовлений. Но прежде всего Германик сам не хотел мимолетно посетить место этого несчастья, похоронить мертвых и тотчас же вернуться обратно. Он хотел вплести акт благочестия в поход, который и сам по себе своим положительным результатом должен был восстановить авторитет римлян и смыть позор поражения Вара. Теперь же, строго покарав одно из племен, участвовавших в этом сражении, и даже, может быть, совсем прогнав его из его страны, он появился в качестве победителя, от которого германцы уже не осмеливались защищать свою родную землю, в обители смерти, похоронил останки павших и воздвиг над ними курган.

 Тацит сообщает, что, когда римское войско достигло границ страны бруктеров, Цецина был послан вперед, чтобы обследовать лесистые горы и навести плотины и мосты через болота и топи. Но это сообщение вовсе не исключает того, что часть римского войска шла просто по старой дороге, ведшей из Ализо через Дэрское ущелье, так как Сенна - область, непосредственно лежавшая перед Тевтобургским лесом, - состояла из лугов и болот, которые в те времена были, вероятно, гораздо более топкими, чем теперь, и так как германцы, наверное, разрушили все старые римские пути. Лишь одна часть римского войска должна была во всяком случае пойти по этому пути, а именно - северная колонна, продвигавшаяся через Билефельдский проход, где нужно было проложить новый путь ввиду отсутствия старого. Даже в более позднее время здесь пытались обнаружить следы путей и построек, сооруженных Цециной.

 До сих пор мы ничего не слышали о деятельности Арминия, и если нам Тацит далее сообщает, что Германик именно теперь углубился вслед за Арминием в непроходимые дебри и дал ему сражение, которое не привело к решительным результатам, то и это нам мало что говорит, так как Тацит не указывает направления, в котором отступал Арминий и по которому его преследовали римляне. Единственный точный факт, которым мы располагаем и который нам может служить опорным пунктом, это то, что Германик привел, наконец, свое войско обратно к Эмсу. Если бы римляне последовали за херусками через Везер, то Германик на своем обратном пути не направился бы на Эмс, но выбрал бы более близкий путь на Ализо, где находился его складочный пункт, что дало бы ему возможность спокойно отвести войска по Липпской дороге к Рейну. Поэтому мы должны принять, - что впрочем, учитывая германские обычаи, гораздо правдоподобнее, - что германцы собрались не впереди римлян, а позади них, когда они шли через Тевтобургский лес по направлению к Вестфальским воротам. Поэтому Германик, выйдя из Ворот и направившись к западу, очевидно, пытался захватить Арминия в горах Виена и Оснинга. По-видимому, одна часть римлян продвигалась между горными цепями по направлению от Реме на Оснабрюк, другая же часть шла севернее гор от Миндена на Брамше. Придя в Ализо и запасшись провиантом, римляне смогли углубиться довольно далеко в неприятельскую страну. Но Арминию удалось скрыться от римлян. Поэтому Германику, когда иссякли его запасы продовольствия, уже, наконец, не оставалось ничего другого, как повернуть обратно. С одной половиной своего войска он вернулся к Эмсу и на кораблях возвратился домой. Очевидно, продовольственные запасы были уже высланы войску вперед из лагеря в Меппене и получены им либо на Эмсе, либо на Хазе. Конница же, которая туда шла через страну фризионов, - приблизительно по дороге Эммерих - Рейне или Арнхейм - Линген, - должна была теперь, вследствие близости главных германских сил, сопровождать войско Германика вплоть до того лагеря, где находились корабли. А затем, так как не было возможности погрузить всадников на корабли и так как Буртангово болото закрывало прямой путь на родину, конница, обойдя это препятствие с севера, возвратилась к Рейну, следуя вдоль морского берега42.

 После того как римское войско разделилось на две части, другая его часть под начальством Цецины двинулась прямым сухим путем на Ветера. Теперь для Арминия настал момент для решительных действий. Корпус Цецины должен был пройти по очень опасному пути через плотину, проложенную по топи и укрепленную брусьями, ведшую через покрытые лесами холмы. Эта плотина была построена за несколько лет перед тем римским полководцем Л. Домицием Агенобарбом. Было затрачено много трудов для того, чтобы найти эти длинные мосты, как римляне называли эти дороги, но эти труды до сих пор не увенчались решительным успехом. Таких брусчатых дорог имеется очень много; даже в Западной Пруссии, до которой римляне никогда не доходили, недавно были обнаружены такие сооружения. Исходя из прямого смысла слов Тацита, следует признать, что римское войско шло соединенным вплоть до Эмса и лишь здесь разделилось. Поэтому длинные мосты должны находиться слева от Эмса, приблизительно около Кесфельда. Но, как мы уже видели выше, Тацит не дает твердых оснований для таких точных и определенных интерпретаций. Поэтому нельзя считать исключенной возможность того, что Цецина отделился от Германика гораздо раньше, и что длинные мосты находятся около Ибурга43 южнее Оснабрюка.

