Баталин, последний нарком…
Баталин, последний нарком…
Между тем, независимо от ВПК, еще одна группа переломить гибельные тенденции в стране, начиная контрпроект – русскую экономическую реформу Баталина.
Юрий Петрович последний нарком Советского Союза.
В позднем СССР Юрий Баталин и его шеф, глава Миннефтегазстроя Щербина совершили невозможное. В рекордные сроки они организовали такую совершенную систему производства и поощрения строителей, что «нитки» нефте– и газопроводов из Тюмени и с Севера в Западную Европу оказались построенными в самое сжатое время. (Можно сказать, благодаря этим «трубам» только и существует нынешняя Россияния).
Баталина заметили в Кремле, и он стал первым назначенцем Андропова. Придя к власти, всесильный шеф КГБ СССР извлек Баталина из Миннефтегазстроя и произвел его в министры труда. На первый взгляд, Минтруд был второстепенным в ряду имперских ведомств. Но это лишь на первый взгляд. Ведь Андропов пытался покончить с Большой сделкой и восстановить роль трудовой этики в России. Поэтому Баталин становился «острием копья» андроповского плана. В последующем Баталина хотели двигать дальше, отводя ему ключевую роль в процессе экономической модернизации страны.
И вот Юрий Петрович, известный в кругу своих соратников под уважительным прозвищем «нарком», становится автором вполне последовательного и очень разумного проекта модернизации страны. Он создает альтернативу хаотичной горбачевщине. Он не только ее придумал, но и с успехом применил в строительном комплексе. Так какова же была баталинская альтернатива?
– Баталина я помню как человека выдающегося до гениальности, – рассказывает Сергей Кугушев. – В те времена было просто невозможно представить себе министра и члена ЦК КПСС, который по ночам читает специально переводимые для высших кругов СССР «белые книжки», было просто невозможно. Что такое «белые книжки»? Так называли наиболее интересные труды западных авторов, с которыми по идее должны были знакомиться наши партийные вельможи. Но знать этого блага не ценила, книжки изучали помощники и референты. А вот Баталин такие издания штудировал сам, старательно и вдумчиво.
Он читал и русских философов, книги которых привозили к нему с Запада. Везли близкие ему люди, в том числе и один из авторов книги, проработавший с Баталиным с 1984 по 1989 год. Смешно! Член ЦК КПСС постигает Бердяева и Соловьева, изданных в Париже.
Баталин решил: надо собрать под свои стяги всех умных людей, пусть даже их взгляды не совпадают с его воззрениями. Ведь все они могут рассказать нечто полезное, что поможет выкристаллизовать собственную действенную программу. За 1986-1987 годы под его крылом оказались Григорий Меликян и Григорий Явлинский, которого Баталин взял из Института угольной промышленности, Владимир Щербаков с «ВАЗа» (будущий вице-премьер последнего, павловского правительства СССР), Александр Шохин, Симон Кордонский («мозги» политтехнолога Павловского), Константин Кагаловский и ваш покорный слуга. По заказам Баталина работали и Чубайс с Гайдаром. Чубайс трудился в лаборатории комплексных социально-экономических исследований ленинградского Финасово-экономического иститута имени Вознесенского. Он разрабатывал тему «Опыт реформирования в условиях кризиса на примере Венгрии и Югославии». Кстати, хорошо трудился…
Баталин прекрасно понимал, что старая советская система себя исчерпала, и для того, чтобы изменить положение, надо сделать несколько взаимосвязанных шагов.
Первое – взять за основание национальный русский путь. Иначе никакие реформы не получатся. Баталин стал просто фанатиком того, что связано с русским топосом и особым путем нашей цивилизации.
