Творец имперской культуры

Творец имперской культуры

«Новая реальность требует и новой культуры. Старую культуру, этот груз предрассудков ненавистного прошлого – на свалку!» Так считали большевики.

«Все богатство культуры должно быть востребовано новой реальностью. Культура должна стать животворящей почвой новой жизни!» Так утверждал Сталин. Как говорится в сегодняшней рекламе, почувствуйте разницу.

Культура в сталинском СССР выступала технологией воплощения идеала – образа возможного, вероятного и желаемого будущего. Сталинская культура настраивала психические контуры людей. Именно она должна была убедить советских людей в реальности нового мира. И прежде всего – убедить молодежь. Мечта может сбыться «здесь и сейчас». И это удавалось!

Внешне культура и искусство сталинской эпохи имели внешне вполне реалистичный вид. Они представали убедительными почти до документальности, но в глубине своей несли образ не окружающего мира, а становящейся реальности, которой только предстоит появиться на свет. Добро побеждало зло, а взаимопомощь – эгоизм. Чтобы культура могла выполнить свою миссию, советский народ должен был понимать язык ее сообщений. А потому в 1930-х годах во всех мало-мальски значимых населенных пунктах открываются дома и дворцы культуры. Везде – от городов-гигантов до рабочих поселков. В них трудящиеся не просто получают основы знаний по культуре и искусству, а буквально вовлекаются в творчество. Играют в народных театрах, занимаются в изостудиях, снимают любительские фильмы, творят в литературных кружках. Сегодня, в нынешней РФ, это кажется диким, если не сказать – глупым. Но именно так оно и было!

А когда грамотность стала по сути всеобщей, а наиболее молодая и деятельная часть советских граждан овладела языком культуры, началась вторая фаза сталинского культурного плана. Именно искусство стало алхимической технологией превращения текущей Реальности в мир Счастливого Завтра. Завтра неизбежного и кое-где уже наступившего.

Отдельная тема – сталинская архитектура. Сегодняшнему читателю невозможно представить себе то потрясение, которое испытывали люди того времени, впервые попадая на ВДНХ или в столичное метро, оказываясь у гостиницы «Москва» или здания Университета на Воробьевых горах. Старая Россия была в основном деревянной и двухэтажной. Лишь силуэты церквей оживляли пейзаж ее провинциальных городов. А тут перед зачарованными зрителями представало нечто, что походило на гигантский звездолет, готовый оторваться от земли и унестись к звездам. Шпиль Университета пронзал облака. А ВДНХ виделся городом Солнца, городом будущего. Поражало и посещение дворцов пионеров, похожих на античные храмы, и огромных, утопающих в зелени парков культуры и отдыха, и исполинских стадионов. Попадая в этот мир из коммуналок и бараков, человек воочию убеждался: уже сегодня в стране Советов удалось обустроить коллективную жизнь. А завтра черед дойдет и до личного мира каждого из граждан.

А литература? Не верьте тем, что Сталин подавил литературное творчество. Чушь все это. Творили при личной поддержке Императора Булгаков и Ахматова, Алексей Толстой и Шолохов. Вся страна зачитывалась в те годы новой советской беллетристикой, отечественными детективами, приключенческими и фантастическими книгами. И так далее. Можно написать подобное о музыке, живописи и театре.

«А как быть с уничтоженными сталинской машиной репрессий режиссером Мейерхольдом и поэтом Мандельштамом?» – ехидно спросит иной читатель. – «Как быть с затравленным Платоновым и сломленным Зощенко? И с остальными тоже?»

А мы ответим! У каждого из этих несчастных – своя история, свой рок. Они пошли против новой реальности как раз тогда, когда стоял вопрос о ее жизни и смерти. А поскольку она выжила, их уделом стала смерть.

Вот вам конкретный пример. Один из нас, будучи крайне далеким от поэзии, очень ценит, тем не менее, творчество Осипа Мандельштама, сгинувшего в сталинских лагерях. Но почему это случилось? Сталин через Ахматову пристально следил за творчеством талантливого поэта. Он прекрасно знал масштаб его дарования и старался оберечь его от ошибок, свойственных увлекающимся натурам. Но Мандельштам не дал себя спасти. Сталин не раз предупреждал его, просил остановиться. Но Осип оказался глух к намекам, не слушал прямых призывов. И наконец написал стихи о «кремлевском горце», жестко антисоветские и антисталинские. И не просто написал, но и стал распространять его по Москве. И его забрали.

«Людей уничтожали за стихи!» – возмутится читатель. Вы, конечно, правы. Но с позиции нынешней жизни. А тогда, когда старая реальность яростно боролась с новой, правила были совсем другими. Кто не с нами – тот против нас. Мандельштам прекрасно знал об этом и сам выбрал свой путь.

А десятки других, не менее талантливых деятелей искусств трудились на благо СССР. И не за страх единый, не за «пряник». Они действительно верили в мир Счастливого Завтра и работали на его победу.