 Для понимания этих событий с точки зрения военной истории этот топографический вопрос не является очень существенным. Существенное значение имеет лишь тот факт, что Германику с его громадным войском, состоявшим из восьми легионов и вспомогательных войск и насчитывавшим в общей сложности, пожалуй, 50 000 человек, не удалось вынудить германцев к большому решительному сражению и что, как раз наоборот, когда римляне были вынуждены недостатком в продовольствии разделиться и повернуть обратно, Арминий учел правильный момент и нашел подходящее место для того, чтобы напасть на одну часть римского войска - на корпус Цецины. По словам самих римлян, Арминий их очень сильно потеснил, поставил их в очень тяжелое положение и, пожалуй, уготовил бы им участь Вара, если бы выполнению его плана не помешала недисциплинированность, жадность и погоня за добычей германцев. Последовав совету другого князя херусков Ингвиомера, дяди Арминия, они штурмовали римский лагерь, но при этом были разбиты Цециной, который как старый опытный воин знал, что ему надо было делать, и, выбрав правильный момент, как Цезарь при Алезии, сделал вылазку и нанес поражение германцам. Также и остальная часть римского войска, находившаяся на кораблях под начальством Германика, понесла значительные потери вследствие бури и непогоды, но все же в конце концов, так же как и корпус Цецины, вернулась благополучно домой.

 1. "Крепость в горах Таунуса (in monte Tauno), по Тациту ("Анналы", I, 56), построенная Германиком до того, как он двинулся в поход против хаттов, была лишь возобновлением прежней постройки, возведенной Друзом. Дион (54, 33) в той же самой фразе, в которой он рассказывает о постройке Ализо, сообщает также и о том, что Друз построил другую крепость в стране хаттов на Рейне. Поэтому легко предположить, - и весьма вероятно, - что это именно и есть та крепость, которую восстановил Германик. Но тогда, если только Дион не ошибается, она должна была бы находиться на Рейне. В связи с этим недавно было сделано предположение, что эта крепость находилась у Хорхейма в двух милях от Майнца по направлению к Хехсту, немного севернее Майна, где были обнаружены следы древнеримского поселения.

Если это правильно, то это поселение, расположенное столь близко от главной крепости, не могло бы иметь никакого особенного значения и потому не было упомянуто в источниках. Да к тому же нельзя и сказать, что Хорхейм лежит на Рейне. А по своему буквальному смыслу указание Диона относится к предмостному укреплению.

 Но я предпочел бы иное объяснение. Ведь не следует забывать, что Тацит черпал свой материал не из первых рук. Весьма возможно, что он из своего источника извлек сведения о том, что Друз, возвратившись из своего липпского похода к Рейну и построив Ализо, построил также и у хаттов крепость. Отсюда Дион мог просто сам сделать тот вывод, что Друз построил эту крепость на Рейне. К тому же и тождество этой крепости с той, которую восстановил Германик, является лишь простым предположением.

 То, что данное поселение находилось на самом деле на Фридберге, доказывается результатами раскопок, так как именно здесь были найдены древности, восходящие к эпохе Августа: монеты эпохи Августа, черепки с печатью гончара Атея, работавшего в эту эпоху, ножны, происходившие из мастерской, находившейся в Бадене (в Швейцарии), и также относившиеся к первой половине этого столетия (см. доклад Эд. Антеса в "Протоколах общих собраний всеобщего союза германских исторических обществ". Ed. Anthes, "Prolocollen Gen. Versamml. d. Gesamt-Verb. d. deutsch. Gesch.-Vereine", 1900, S. 65, ff.).

