Часть пятая. ВТОРАЯ ПУНИЧЕСКАЯ ВОЙНА.
Часть пятая. ВТОРАЯ ПУНИЧЕСКАЯ ВОЙНА.
ВВЕДЕНИЕ
Вторая Пуническая война сделала эпоху в истории военного искусства. До нее мы могли лишь принципиально установить тот факт, что из общей формы фаланги гоплитов выделилась первая могучая ветвь римской, иначе говоря, специфически римской, манипулярной тактики. Но конкретно мы не могли ни наблюдать этой тактики в происходивших боях, ни установить ее хронологию. В крупных сражениях Второй Пунической войны эта тактика появилась в последний раз в наибольшем масштабе, оказалась несостоятельной и недолговечной; и тогда произошел переход к новым формам тактики, стяжавшей Риму, благодаря ее высокому техническому совершенству, на протяжении двух поколений владычество над всем миром.
К счастью до нас дошли весьма подробные и наглядные сведения об этих событиях. Рассказами о них Полибий заслужил славу и авторитет великого историка. Начиная с этой эпохи, он получил, так сказать, возможность работать с полноценным материалом. Фабий Пиктор, игравший роль главного источника Полибия в отношении Рима, ведет рассказ как современник и участник развертывавшихся событий; во время войны он занимал пост сенатора. Со стороны Карфагена ведет свое повествование грек, приближенный Ганнибала, который описывает его подвиги. Но сражение при Каннах описано так, что автором мог быть только великий человек: для меня нет сомнения, что мы имеем здесь дело с рассказом самого Ганнибала, может быть записанным под его диктовку. Ниже мы изложим и разовьем те основания, которые привели нас к такому предположению. Конечно, в данном случае мы не идем дальше предположения, но даже некоторая возможность такого факта заставляет нас с чувством почтения глядеть на эти страницы: город Карфаген разрушен до основания, от него не осталось камня на камне; весь народ истреблен и не осталось ни единого памятника его существования; нет письмен, вряд ли сохранился из его языка хотя бы единый звук, который мог занять место в памяти человечества. Лишь история рассказывает о львином потомстве Гамилькара и разворачивает перед нами жизнь Ганнибала, начиная с клятвы девятилетнего мальчика и кончая смертью измученного старца, собственной рукой покончившего счеты с жизнью, полной скитаний и мытарств. Разве это не вклад в сокровищницу человечества? А ведь подумать только, что в изображении величайшей победы нашел свое непосредственное выражение гений героя и что мы держим в руках единственный из развеянных листов, сохранившийся со времен существования некогда столь могучего Карфагена, боровшегося за свое мировое первенство.
О последних годах войны мы ничего не можем почерпнуть из вышеупомянутого источника, но Полибий, находившийся в кругу Сципиона Младшего, собрал рассказы, сохранившиеся в устной передаче, и записал их. По своей ценности они не стоят на той же высоте, как первая часть. Вскоре становится ясным40, что Полибий не так овладел материалом, как это кажется вначале, но, несмотря на некоторые недочеты, рассказ его после осторожного критического подхода дает возможность заглянуть в корень вещей.
В первой великой войне Карфаген потерпел поражение не столько на суше, сколько на море. Карфагенские патриоты во главе с Гамилькаром Баркой пытались на случай новой войны с Римом выработать стратегический план. Здесь уместно заметить, что для Карфагена - древнего торгового города - казалось бы, наиболее естественным стремиться к безусловному перевесу на море. Но только что окончившаяся война учила иному.
Объединенные Римом многочисленные приморские города Италии заранее исключали всякую возможность превосходства Карфагена на море, особенно после того, как присоединилась Сицилия с ее многочисленными торговыми городами и гаванями. Если же Карфаген временами и добивался своей цели, как мы видим во время Первой Пунической войны, то результаты были весьма незначительны, так как он не мог использовать создавшееся благоприятное положение и победить Рим в сухопутной войне.
Для того чтобы не только сохранить свое существование, но и добиться когда-либо победы над Римом, Карфаген должен был раньше всего создать превосходное сухопутное войско и направить удар на главный центр римского могущества.
С целью создания такого войска и вознаграждения Карфагена за потерю его господства в Сицилии, Гамилькар двинулся на завоевание Испании. Его сын Ганнибал явился наследником его идей, подобно тому как Александр Македонский преемственно продолжил дело своего отца Филиппа. В нескольких больших сражениях Ганнибал одержал над римлянами победу и едва не привел Рим к гибели. Но на море римская империя оставалась более сильной стороной, и мы увидим, какое важное значение этот факт имел для конечного исхода борьбы.
