«Топаз»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Топаз»

Одной из главных целей разведки Штази была штаб-квартира НАТО в Брюсселе. Хотя советским спецслужбам время от времени удавалось туда проникнуть, наибольших успехов на этом направлении достигли восточные немцы, завербовавшие несколько «кротов», которые имели доступ к секретам армий Западного Оборонительного Пакта. Эта деятельность началась в конце 1960-х, когда НАТО испытывало нужду в хорошо подготовленных секретаршах со знанием нескольких языков, в то время как в западногерманских министерствах был их избыток. Перевод западногерманских секретарш в бельгийскую столицу побудил Штази отправить своих «Ромео».

В марте 1979 года за шпионаж была арестована Ингрид Гарбе, секретарша представительства ФРГ при штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Она была завербована по старой испытанной схеме «Ромео». Этот арест вспугнул другую шпионку, птицу более высокого полета, Урзель Лоренцен, секретаршу начальника оперативного отдела генерального секретариата НАТО. Она бежала из Брюсселя в ночь на 5 марта 1979 года в такой спешке, что оставила там все свои личные вещи. В то же самое время исчез администратор брюссельского отеля «Хилтон» Дитер Билль. Заподозрив, что арест Гарбе и исчезновение Лоренцен и Билля не были совпадением, сотрудники службы безопасности НАТО начали расследование и выяснили, что Лоренцен имела доступ к самым сокровенным тайнам альянса. Через несколько недель после своего исчезновения Лоренцен появилась на экранах восточно-германского телевидения. В телеинтервью, устроенном с помощью Штази, она сказала, что искать убежище в ГДР ее вынудили угрызения совести. «Я стала свидетельницей бесчеловечного планирования, единственная цель которого — начало новой войны». «Ромео», завербовавшим ее, был администратор «Хилтона».

Утечка секретов не прекратилась и после бегства Лоренцен. В действительности информация продолжала поступать почти без перерыва. Полковник Гейнц Буш, военный аналитик главного управления «А», знавший Лоренцен и Билля по кличкам «Мозель» и «Бордо», получал первоклассные секреты НАТО также от агента по кличке «Топаз». Кураторами «Топаза», так же как Лоренцен и Билля, были полковник Клаус Рослер, начальник отдела НАТО и Европейского сообщества, и его заместитель, полковник Карл Ребаум. Буш обратил внимание на то, что «Топазу» дали тот же внутренний регистрационный номер (MfS XV 333 69), который ранее был у Лоренцен. «Это было любопытно, потому что раньше ничего подобного я не видел». После краха ГДР оказалось, что на «Топаза» можно выйти только через Буша. Сотрудники службы безопасности НАТО выдвинули предположение, что словом «Топаз» обозначается не один человек, а целая шпионская сеть.

Эта догадка основывалась на огромном количестве сверхсекретных документов НАТО — иногда до 3000 страниц за один раз, — которое прошло через руки Буша. По мнению последнего, эта гипотеза могла оказаться ложной, потому что Лоренцен также представила огромное количество материалов, хотя и с помощью своего любовника, который фотографировал документы во время ее обеденного перерыва. Буш сообщил о своем мнении начальнику службы безопасности Бартелли. Но одно обстоятельство не вызывало сомнений ни у кого: дело «Топаза» было самым громким и крупным среди подобных дел о шпионаже внутри НАТО со времени основания альянса в 1949 году. Среди ценных документов, которые пришлось анализировать Бушу, был «МС-161», имевший высшую категорию секретности, — исследование потенциала армий Варшавского договора и их боевого состава. Это была библия тех, кто планировал западную оборону. Неудивительно, что разведка ГДР дала своему агенту название драгоценного камня. Буш не знал, что «Топаз» сотрудничал с «Тюркис», потому что этот псевдоним никогда не появлялся на сопроводительных бумагах, с которыми поступали документы НАТО.

