Свидетельствует генерал Шам

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Свидетельствует генерал Шам

Главными энтузиастами дела стали два человека: ныне покойный помощник маршала Моисеева, полковник Михаил Бажанов, и генерал-майор госбезопасности Николай Шам, тогдашний заместитель начальника 6-го управления КГБ СССР, экономической контрразведки.

Наше досье. Николай Алексеевич Шам, 1940 года рождения. В системе КГБ СССР работал с 1966 г. С 1974 г. – в центральном аппарате комитета. В 1985-1991 годах работал первым заместителем начальника 6-го управления. Генеральское звание получил в 1986 году. В 1991 г. стал первым заместителем председателя КГБ СССР. В 1992-м вышел в отставку по состоянию здоровья. Это – по официальной версии. А на самом деле причиной отставки стал острый конфликт с тогдашним «демократическим» главой КГБ Бакатиным – когда тот передал американцам стратегически важную информацию и выдал схемы «прослушки» американского посольства в Москве.

Включим наш магнитофон, прокрутим запись беседы с нашим единомышленником и близким товарищем…

— Николай Алексеевич, о вашем управлении легенды до сих пор рассказывают. Это была научно-техническая разведка? Вы добывали секреты западных технологий?

— Вовсе нет! Мы работали в системе контрразведки, в котором действовало Второе главное управление КГБ СССР. А вот в его составе работали 10-й отдел, который занимался экономикой родной страны, и 9-й, который отслеживал процессы в академической науке. И вот на основе этих отделов сформировали сначала управление «П», а затем, в 1985-м, и 6-е управление комитета госбезопасности. Занялось оно полным спектром экономической контрразведки. А в ее деятельности много аспектов. Мы искали вражескую агентуру внутри страны, занимались защитой государственных секретов, вели работу по предотвращению чрезвычайных ситуаций и их предотвращению. Конечно, собирали научно-техническую информацию, которая могла быть полезной для отечественной экономики. Мы выявляли и негативные процессы в военно-промышленном комплексе, обнаруживали факторы, которые подрывали обороноспособность и безопасность страны. Например, в ракетно-космической отрасли.

– То есть, приходилось ловить за руку вредителей и саботажников, говоря языком тридцатых годов?

– Вы зря иронизируете. Таких случаев в истории нашей космической промышленности хватало и в поздние советские времена. Люди совершали умышленные преступления по самым разным побуждениям. Например, на знаменитой фирме Челомея, в НПО машиностроения, контрразведка схватила за руку инженера Анисина, который установил заглушки в четвертую ступень комплекса Д-19 как раз накануне его государственных испытаний. Ракета должна была взорваться на полигоне. Оказалось, что вредитель действовал так из своих личных политических убеждений, ненавидя СССР. В другом случае мы обнаружили порчу кабельных трубопроводов в баллистических ракетах подводных лодок на Красноярском машиностроительном заводе. Оказалось, что эти занимался человек, которого перед этим сняли с поста начальника сборочного цеха, и он решил таким образом скомпрометировать своего преемника. А еще был случай при выполнении программы «Буран-Энергия», когда один ученый из НПО автоматики, решив занять место своего начальства, умышленно внес искажения в программы для бортовых компьютеров космического корабля.

Так что работы у нас хватало. Помнится, в 1988-м мы решили исследовать, насколько военно-промышленный комплекс СССР зависит от импортного оборудования. Но в результате обнаружили, что в стране на складах и в ящиках лежит так и не установленной на заводах техники почти на 50 миллиардов долларов! Сегодня в это верится с трудом.

—– А каким образом в поле зрения КГБ попадали необычные изобретения и технологии?

—Нужно было вести сбор сведений научно-технического характера, которые могли принести пользу экономике и обороноспособности страны. Именно поэтому, например, велся мониторинг академических институтов. Но в начале 1980-х годов в СССР появились первые ростки инновационного бизнеса – инженерные центры и научно-технические творческие клубы молодежи. Тогда косность бюрократической экономики стала ясной почти всем. Отраслевые министерства (по сути дела – государственные корпорации) отвергали новшества, отторгали изобретателей. Немногим лучше дело обстояло и в официальной науке, где господствующие школы не хотели замечать талантливых исследователей. Эти люди устремились в те самые самодеятельные центры и клубы, попадая в наше поле зрения.

Где-то 1984 году, когда я работал еще в управлении «П», мы увидели, что есть в нашей стране такие технологии, которые не имеют аналогов нигде в мире, и которые сулят СССР настоящие экономические прорывы. Скажем, в тот год я познакомился с Георгием Коломейцевым, который разработал уникальную агротехнологию. Обрабатывая электромагнитными волнами семена растений, он без всякой генной инженерии добивался роста урожайности на 20-30 процентов, в десятки раз снижая затраты удобрений и полностью исключая использование ядохимикатов. Нас тогда поразили картины опытного поля: на растрескавшейся земле росли пшеничные колосья с тяжелыми зернами и мощной корневой системой, которая доставала влагу из глубины почвы. А применение его технологии в животноводстве или в сахароваренной промышленности вообще открывало громадные перспективы: Коломейцев смог останавливать процессы порчи и гниения.