– Я видел у Баталина книгу великого русского экономиста Чаянова, идеолога артельно-кооперативного устройства и трудового деревенского хозяйства, буквально испещренную пометками и подчеркиваниями. Труд Кондратьева о больших экономических циклах он специально выписывал из Ленинской библиотеки, – продолжает Сергей Кугушев. – Баталин знал, что существует русский экономический путь, связанный как с душой-топосом нашего народа, так и с природными особенностями России. Отсюда вытекало то, что у каждого народа есть свои основы хозяйствования. Если на Западе все зиждется на индивидуализме, то у нас – на общине во всех ее проявлениях. Это было бы смешно, если б не было так грустно – но Баталин в 1986-1988 годах писал статьи о громадном экономическом значении общины в журнал «Коммунист», и публиковал их не кто иной, как Егор Тимурович Гайдар! Ирония истории, ничего не скажешь.
В-третьих, Баталин говорил, что хозяйственная, социальная и бытовая жизнь в России настолько тесно переплетены между собой. Поэтому любое производство у нас должно иметь социальную сторону.
Четвертым принципом Баталина был постулат о том, что общество должно жить по труду. То есть, трудовая этика.
Принципом пятым и последним была ставка на накопление. По мнению Баталина, ради своего спасения страна должна меньше потреблять, и больше – накапливать…
Как и все прагматики, Баталин был уверен в том, что грош цена той теории, которая не воплощена на практике. И Юрий Петрович решил: нужно запустить все эти пять элементов в экономику страны. Надежда заключается в том, что новые структуры и механизмы успеют развиться до тех пор, пока его, Баталина, не прихлопнут противоборствующие силы.
Если в основе русского пути лежит соборность, то в экономике это означает многоукладную схему. Баталин предлагал оставить в плановом, казенном секторе естественные монополии, транспорт и оборонный комплекс. Здесь не может быть никакой свободы. Другая часть экономики уходила в так называемый нормативный сектор. Здесь государство не могло жестко и «штучно» спланировать работу каждого предприятия, но зато могло сказать: нам нужно столько-то миллионов тонн зерна, стали, угля. В такой сфере чем больше товара произведут, тем лучше для общества. Потому что все, что в этом секторе делают, либо очень нужно на внутреннем рынке, либо это – экспортные товары, которые приносят СССР валюту. Ведь чем больше хлеба соберут – тем меньше придется закупать его на Западе. Чем больше металла, леса или энергоносителей выдадут «на гора», тем больше можно их поставить на экспорт. Если в плановом секторе задания ставятся в штуках, то здесь устанавливаются пропорции. Здесь мы говорим: на столько-то тонн конечной продукции – столько-то зарплаты и ресурсов. А цена должна колебаться вот в таких и таких пределах. А в плановой экономике цена устанавливается жестко. Третьим сектором Баталин предложил сделать рынок со свободными ценами. Продавай чебурек – покупай чебурек. Потому что если кто-то слишком задерет цену на оный, то всегда найдется частный предприниматель, который предложит чебуреки подешевле. В итоге цены начнут снижаться, а когда они упадут слишком низко, кто-то уйдет с рынка чебуреков и займется иным делом.
Итак, экономика должна быть «трехслойной», и это прекрасно. Но самое-то главное – это «завести» людей, побудить их трудиться с полной отдачей. Для этого нужно сделать его труд артельным, дать работнику хорошие материальные стимулы и решить проблему собственности.
– Изучив ранние рукописи Маркса, Баталин полюбил слово «отчуждение». То есть, отчуждение работника от собственности. Уралец, строитель, он ученым стал уже на министерском посту. Вот уж действительно, шукшинский персонаж! – свидетельствует С.Кугушев. – Он считал: человек должен работать с удовольствием. И потому Баталин продвигал бригадный подряд. Ход мысли был таков: главное для нас – нормативная экономика, поскольку она наиболее велика. Рыночный же сектор сам справится со своими чебуреками. В плановой экономике главным выступает творчество. Коль уж ты придумал ракету, дальше от работников надо требовать четкого выполнения заданий. А вот в нормативной экономике нужно заинтересовать работника в конечном результате.