Задачей истории военного искусства не может быть подробное изложение всех событий - это превратило бы ее во всеобщую военную историю со все растущим охватом предмета. Наша задача заключается в том, чтобы исследовать и установить, какие новые формы и явления характерны для военного искусства данной эпохи и каким образом стратегический гений Карфагена сумел использовать и дальше развить унаследованные им формы этого искусства. Если мы до сих пор включали в круг наших наблюдений каждое более или менее значительное военное действие, то мы могли и должны были это делать, ибо переданного нам материала еле хватало для понимания и уяснения хода развития. Отныне источники обогащаются настолько, что вполне достаточно выделить наиболее характерные события, тем более что ведение войны чрезвычайно усложнилось благодаря значительным силам противников, качественно и количественно не уступавшим друг другу. Исследование отдельных действий завело нас слишком далеко.
В первую очередь займемся вопросами тактики: на чем основано превосходство ганнибалова войска, выявленное в сражениях с римлянами? Стратегией Ганнибала руководил тактический момент - уверенность в победе над римлянами в открытом поле. Выше мы попытались на основании тактики Мильтиада, Фемистокла, Павсания и Перикла объяснить их стратегические решения. В этом же мы должны искать ключ к поведению Ганнибала, разгадку его первоначальных побед и конечных неудач. Поэтому, нарушая хронологическую последовательность, мы прежде всего обратимся к военному событию, в котором особенно выпукло и ярко сказалось тактическое превосходство карфагенского войска над римлянами, - к сражению при Каннах. О других сражениях и боях мы будем говорить постольку, поскольку нам нужно будет установить, согласуются ли они с тем, что мы считаем типичным для сражения при Каннах. Лишь после того, как мы путем сравнения определенно выявим наиболее характерные черты в тактике обеих сторон, мы сможем перейти к рассмотрению их стратегии.
* * *
В 1912 г. вышел III том труда Кромайера "Antiken Schlachtfeldern". Первая половина - "Италия" - обработана самим Кромайером, вторая часть - "Африка" - Г. Фейтом. Вторая Пуническая война занимает в ней, естественно, наиболее видное место. О предыдущих томах этого произведения я дал не совсем благоприятный отзыв; и теперь должен сказать, что, несмотря на приложенные старания и труды, потраченные на топографические изыскания на местах, положительные результаты этого труда весьма ничтожны. Тем не менее нужно признать, что в изучении стратегии теперь сделан значительный шаг вперед. Особенно нужно отметить популярную книжку Кромайера "Roms Kampf urn die Weltherrschaft" ("Борьба Рима за мировое владычество" изд. Б. Г. Тейбнер), содержавшую много превосходных мест. Но та часть книги, где трактуется о тактике, совершенно неудовлетворительна. Очевидно, автор еще не сумел овладеть темой. Ряд моих выводов, принятых им, также не помог ему в выработке ясного понимания. Придерживаясь наряду с ними устарелых концепций филологов, он запутался во внутренних противоречиях. Тем не менее некоторые из его выводов я принял с большой благодарностью.
"История Карфагена 218 - 146 гг." Ульриха Карстедта ("Geschichte der Karthager von 218 bis 146 von Ulrich Kahrstedt", III том сочинений Мельцера) почти целиком посвящена Второй Пунической войне. Книга эта расплывчата и напыщена, а выводы никуда не годны. Цифровые данные о Карфагене и о военной мощи, как убедительно доказал Кромайер ("G^t. Gel. Anz.", 1917, No 8, стр. 479 и сл.), не только неправильны, но и свидетельствуют о полном отсутствии понимания; например, римляне посылают против Ганнибала в Испанию войско всего из одного легиона. После Канн двум римским легионам удается победить карфагенян. Не скрою, что Эд. Мейер отзывался о книге с большой похвалой: "Она значительно способствовала пониманию ганнибаловых войн", - говорит он. Совершенно противоположен отзыв Кромайера (стр. 467): "Понимания италийских войн после Канн - автору не дано".
Эд. Мейер издал три "Изыскания к истории Второй Пунической войны" (Sitz.-Ber. d. Berl. Akad. 1913 г., стр. 688; 1916 г., стр. 937, 1068). В конце (стр. 1069) он совершенно правильно замечает: "Суждения Моммзена о военных вопросах и о военной истории сплошь и рядом неприемлемы. Очевидно, это область для него чуждая". Но слова эти применимы ко многим историкам. Об изысканиях Дессау см. ниже (Сражение при Каннах, примеч. 3).