Таких изобретений нашлось достаточно, и все они не находили поддержки в министерских кабинетах. К тому времени у руля страны встал Михаил Горбачев, и начался лихорадочный поиск рецептов экономического прорыва. Очень быстро выяснилось, что закосневшая система не может его обеспечить. И тогда мы с единомышленниками решили исподволь внедрить в нашу экономику необыкновенные технологии.

У нас нашлась поддержка в Генштабе, который тогда возглавлял маршал Моисеев, а его помощником работал ныне покойный Михаил Бажанов – очень энергичный человек, истинный патриот. В 1987 году с помощью его начальника удалось создать при Генштабе специальную лабораторию, оформленную как номерная воинская часть. Располагалась она на Фрунзенской улице, и во главе ее стал Бажанов. Почему эту секретную лабораторию создавали при военном ведомстве? Да потому, что необычные изобретения и технологии носили ярко выраженное двойное назначение, и могли не только повысить конкурентоспособность нашей страны, но и стать основой новых видов оружия.

Уже в том году было найдено и испытано, если мне не изменяет память, около двухсот революционных технологий. То, что мы увидели, кружило голову. Именно тогда лично я понял, что мы способны опередить весь мир. Например, инженер Александр Деев очищал целые водоемы необычным способом: зачерпывал из них стакан воды, ставил его на лабораторный стол – и воздействовал на него своим генератором. И мы видели, как сначала вода становится чистой в стакане – а потом и в удаленном от него пруде, из которого этот стакан зачерпнули. Каким образом ему удавалось это сделать – никто объяснить не мог. Но это работало, и я сам был тому свидетелем! Тогда же мы нашли Александра Плешкова, автора уникальных медицинских разработок, который мог лечить тяжелые заболевания и даже рак. И была еще одна технология, о которой я даже сейчас опущу детали. На одном из испытаний включением небольшого прибора удалось остановить на приличном расстоянии танковый батальон. Направленное воздействие так изменило структуру топлива, что двигатели машин заглохли…

Выключим запись. Да, генштабовский проект не афишировался. Лаборатории необычной «военной части» развертывались на конспиративных квартирах ГРУ. Одну из них, на Фрунзенской, неоднократно посещал Сергей Кугушев. Несколько явок были и на Старом Арбате. Именно тогда мы увидели, что наша страна при желании способна прорваться в совершенно новый мир. Многое из того, что мы описываем в этой книге, как раз и происходят из «набора 1987 года».

Но почему попытка Генштаба провалилась? Предоставим-ка слово генералу Шаму:

— Но та первая попытка не увенчалась успехом. Руководство Генштаба стало отдавать прямые поручения своим отделам – организовать экспертизу той или иной технологии. В те времена к этой работе военные могли привлечь любой научный институт. Однако тут же мы столкнулись с противодействием аппарата и Генштаба, и Минобороны. Многих стала раздражать деятельность бажановской лаборатории. И тогда нас умело «подставили». Когда начальник Генштаба уехал в заграничную командировку, Бажанова неожиданно вызвал к себе министр обороны, маршал Дмитрий Язов. Чем вы там, мол, занимаетесь? А ну-ка доложите! Бажанов два часа рассказывал министру о работах своей части. Когда для примера он продемонстрировал министру технологию Коломейцева, которая позволяет получать фантастические урожаи, Язов просто рассвирепел и заявил: армия должна заниматься прямым делом, а не какой-то там х…ей с кукурузой. Бажанова в 24 часа выставили из Вооруженных сил…

Бажанов пытался защищать начатое дело. Дескать, не кукурузой единой живы. Мол, у нас есть проект «Черная рука» КБ Челомея. На орбиту выводится двадцатитонный корабль с маневренными двигателями. Он несет баллистические ракеты, и в случае чего может нанести по США в принципе неотразимый удар. Ведь перехватить ракету, которая пикирует отвесно из космоса, просто невозможно. Вся будущая американская противобаллистическая оборона «Звездных войн» была рассчитана на защиту от ракет, летящих по пологой траектории с русской территории. А тут мы сразу ставим американцам красивый мат в гонке вооружений, заставляя их признать поражение.

Но маршал Язов ничего слышать не хотел.

А жаль. Попытка была красивой. За тринадцать лет – до нынешнего времени – страна могла сделать совершенно невообразимый бросок вперед.