Потребовалось почти три года напряженной работы, когда сотрудники федеральной криминальной полиции и службы безопасности НАТО тщательно исследовали информацию, представленную полковником Бушем. Они проверяли персонал штаб-квартиры НАТО, имевший доступ к документам, обнаруженным в архиве Штази. Последним недостающим звеном в цепи оказалась дискета со списком агентов. Говорили, что ее продал ЦРУ за полтора миллиона долларов бывший генерал-майор МГБ ГДР Рольф-Петер Дево. В этом списке значились Райнер Рупп и его жена, Анна-Кристина. Рупп работал в экономическом управлении НАТО, а его жена была секретаршей в различных отделах, последним из которых была служба безопасности. Обоих супругов арестовали 31 июля 1993 года, когда они отдыхали в доме у родителей Райнера в Саарбурге, городе на юго-западе Германии, близ границы с Люксембургом. Руппа обвинили в государственной измене, а его жена проходила по делу как сообщница.

В возрасте двадцати двух лет, будучи студентом факультета экономики университета в Дюссельдорфе, Рупп принял участие в нескольких демонстрациях, организованных левацкими группировками. Подобно многим другим леворадикальным идеалистам 60-х, Рупп выступал против «язв капитализма» и роли Америки во вьетнамской войне.

Как-то раз после митинга в Майнце он вместе с друзьями, такими же студентами, зашел в пивную, чтобы выпить пива и перекусить. Когда пришло время расплачиваться, оказалось, что им не хватает 50 пфеннигов (16 центов). Молодых людей выручил мужчина из-за соседнего столика, назвавшийся Куртом. Он даже угостил своих новых знакомых пивом. У них завязалась политическая дискуссия. Выяснилось, что у Курта много общего со студентами, хотя Руппу не очень-то нравился социализм, построенный в ГДР. Райнер Рупп снова встретился с Куртом, и постепенно между ними завязалась дружба. В конце концов Курт открыл свое подлинное лицо и предложил Руппу встретиться с «друзьями» в Восточном Берлине — иначе говоря, с сотрудниками главного управления внешней разведки МГБ ГДР. «На первой встрече я познакомился с Юргеном, который позднее стал влиятельным лицом в ГУВР МГБ ГДР», — вспоминал Рупп уже после суда. Юрген сказал ему: «Мы делаем здесь много ошибок, и не все получается, как хотелось бы. Но если однажды ГДР прекратит свое существование, народ не допустит реставрации капитализма». Эта кажущаяся открытость со стороны офицера МГБ и впечатление Руппа, что Восточная Германия не только успешно развивается экономически, но и становится более либеральной страной, сыграли решающую роль в том, что молодой левак стал предателем. Руппа зачислили в штат как перспективного агента и дали ему задание усовершенствовать свои знания французского языка, для чего ему нужно было продолжить учебу в Брюсселе.

Описание Юргена, данное Руппом, подходит к полковнику Юргену Рогалле, который выдвинулся на ниве шпионажа в середине 60-х, когда под видом студента возглавлял резидентуру внешней разведки ГДР в Гане. В то время президент Ганы Кваме Нкрума пытался установить там коммунистический режим, опираясь на помощь СССР и других стран восточного блока. В результате военного переворота Кваме Нкрума был свергнут, а майор Рогалла оказался в тюрьме. Позднее его освободили в обмен на ганцев, находящихся в заключении в ГДР. В момент краха коммунистического режима в Восточной Германии полковник Рогалла был начальником отдела США, Канады и Мексики.

