Заговор в ЦРУ

Заговор в ЦРУ

«Почтальоны» управления контрразведки ГДР производили выборочное вскрытие писем, адресованных в ФРГ и Западный Берлин, и тестировали их на наличие сообщений, написанных невидимыми чернилами. Этот метод выявления шпионов оказался чрезвычайно успешным для выслеживания ряда высокопоставленных агентов ЦРУ. Так, в 1984 году был арестован Вольфганг Райф, статс-секретарь министерства иностранных дел ГДР.

К нему привело письмо, написанное невидимыми чернилами. Райф признался в шпионаже и заявил, что ЦРУ завербовало его в 1965 году, когда он работал вице-консулом в посольстве ГДР в Джакарте. В начале 1970 года он вернулся в Восточный Берлин, а семь лет спустя его снова отправили в Джакарту, на должность заместителя посла. Райф был для ЦРУ ценным приобретением, поскольку имел доступ к самой секретной информации, касавшейся государственных решений в области внешней политики, в частности отношений ГДР с СССР и другими государствами Восточного блока. Пятидесятичетырехлетний Райф, работавший на ЦРУ под кличкой «Грайф», был приговорен к пожизненному заключению. Он вышел на свободу в 1990 году после объединения.

Гертруда Либинг, работавшая техником-связистом в ЦК СЕПГ, в феврале 1966 года написала письмо невидимыми чернилами и отправила его по условному адресу для ЦРУ. Письмо было перехвачено, а за Либинг было установлено наблюдение, продолжавшееся семь месяцев, после чего ее арестовали. За это время она написала несколько писем, и все они попали в руки «почтальонов» Штази. Женщина была больна раком, и потому следователям не понадобилось особых усилий, чтобы вытянуть у нее все, что она знала. Фрау Либинг сказала, что ЦРУ завербовало ее в Западном Берлине за одиннадцать лет до этого. Для ЦРУ это было крупным успехом, потому что фрау Либинг имела доступ к линиям связи всех важнейших министерств. По заданию ЦРУ она исследовала технические возможности установки подслушивающих устройств в кабинетах Центрального Комитета и передала секретные телефонные справочники. Эта женщина, имевшая в ЦРУ кличку «Маркус», была также внештатной сотрудницей Штази и сообщала сведения о тех сотрудниках МГБ, с которыми ей приходилось контактировать.

В протоколе допроса говорится, что еще до сооружения «антифашистского защитного барьера», как коммунисты называли Берлинскую стену, ЦРУ снабдило Либинг таблицами, которые позволяли ей расшифровывать радиосообщения. Именно таким образом она получала задания после 13 августа 1961 года. В начале шифровки шли буквы «К+а», за которыми следовал номер — например, «К+а/11» — обозначения агента, которому предназначалось сообщение. Очевидно, фрау Либинг не имела контактов с другими агентами ЦРУ в Восточном Берлине, однако она дала следователям Штази список из 42 имен. Этот список она составила по заданию ЦРУ и включила в него потенциальные объекты вербовки.

Отрабатывая этот список, сотрудники восточно-германской контрразведки смогли выявить и арестовать пять других агентов ЦРУ. Все они работали в отделе телекоммуникаций ЦК СЕПГ и приносили ЦРУ немалую пользу. Одним из арестованных был Харри Виршке, коммунист, который отсидел год в нацистском концлагере за отказ служить в армии. Полагают, что он передавал ЦРУ пленки с записью секретных партийных совещаний, которые он должен был уничтожить. Виршке был приговорен к пожизненному заключению. Затем этот приговор сократили до пятнадцати лет. Гертруда Либинг получила двенадцать лет. Год спустя она скончалась в тюрьме от рака. Остальные осужденные к 1997 году, когда были найдены их дела, также успели скончаться. Например, Арно Хайне умер в тюрьме «Баутцен-II» якобы от остановки сердца.