А что есть коллективный подряд? Это – артель. Такая же, как и во времена Святой Руси, как и в эпоху первого Китежа. Это когда бригада подряжается сделать конкретную работу. Достиг результата, приняли у тебя работу – получи деньги. Сделали ее не вдесятером, а впятером – получите на руки вдвое больше. Прежде всего, требовалось покончить с развращающей уравниловкой в оплате труда. Ведь это, можно сказать, альфа и омега в восстановлении трудовой этики, удар по Большой сделке. При этом инженер, мастер и директор по заработкам ставились выше простого рабочего. Но при этом Баталин хотел заинтересовать их в повышении заработков трудящихся: ведь их ставки делались базовыми при расчете зарплат руководителей. А рабочий может получить много, если сделанное им принято заказчиком или нашло покупателя. Вот вам заинтересованность и в качестве.
Баталин говаривал, что бригадный подряд – это самая низшая, элементарная ступенька экономики, но принципы его должны подниматься все выше, пока не дойдут и до макроэкономического уровня. Смысл – работать лучше, производительнее, избавляясь от бездельников. В основе же лежат нормативы, которые нельзя нарушить: ставка процента по кредитам, соотношение денежной и товарной масс. Словом, надо делать то же, чем занимаются американцы в своей экономике. Нормативы – это тонкая настройка «большой экономики». А все начинается с артели…
Вот эта цепь: бригадный подряд – коллективный подряд – самоокупаемость и самофинансирование предприятий (хозрасчет). А дальше – концерны вместо министерств, интегрированные большие структуры.
Баталин создавал первые концерны, доказывая: включайте в них всю технологическую цепь. То есть, начиная от опытно-конструкторских заведений, и заканчивая не просто конечной продукцией, а уже сервисом готовых товаров. То есть, концерн должен делать не просто автомобиль от начала и до конца, но еще и держать сеть фирменных пунктов технического обслуживания.
По мысли этого «неизвестного реформатора», у нас должно быть два типа концернов. Одни работают на внешний рынок, другие – внутри страны. Среди «домашних» корпораций допускается и поощряется конкуренция. А вот среди экспортных концернов-«экспансионеров» никакой конкуренции нельзя допустить ни в коем случае. Здесь – сугубые монополии, сжатые в единый кулак через советские загранбанки. И кулак этот наносит удар по Западу. Никакого соперничества между торговцами нефтью из России: нефть на внешний рынок продает одна-единственная структура и по ценам мировых бирж. То есть, по наивысшим ценам. И точно так же идет внешняя торговля цветными, черными и редкими металлами, оружием, лесом, химией…
Если бы Россия сделала так, как советовал Баталин на одном лишь внешнеторговом фронте! Скольких бед и потерь могли избежать русские! В подобной системе невозможен маразм горбачево-ельцинских лет, когда нашими богатствами торговали одновременно сотни разных фирм. Когда целая орава «новых русских» сразу предлагала западникам нефть или лес, сама себе сбивая цены. Ожесточенно сражаясь за одного и того же заграничного покупателя, ожесточенно пихая друг друга локтями на одних и тех же рынках, галдящая толпа «бизнесменов» нанесла России громадные убытки от падения цен на сырье.
В баталинской же схеме жесткие монополии продавали бы то же самое с максимумом прибыли. Контролировать же их было бы крайне легко: стоило только сравнить число проданных за месяц тонн алюминия и биржевые котировки на него в Лондоне. Проблема увода за рубеж миллиардов долларов от торговли русским сырьем, этот бич нынешней России, в баталинской монопольной схеме решалась раз и навсегда.
Тут же встала проблема: а ведь предприятие для работника – все равно чужое. Собственности он лишен. Тут Юрий Петрович вбросил две идеи. Прежде всего, в рамках государства надо создать два фонда: пенсионный и детский, финансирующий всю систему воспитания, школы и детские сады. Вот этим-то фондам Баталин предлагал передать часть собственности на предприятия. А трудовые коллективы берут свою часть заводов-фабрик в аренду, которая есть не что иное, как продолжение подряда, артели. Если коллективы станут использовать собственность плохо, их пошлют подальше. Отсюда возникает идея конкурса-тендера на собственность.
