1. Кто такие литвины?
Беларуские историки Эдвард Зайковский и Игорь Чаквин пишут:
«Литвины (ліцьвіны) — название жителей Великого княжества Литовского, преимущественно западных беларусов /…/ в XIV–XVIII веках. Впервые встречается в польских исторических источниках (хрониках и анналах) XIV века.
В беларуско-литовских летописях и других документах XIV–XVI веков название «литвины» связывалось /…/ территориально с землями первоначальной локализации топонима Литва — западнее реки Березина, /южнее/ Немана и Вилии, где проживало смешанное балто-славянское население. Противопоставлялось этнонимам соседних этнических групп и народов — русинам, ляхам (полякам), мазовшанам, жемайтам (жмуди), пруссам, волынянам и другим» (94, том 4, с. 382).
Известно, что летописные литвины жили родственным союзом. Каждый род назывался Литвой своего князя, например, Литва Миндовга, находившаяся между Новогородком и Минском. Такие же образования были в других местах по Среднему Бугу и Верхнему Неману. Ныне их можно определить по скоплениям групп каменных курганов и могил. Во главе этого союза в 1219 году, при заключении мирного договора с Волынским княжеством, стояли пять старших князей.
То есть вся летописная Литва в начале XIII века состояла из пяти небольших удельных княжеств. Старшинство в них передавалось от отца к старшему сыну, сын передавал его следующему своему брату и так далее. Последний брат передавал по наследству старшинство своему старшему сыну.
Сведения о том, какой образ жизни вели жители этих княжеств, можно найти в летописях и хрониках. Вот что писал о литвинах немецкий автор Генрих Латвийский в своей «Хронике Ливонии», охватывающей период с конца XII века по 1227 год:
«Подойдя к Литве /семигалы и тевтоны/ остановились ночью на отдых, а во время отдыха /семигалы/ стали спрашивать своих богов о будущем, бросали жребий, ища милости богов, и хотели знать, распространился ли уже слух об их приходе, и придут ли литвины биться с ними. Жребий выпал в том смысле, что слух распространился, а литвины готовы к бою. Ошеломленные семигалы стали звать тевтонов к отступлению, так как сильно боялись нападения литвинов… Но не могли семигалы отговорить их. Дело в том, что семигалов было бесчисленное множество, и тевтоны рассчитывали на это, несмотря даже на то, что все было затоплено дождями и ливнями.
Они смело вступили все же в Литву и, разделившись отрядами, пошли по деревням, но нашли их опустевшими: все люди с женщинами и детьми спаслись бегством. Боясь теперь надвигающейся битвы, они как можно скорее соединились вместе и стали без всякого промедления готовиться к возвращению в гот же день.
Узнав об этом, литовцы окружили их со всех сторон на своих быстрых конях; по своему обыкновению стали носиться кругом то справа, то слева, то убегая, то догоняя, и множество людей ранили, бросая копья и дубины» (5, с. 117).
Другой немецкий хронист — Петр из Дусбурга — писал:
«В год от Рождества Христова 1283, в то время, когда от начала войны с народом пруссов протекло 53 года и все народы в упомянутой земле были побеждены и уничтожены, так что не уцелело ни одного, который бы смиренно не склонил выю свою пред священной Римской церковью, вышеупомянутые братья дома Тевтонского начали войну с тем народом, могучим и упрямым в сражениях, который был ближайшим к земле Прусской и жил за рекой Мемель (Неман) в земле Литовской» (61, с. 138).
И снова Генрих Латвийский:
«Литвины, превосходящие другие народы быстротой и жестокостью» (5, с. 219).
«Бежали и русские по лесам и деревням пред лицом даже немногих литвинов, как бегут зайцы пред охотником и были ливы и лэтты кормом и пищей литвинов» (5, с. 126).
«Литвины убивали мужчин; брали их имущество, женщин и детей и скот уводили с собой» (5, с. 160).
«Трубя в длинные свои трубы, они (литвины) садились на борзых лесных коней и как лютые звери стремились на добычу… Не хотели биться стеною: рассыпаясь во все стороны, пускали стрелы издали, метали дротики, исчезали и снова являлись» (23, с. 389).
Итак, авторы немецких хроник сообщают, что в XII–XIV веках основным занятием литвинов являлось ограбление своих соседей. Следовательно, в материальном плане они были сравнительно богаты. Однако археологические исследования «восточнолитовских» курганов, где якобы захоронены летописные литвины, показали, что они самые бедные среди захоронений данного ареала (85).
Этот научно установленный факт подтверждает наш тезис, что речь идет о разных этносах. В «восточнолитовских» курганах похоронены жамойты (или аукштайты, если пользоваться терминологией ученых Летувы), а не летописные литвины. Но от кого, в таком случае, произошли последние? От ятвягов? От пруссов? Или в результате смешения нескольких племен?