Под подозрением
Под подозрением
В начале марта 1973 года Генрих Шорегге, старший следователь федеральной контрразведки, сидел в своем кельнском кабинете и изучал дело одного франкфуртского журналиста, подозревавшегося в шпионаже в пользу ГДР. Это было начало заката шпионской карьеры супругов Гийомов. Заметив, что подозреваемый был другом Гийома, он вспомнил, что это имя фигурировало и в двух других делах. В 1965 году Гийома допрашивали по поводу женщины, работавшей в пресс-центре франкфуртской организации СДПГ и арестованной за шпионаж. Другое дело в 1972 году касалось профсоюзного функционера, арестованного в момент встречи с германским курьером. При обыске его квартиры было найдено несколько записок, в одной из которых стояла фамилия Гийома. Шорегге, бывший полицейский детектив, почуял, что здесь пахнет жареным. В ходе дальнейшего расследования он отыскал рапорт, поступивший в берлинскую полицию за семнадцать лет до этого из Комитета свободных юристов.
Опять были проведены расшифровки радиограмм, в первую очередь содержавшие поздравления личного характера. Сравнили даты с датами из личного дела Гийома — и неутомимый Шорегге напал на конкретный след. Поздравления с днем рождения Георга, посланные 1 февраля, совпали с датой рождения Гюнтера Гийома. Следующая поздравительная телеграмма поступила накануне дня рождения его жены, 6 октября, а третья совпала с днем рождения его сына, 8 апреля 1957 года. 64-страничный рапорт контрразведчика, в котором было перечислено тридцать таких подозрительных совпадений, был 24 мая 1973 года вручен Гюнтеру Ноллау, главе ведомства по охране конституции. Пять дней спустя Ноллау проинформировал своего непосредственного начальника, министра внутренних дел Геншера, представлявшего в правительственной коалиции свободно-демократическую партию, а тот сразу же проинформировал обо всем Брандта. Канцлеру рекомендовали не менять своего отношения к Гийому, потому что охотники за шпионами хотели обзавестись надежными уликами, прежде чем производить арест. Брандт поставил в известность статс-секретаря Хорста Граберта, в ведении которого находилась администрация канцлера.
Тем временем за Гийомом было установлено наблюдение, правда, не круглосуточное. Несмотря на 150 операций по наблюдению, продолжавшихся почти 11 месяцев, контрразведчики так и не смогли поймать Гийома с поличным. Однако они отметили, что Гийом периодически проявлял навыки, присущие хорошо подготовленному агенту. Он заходил в универмаг, железнодорожные вокзалы или отели через одну дверь, а выходил через другую.
В начале апреля 1973 года Гийом сообщил Брандту, что поедет на машине в Лион, чтобы провести там короткий отпуск. Министр внутренних дел поставил в известность контрразведку. Из прошлого опыта охотники за шпионами знали, что агенты Штази, работавшие в Западной Германии, часто встречались со своими кураторами во Франции. Поэтому они заручились содействием французской разведки SDECE.
Немецкие и французские контрразведчики неотступно следовали за Гийомом в течение всего срока его пребывания в Лионе, однако ничего подозрительного выявить не удалось.
Канцлер Брандт планировал отпуск на конец июня. Он намеревался провести его вместе с женой Рут и своим младшим сыном Маттиасом на берегу живописного озера Мьоса в Хамаре, Норвегия, где у них была бревенчатая хижина. Жена канцлера Рут была норвежкой. Брандт женился на ней, находясь в Норвегии в эмиграции. Поскольку Гийом был частым компаньоном канцлера в поездках, контрразведчики порекомендовали Брандту взять его и в этот раз, чтобы не возбуждать у него подозрений. Тот факт, что Гийом в этот период не находился под наблюдением, позднее вызвал сильную критику. Гийом с семьей выехал из Бонна в Норвегию на своей машине 2 июля 1973 года. Семья Брандтов вместе с охраной вылетела в Норвегию несколькими днями позже. На половине 662-мильного пути через Данию и Швецию шпионы остановились в маленьком городке с забавным названием Халландия. Багаж Гийома включал два идентичных дипломата. Решив, что это место подойдет для конспиративной встречи на обратном пути, Гийом отправил открытку, в которой было написано: «Гудрун и Петер ожидают тебя с нетерпением в отеле „Халландия“ 31 июля». Он выбрал это место, потому что Швеция была нейтральной страной и не придавала такого значения вопросам безопасности, как страны, входившие в НАТО.