Центральный экономический район
Центральный экономический район
Центральный экономический район — это главный едок, главный поглотитель продуктов питания на протяжении всей советской истории. В этот регион, центром которого является Москва, входят 12 областей, то есть основное ядро Великороссии[39]. Это самый плотный по населенности регион России. При этом 1/4 его 30-миллионного населения сосредоточена в Москве — на небольшом «пятачке», а 2/3 населения — в городах, насчитывающих свыше 100 тыс. жителей. Плотность городского населения в этом районе в 70-х годах в 5 раз превышала среднюю плотность населения в СССР, а в 90-х годах была в 6 раз выше средней плотности населения в России!
Таким образом, эта огромная территория всегда была насыщена в основном едоками, а не создателями продовольствия. То, что создавалось из области продовольствия в этом районе, ограничивалось лишь картофелем, овощами (морковь, свекла, капуста, отчасти лук) да простейшими русскими фруктами и ягодами (яблоки, крыжовник, черная смородина, вишня). Но и этих продуктов производилось далеко не в избытке.
Все остальное съестное — от мяса и рыбы до сахара и соли — завозилось из других районов Союза, по крайней мере в качестве сырья. В то же время перерабатывающая пищевая промышленность была здесь достаточно мощной. Центральный экономический район давал 17% всех колбасных изделий в СССР, 18% молочных продуктов и 15% кондитерских изделий, хотя весь сахар завозился из Украины, в том числе и кубинский, вырабатываемый из тростникового сырца в Одессе.
Не имея собственного продовольственного сырья — ни мяса, ни рыбы, ни птицы, — Центральный экономический район отличался крайне высоким уровнем потребления продовольственных товаров, причем не только в валовом исчислении, но и на душу населения. В этом районе, а особенно в его центре, в Москве, люди ели и больше, и разнообразнее, чем в остальной стране. И тем не менее еды не хватало.
Несмотря на частично собственное производство молока и на регулярный завоз цельного молока из соседних районов, в частности из Вологодчины, Центральный экономический район обеспечивал продукцией своей молочной промышленности лишь 65% потребностей своего населения в молочных продуктах — в сливочном масле, сметане, твороге, кефире, сырах. Остальную треть (35%) приходилось собирать во всех частях СССР, обирая их, либо же ввозить из-за границы, что и стали систематически делать при Брежневе, повысив долю импортных молочных товаров в Москве к концу 70-х годов до 60%.
Еще более превышал местную выработку реальный уровень потребления колбасных изделий в Центральном экономическом районе. Он был втрое выше по сравнению с производством колбасы, причем в Москве — вчетверо выше! Мясокомбинат им. Микояна — гигант мирового масштаба в пищевой индустрии — способен был, работая круглые сутки (в три смены!), изготовить лишь 35% распродаваемой в Москве колбасы! Остальное приходилось завозить, причем уже издалека. Среднее расстояние от мест производства мяса и мясопродуктов до Москвы составляло, по данным Госкомстата в 1979 г., 1000 (тысячу!) километров! Ясно, что колбаса, достающаяся беспечным москвичам и так называемым гостям столицы по 2,90 за один килограмм, обходилась государству во много раз дороже. Но на повышение цен в соответствии с себестоимостью советское государство не шло.
Точно так же обстояло дело и с кондитерской промышленностью. Несмотря на то что в Центральном экономическом районе были сосредоточены шесть самых крупных кондитерских фабрик СССР (из них три — в самой Москве), 80% их продукции доставалось лишь Москве и Подмосковью, а на остальное население Центрального экономического района и на остальной Союз — оставались лишь крохи со столичного кондитерского стола. «Московских сладостей» периферия не видала годами! Огромный рот Москвы поглощал все лучшее, все самое вкусное, что производилось в СССР, оставляя остальной стране лишь «крошки» и «объедки».
Это положение не могло не отразиться, с одной стороны, на особой «притягательности» Москвы, а с другой — на превращении ее в опасный паразитический нарыв, чреватый постоянной угрозой «воспаления» или «прорыва».