Аренда тогда была единственным способом плавно и честно провести приватизацию: ведь при социализме ни у кого денег на покупку основных фондов просто не было. И не на словах, а на деле Баталин проводит кардинальную реформу строительного комплекса, открывающую дорогу подлинному ускорению экономического роста, реальному соединению личного интереса и потребностей общества, наращиванию эффективности за счет опоры на русскую традицию. Первый подряд возник в стройкомплексе, первая аренда – тоже. Первое в СССР акционирование Баталин провел в 1988 году, в казахском Чимкенте, когда еще и акционерного закона-то не написали. Логика простая: если люди хорошо, качественно работают, если смогли выкупить свое предприятие – так государству это только во благо. До чубайсовой воровской «прихватизации» оставалось еще шесть лет, а баталинская альтернативная система действовала, прекрасно решая экономические и социальные вопросы!
Баталин мог стать автором русского экономического чуда. Наш товарищ и единомышленник, Юрий Крупнов, в одной из своих статей написал:
«Уж сколько измывались над лозунгом 1985 года «Каждой семье – отдельную квартиру к 2000 году»! А между тем, почти двадцать лет назад лучшие технократы СССР могли сделать этот призыв реальностью. Тем самым они не только решали наболевшую социальную проблему, но и спасали страну от нынешней жилищной катастрофы.
Массового многоэтажного жилья не имелось в стране ни при царе, ни пятьдесят лет назад в СССР – вплоть до хрущевского «бума пятиэтажек». И эта революция сносно для своего времени решала проблему «крыши над головой». Вторую домостроительную революцию в СССР задумали как раз тогда, когда стало ясно: грядет массовый выход «хрущевок» из строя. И тогда родился план: обеспечить к 2000 году каждую советскую семью отдельной квартирой, метров по тридцать на душу – то есть, на уровне нынешней Чехии и всего в полтора раза меньше, чем во Франции. Об этом уровне в нынешней РФ остается только мечтать.
Не верьте тем, кто сегодня в оправдание собственной неспособности к государственному управлению обвиняет авторов советской программы «Жильё-2000» в популизме. Она была строго просчитанной и абсолютно реалистичной. Дело в том, что одним из условий вывода советских войск из Германии в конце 80-х годов прошлого века стало обеспечение немцами жилья для офицерских семей. При этом Германия предложила руководству СССР два принципиально разных варианта.
Первый вариант состоял в выплате денег. Во втором предлагалось передать не деньги, а систему строительной индустрии, которая включала в себя строительную технику и заводы по производству современных строительных материалов (типа пенобетона и др.). Тогдашний председатель Госстроя СССР Юрий Баталин решил: принимаем второй вариант и отстаиваем его до конца. Ибо это – создание в СССР фактически нового строительного комплекса добротного немецкого качества. Именно это позволило бы полностью выполнить программу «Жилье-2000» полностью и в срок.
Увы, советская (и во многом – будущая российская) элита к тому времени жаждала только «живых» денег, которые можно «пилить». «Элите», занятой тогда конвертацией власти в собственность, в массе своей были абсолютно неинтересны всякие там «промышленные схемы» и стоящие за ними возможности настоящего, а не фиктивного развития страны. Баталина спровадили в отставку, а СССР пустили под откос.
Намечаемый на самый последний год второго тысячелетия прорыв не состоялся. Страна оказалась перед лицом жилищной катастрофы…»
Как говорится – без комментариев…
Еще одним «коньком» Баталина стало свободное предпринимательство. Первые кооперативы благодаря Баталину возникают тоже в строительстве. Ведь в 1987 году Юрий Петрович в ранге вице-премьера возглавлял уже могущественный и влиятельный Госстрой Империи.
Баталин пытался ввести жесточайшее правило: кооператив – это прежде всего производственная структура. Если он хочет что-то продать, это «что-то» он должен сделать сам. Никаких торгово-закупочных кооперативов позволять нельзя, потому что они сразу превратятся в насосы для перекачки государственных ресурсов в частные карманы.
