Война города и деревни

Война города и деревни

Но, пожалуй, самой страшной частью Гражданской войны стала ожесточенная схватка власти и русской деревни. Вот это был самый страшный и кровавый фронт!

Что представляла собой Россия начала ХХ столетия? Бескрайнее крестьянское море, среди которого были разбросаны островки-города. Восемьдесят пять процентов жителей империи – это село. Веками крестьяне служили «топливом» для государственной машины, а села – колонией для городов. Но с революционным взрывом семнадцатого деревня решила: хватит терпеть на своей шее власть и государство, засевшее в городах. Отныне мы, селяне, не хотим платить втридорога за городские товары и снабжать горожан едой за бесценок. Мы больше не желаем платить любые налоги и отдавать своих сыновей в какую-либо армию. Нам не нужны больше ни царь, ни Ленин, ни Колчак с Деникиным! Нет – государству как таковому!

Повсеместно крестьяне с оружием в руках принялись воевать сначала с одной властью, а потом, когда на ее место приходила другая – и с новой властью. Крестьянские партизаны сначала ожесточенно воюют с белыми, а потом, после установления Советов – и с красными. И наоборот.

Крестьянство пришлось усмирять и красным, и белым. Как пишет современный историк В.Галин (Тенденции», том 2-й, «Интервенция и Гражданская война» – Москва, 2004 г., стр. 2002-2004)., Ленин отдавал приказы своим частям маскироваться под банды «зеленых» и проходиться по крестьянским районам, истребляя кулаков и священников.

В свою очередь, белая армия сжигала целые деревни, объявляя их «бандитскими гнездами». Белые расстреливали заложников – родственников предполагаемых «бандитов». Случалось, и каждого десятого из взрослых в деревнях убивали. В колчаковской Сибири войска подавляли крестьянские восстания по инструкции генерала Розанова, почти точь-в-точь повторяющей действия генерала Ермолова в непокорной Чечне веком ранее. Итак, при захвате селения, побывавшего в руках восставших, Розанов требовал: пусть население выдаст вожаков. Если этого не произойдет (а сведения о том, что главари находятся в селе, есть), то надо поставить к стенке каждого десятого. Если же селение встретит войска с оружием в руках – его следует спалить дотла, а взрослое мужское население – расстрелять поголовно. Имущество, хлеб и повозки при этом отбираются в пользу казны. Если при проходе через деревню колчаковских войск крестьяне не сообщат им о бандитах (повстанцах), то на село накладывается денежная контрибуция, которая взыскивается беспощадно. (Сами понимаете, что это стало удобным поводом для грабежа богатых сибирских сел колчаковскими командирами и атаманами.) Если село добровольно снабжает повстанцев («разбойников» по генералу Розанову) не только оружием и боеприпасами, но даже одеждой или едой, то село подлежит сожжению и полной конфискации имущества его жителей. Опять же: если село замечено в бунтарских настроениях, то нужно брать в нем заложников и расстреливать их беспощадно. «…На население, явно или тайно помогающее разбойникам, должно смотреть как на врагов и расправляться беспощадно, а их имуществом возмещать убытки, причиненные военными действиями той части населения, которая стоит на стороне правительства», – приказывал Розанов.

И точно так же давили крестьянскую вольницу красные. Антонов-Овсеенко и Тухачевский, например, при разгроме Тамбовского восстания в 1921-м, приказывали: тех, кто не называет свое имя, расстреливать на месте, без суда. Села, в которых скрывается оружие, приговором уездной или районной политкомиссии подвергались взятию заложников. Если село не сдавало оружия, заложников расстреливали. В случае, если оружие найдено в крестьянском доме – убивали старшего работника в семье. Семья, в доме которой находил убежище бандит (повстанец), лишалось своего имущества, а ее старшего работника казнили на месте без суда. Если же семья просто укрывала родственников повстанца или его имущество, то все ограничивалось расстрелом на месте главы семьи. Имущество бежавшего бандита – распределялось между верными Советской власти селянами, а дом оного – сжигался или разбирался. (Так поступают и современные израильтяне с вожаками палестинского сопротивления).

И белые, и красные заставляли крестьян снабжать едой свои города и армии совершенно одинаково: вводили продразверстку, силой отнимая у сел хлеб, молоко и мясо. У красных этим занимались продотряды, у белых – отряженные специально войсковые части. Но сути дела это не меняло. Промышленность в стране встала. Город не мог дать селу товаров в обмен на продовольствие. Приходилось действовать силой.

Нетрудно заметить, что белые и красные по отношению к крестьянству (а это – 85 процентов населения той России) поступали как близнецы-братья, как усмирители русского бунта. Правда, красные действовали с большим успехом. Они победили не только крестьян, но и своих политических оппонентов. И они же получили поддержку Запада, страшно боявшегося: а не перекинется ли жуткая война деревни и города на его территорию? Тем паче, что и в охваченной революцией Австрии 1918-1919 годов селяне тоже отказались кормить Вену и замершие промышленные центры – да так, что и австрийцам пришлось формировать продовольственные отряды из горожан, которые отнимали у села продовольствие. А ведь Австрия – это уже сердце Европы, а не какая-нибудь Тобольская губерния….

Теперь вам понятно, читатель, что представляли собой российские пространства в те окаянные годы? Это было абсолютное, неконтролируемое Зло. Сбывшийся кошмар. Первозданный хаос, надвигающийся на человечество. То, что раньше называлось Россией, тогда превратилось в ад, в планетарную угрозу. Именно в этом и содержится главная тайна Великой Октябрьской революции и последующих событий.

Поймите, читатель, глубину и беспредельность ужаса, накрывшего тогда Россию. Если это не конец цивилизации, то что же тогда такое?

Почему ад пришел в Россию? Русский Раскол – тому виной. Трагическое несовпадение цивилизационного и национальных проектов, разделение русских на два народа – вот что привело нас в ад Гражданской войны. И еще был Запад, отворивший двери Злу ради сиюминутных политических интересов. Запад, который затем испугался этого Зла и понял, что сам он с надвигающимся кошмаром справиться не сможет…