 Но если это поселение действительно находилось на месте Фридберга, то встает вопрос, почему римляне не продвинулись по Ветере дальше, насколько это было возможно, вглубь страны, как они это сделали на Липпе. Это могло быть вызвано различными причинами, в особенности же тем, что эта дорога служила и должна была служить лишь для экспедиций, в то время как главной военной дорогой, служившей для дальнейшего продвижения вперед и для настоящей большой войны, была Липпская дорога. Отсюда уже можно было попасть в область Везера, где, ведя совместные действия с флотом и опираясь на него, можно было продвинуться до Эльбы. Здесь, следовательно, надо было продвинуться как можно дальше вглубь страны, учитывая в то же время трудности военных операций по снятию осад. В области же Ветера эта задача облегчалась тем, что передовой пост сооружался ближе к базе.

 2. Во время своего похода 15 г. против хаттов Германик, согласно Тациту ("Анналы", I, 56), дошел до Адраны (Эдер), где команда молодых германцев, переплыв реку, сделала неудачную попытку помешать римлянам навести мост через нее. Хотя обычно считали, что это событие произошло в области Фрицлара, Кноке44 отнес его к району Касселя на Фульде, так как Эдер недостаточно полноводен для проведения такого маневра, и так как римляне, может быть, считали Эдер главной рекой и потому обозначали Нижнюю Фульду тем же названием. Против этого можно возразить, что Эдер обладает очень быстрым течением, и, что поэтому уровень воды в нем иногда бывает очень высок. Тацит пишет, что весна в том году была необычайно сухой, но, судя по его рассказу, можно предположить, что дождь, которого ждали, действительно, прошел именно перед сражением на Эдере.

 Все же в конце концов это просто не что иное, как римское преувеличение. Смысл здесь в том, что "старики, дети и женщины" попали в руки римлян и лишь "молодежь" спаслась вплавь. Мы же можем спокойно принять, что река в данном случае не помешала и многим из "слабых" хаттов спастись.

 3. Из рассказа Тацита ("Анналы", I, 57) о том, как Сегест был освобожден от осады, можно сделать тот вывод, что это произошло по пути из Майнца к Эдеру. Вскоре после возвращения римлян к Рейну, как нам сообщает Тацит, прибыли послы Сегеста, и Германик счел для себя выгодным вернуться. "Германик счел выгодным повернуть войско". Если мы себе уясним, как трудно пройти с таким войском от Майнца к Эдеру, то нам уже не придется доказывать, что Германик не смог сразу снова проделать этот путь. Даже в том случае, если бы крепость Сегеста находилась на Димеле, римляне не смогли бы освободить Сегеста от осады посредством импровизированного похода от Майнца к Эдеру. Ведь Германику пришлось повернуть обратно не только ту часть войска, которой он лично до сих пор командовал, но и отряд Цецины, который оперировал вдоль Липпы. Запасы, находившиеся в восстановленном Ализо, дали возможность римскому полководцу без особенного труда организовать эту операцию.

 Кепп ("Римляне в Германии". Коерр. "Die Romer in Deutschland", 1905, S. 34) считает, что Германик снял осаду с Сегеста, идя по дороге из Майнца, и пытается доказать свою гипотезу предположением, что римское войско еще не вернулось к Рейну, но находилось где-нибудь около Эдера, в то время как крепость Сегеста была расположена на Димеле. Таким образом, тот путь, который должен был сделать Германик, чтобы снять осаду е крепости Сегеста, был, может быть, вдвое короче, чем обратный путь к Майнцу. Следовательно, нельзя уже говорить о невозможности этой экспедиции, а буквальный смысл рассказа Тацита указывает на то, что осада была снята войском Германика, а не отрядом Цецины. Но римское войско должно было иметь провиант не только на дорогу туда, но и на обратный путь, а потому движение на Димель должно было потребовать на 50% больше продовольственных запасов, чем то рассчитывалось при организации первоначального похода. Да к тому же в высшей степени невероятно, чтобы область херусков простиралась до Димеля. Тот, кто иначе учитывает момент снабжения римского войска во время германских походов, тот может проверить, что Германик перешел Эдер для снятия осады с крепости Сегеста. Но так как Кепп принципиально признает решающее значение снабжения, то он и в данном случае не должен придерживаться буквального смысла рассказа Тацита.

 Дав блестящий анализ источника, Кесслер в своей работе "Традиция о Германике" (Keszler, "Die Tradition ьber Germanicus", ср. гл. 6, экс. 5) прекрасно объяснил, каким образом произошла неясность текста Тацита.