Рупп закончил университет и поступил на работу в брюссельский филиал одного британского коммерческого банка. Как-то вечером в одном из баров Брюсселя друзья познакомили его с Анной-Кристиной Боуэн. Очень умная и красивая дочь отставного майора британской армии из Дорчестера, Анна-Кристина работала секретаршей в британской, военной миссии. Для нее это была любовь с первого взгляда. Она была на два года моложе Руппа, и его эрудиция и ум произвели на нее впечатление. В 1971 году она устроилась на работу в НАТО. Через год после их свадьбы Рупп признался своей жене в том, что является агентом Штази, и попросил ее помочь ему в «работе ради мира». Она согласилась. Почти каждый рабочий день в течение пяти лет Анна-Кристина набивала документами НАТО свою сумочку и несла их своему мужу, который фотографировал их миниатюрной камерой, предоставленной Штази. Все документы были секретными, некоторые имели гриф «космик топ сикрет» — то есть третью степень секретности (прим. переводчика: документы НАТО имели четыре степени секретности — 1) «секретно», 2) «совершенно секретно», 3) «суперсекретно» — «космик топ сикрет», и 4) «фор айз оунли» — «по прочтении сжечь»), в особенности те из них, что относились к коммуникациям и оборонительным планам. Периодически супруги проводили выходные за пределами Бельгии, в таких городах, как Амстердам и Гаага. Там они встречались с полковниками Рослером или Ребаумом, своими кураторами, и получали от них инструкции. Кассеты с фотопленками Рупп прятал в пивные банки с двойным дном и передавал курьерам. Даты и места встреч он узнавал из передач радиостанции своих хозяев на коротких волнах. Через некоторое время и сам Рупп подал заявление с просьбой принять его на работу в штаб-квартиру НАТО. После проверки он был принят и получил доступ к работе с секретными документами. Это произошло в 1977 году.

Как заявил генеральный прокурор ФРГ, благодаря предательству Руппа командование вооруженных сил Варшавского договора имело своевременную и надежную информацию о планировании НАТО: «Это давало возможность правильно оценить военный потенциал стран — членов НАТО и воспользоваться этой оценкой в кризисной ситуации. В результате этой выдачи государственных тайн МГБ ГДР и последующей передаче их КГБ был нанесен значительный ущерб обороне ФРГ и ее союзников».

На процессе Руппа, который проходил в октябре-ноябре 1994 года, председатель суда Клаус Вагнер попытался выяснить, не раскаивается ли Рупп в своем предательстве. Подсудимый сказал, что он «служит интересам ФРГ, стараясь дать ясно понять Штази, что, по моему мнению, НАТО не является инструментом наступательной войны». Тогда судья спросил: «Как вы могли быть уверенным, что какой-либо безумный министр обброны СССР не воспользуется этой информацией, чтобы нанести удар по Западной Европе?». Рупп ответил, что теперь, поразмыслив над этим, он не располагает такой уверенностью.

Давая показания, Рупп старался взять всю вину на себя и выгородить свою жену. Он сказал, что после рождения их первого сына в 1984 году Анна-Кристина настаивала на том, чтобы они прекратили шпионскую деятельность, но он отговорил ее. По мнению судьи Вагнера, Рупп подробно обрисовал свою роль в этом шпионском дуэте: «В интеллектуальном отношении Рупп превосходил свою жену». После рождения их второго сына, два года спустя, Анна-Кристина пригрозила уехать с детьми в Англию, если Райнер не прекратит шпионить. На этот раз Райнер сказал, что он согласился, но тайно продолжал свою прежнюю деятельность. Даже рождение дочери не остановило его. Он тайком спускался в винный погреб роскошной виллы, приобретенной им на деньги Штази, и фотографировал документы, которые продолжал выносить из своего офиса. «Нам было жаль миссис Рупп, которую втянули в это дело», — заявил судья Вагнер.

5 ноября 1994 года федеральный прокурор Эккехард Шульц выступил с заключительной речью. Он потребовал пятнадцать лет лишения свободы для Руппа и два года для его жены. По данным обвинения, Рупп за двадцать один год шпионской деятельности получил от Штази около 800 000 марок (500 000 долларов). Спустя две недели судья Вагнер приговорил Руппа к двенадцати годам тюрьмы, а его жену, Анну-Кристину, к двум годам условно.