Первые кооперативы возникают в 1987 году. Была такая знаменитая золотодобывающая артель, «Печора». Даже Сталин разрешал производственную кооперацию в золотодобыче. «Печора» параллельно строила и дороги. Возглавлял ее друг Высоцкого, Вадим Туманов. Там же работал председателем профкома Марк Масарский. В 1987-м на «Печору» «наехала» Генпрокуратура, в газете «Социалистическая индустрия» вышла громадная статья о том, что они воры и коррупционеры, что против них возбуждено уголовное дело. Баталин, который тогда уже возглавлял Госстрой СССР, не испугался, «печорцев» в Москве принял, обзвонил подведомственные себе министерства – Минсевзапстрой, Минюгстрой и Минстройматериалы. Мол, мужики, люди к вам приедут толковые, давайте создавать кооперативы. Дальше эту идею поддержал премьер Николай Рыжков.
Так и появились первые производственные кооперативы в строительстве и индустрии стройматериалов. Баталин считал, что производственные структуры должны нести и социальные функции, резко отличаясь этим от прозападных экономистов, для которых существовал только бизнес. Отсюда вытекала идея планов социального развития. Каждый завод или трудовой коллектив, считал Баталин, должен заботиться о своем члене от рождения и до гробовой доски. Ведь для русского завод, свой рабочий коллектив – это вторая семья. Это – основа здорового, трудового общества. Ячейка-бригада, ячейка покрупнее – цех, большая «семья» – завод. Вот они, ступени социума, спаянного ценностью труда и накопления, а не духом наживы и оголтелого потребительства, не психологией добывания трофеев.
Похоже на японскую систему «пожизненного найма»? Похоже. Но на наших, русских традициях. В отличие от теперешних «реформаторов», которые заставляют заводы «сбрасывать» свои детские сады, школы и больницы на шею городских властей, Баталин считал: город второй семьей стать не может. Он слаб, люди в нем разобщены. А тогда, в экономике СССР, делать так было можно.
Как великий синтезатор, Баталин подтянул к своей работе ученых из школы академика Глушкова, которые умели составлять постоянно корректируемые балансы. Так он пытался создать новые механизмы планирования в экономике страны. Он поддержал разработки «социалистов-технократов». Например, Спартака Никанорова по организационному проектированию и организационному оружию.
Никаноров со своими последователями разработал систему «Спутник-Скалар», которая изначально делалась для управления «экономикой» космического межпланетного корабля, но которая отлично подошла и для управления вполне земными предприятиями. «Спутник-Скалар» позволяет крупным коллективным структурам заниматься отменным самопланированием, отвечая на изменения в окружающей среде. Ну, в данном случае имеется в виду изменчивая среда конъюнктуры рынка, под которую система предлагала оптимальную перестройку производства и изменения номенклатуры продукции. Как только «Спутник-Скалар» сделал новую систему ориентации на конечный результат, дальше начинала работать система организационного проектирования – вплоть до конкретного рабочего места. Каждый работник знал, что ему надо делать.
Никаноров же делал системы, которые позволяли внедряться в чужую организационную среду и разрушать ее изнутри. То есть, он создавал оружие для возможной «Корпорации СССР», оружие для сокрушения западных конкурентов, для завоевания русскими концернами мировых рынков. (С.Никаноров жив и поныне, жива и его школа!)
…Баталина сгубил Ельцин. Когда последнего в октябре 1987 года выкинули с поста первого секретаря московского горкома партии за антигорбачевское выступление, Баталин взял опального Б.Н. к себе в Госстрой первым «замом». Взял потому, что знал Ельцина больше четверти века по совместной работе. Вот и пожалел – себе на голову…
Вскоре Горбачев ввел демократию (в стране с разрушаемой экономикой!), и первый этаж Госстроя превратился в предвыборный штаб Ельцина. И когда тот в 1989 году прошел в Верховный Совет СССР, горбачевское Политбюро собралось и сняло Баталина со всех постов, вывело его из состава Центрального комитета КПСС.
На этом закрылась последняя альтернатива горбачевскому фантому. Страна понеслась к своей гибели, словно повозка без упряжи, которую столкнули с горы. И неслась она, подпрыгивая и разваливаясь на ухабах и камнях. Экономика кончилась – пришла политика, разрушительная, словно ураган. В стране началось организованное сумасбродство. К власти рвались те, кто будет безжалостно грабить, взламывать и обчищать свою же страну.