Базы восточно-германской госбезопасности на Ближнем Востоке
Базы восточно-германской госбезопасности на Ближнем Востоке
В середине 1960-х годов Египет и некоторые другие арабские страны разорвали дипломатические отношения с Западной Германией и официально признали ГДР. Причиной явились тайные поставки Западной Германией оружия Израилю. До этого ближневосточные государства воздерживались от контактов с ГДР по причине так называемой доктрины Халльштейна, заключавшейся в том, что признание Восточной Германии каким-либо государством будет рассматриваться как недружественный акт по отношению к ФРГ. Отношения Египта с ФРГ возобновились в 1970–1971 годах, после того как канцлер Вилли Брандт — социал-демократ — стал проводить политику сближения со странами коммунистического блока. Именно во время этого пробела длиной в пять лет управление внешней разведки ГДР создало себе плацдарм на Ближнем Востоке и наладило тесное сотрудничество с разведслужбами Египта, Ливии и Сирии.
Деятельность Штази на Ближнем Востоке значительно усилилась в 1974 году после того, как Эрих Мильке вернулся из Москвы после консультаций с руководством КГБ СССР.
Мечты Кремля о создании политической и военной базы на Красном море испарились как утренний туман двумя годами ранее, когда президент Анвар Садат приказал тысячам советских военных советников в недельный срок покинуть Египет. В попытке установить советское присутствие в стратегически важном Аденском заливе Москва продолжала всячески укреплять связи с Южным Йеменом и попросила Мильке активизировать свою деятельность в этом регионе. Одной из самых главных проблем, с которыми сталкивались марксисты, были междоусобные стычки между политическими партиями и настоящие либо мнимые интриги правительственных деятелей среднего эшелона против правящей верхушки. Задачей оперативной группы Штази, состоявшей из примерно ста человек, руководимой полковником Зигфридом Фидлером, было установление контроля над аппаратом государственной безопасности — задача, с которой не справились советники из СССР. Закрепив за каждым управлением йеменской разведки и тайной полиции своего офицера, Штази установила желаемый контроль и доступ ко всем оперативным делам. Но они были практически бессильны для вмешательства в интриги высшего руководства Южного Йемена: президент Али Насер Мухаммед в 1985 году отправлял своего телохранителя к членам Политбюро, чтобы тот «скосил» их с помощью пулемета.
Контингент Штази в Адене также предоставлял транспорт и обеспечивал безопасность руководства Южного Йемена в его поездках в Восточный Берлин для заключения сделок по закупке оружия. Все военное снаряжение поставлялось Южному Йемену на коммерческой основе — первоначально по договорам с располагавшейся в Лондоне частной фирмой «Дайнавест», а позднее — непосредственно с министерством обороны Южного Йемена. В 1982 году по контракту с лондонской фирмой было закуплено боеприпасов на 126 150 долларов США. С сентября 1987 по сентябрь 1988 года восточные немцы отправили своим аденским друзьям 10 095 автоматических винтовок и советских снайперских винтовок системы Драгунова, а также 33 760 800 единиц боеприпасов, за которые Йемен заплатил 2 937 232 доллара.
Похоже, что по отношению к этой арабской стране восточные немцы были не слишком щедры в отношении подарков в твердой валюте, — по крайней мере не так, как к компартиям Африки или Латинской Америки. Для строительства штаб-квартиры компартии в Адене Хонеккер в 1985 году выделил безвозмездно лишь 526 638 долларов.
Аденский порт в Южном Йемене также представлял большую важность для коммунистов ГДР в снабжении оружием Организации Освобождения Палестины (ООП), возглавляемой Ясиром Арафатом. В 1983 году ООП приобрела боеприпасов к автоматам АК-47 на сумму 1 877 600 долларов. А четыре года спустя некий подполковник из южно-йеменского министерства обороны отправился в Восточный Берлин для того, чтобы от имени ООП провести переговоры о закупке 20 миллионов единиц боеприпасов на 1 541 899 долларов. В то же самое время Южный Йемен заказал 200 пистолетов-пулеметов с глушителями, 200 телескопических прицелов, 200 артиллерийских орудий и 10 тысяч снарядов к ним.
По словам бывшего полковника Штази Райнера Ниганда, его коллеги проживали в Адене «по-королевски». Правительство предоставило им виллы, которые когда-то занимали британские колониальные власти, им также предоставлялась обслуга. Виганд вспоминал, что поведение некоторых его коллег вызывало у него отвращение.
«Именно в Адене я понял, что такое немецкое высокомерие. Оно было сильно заметно среди моих коллег — в них развелось немецкое колониальное отношение к местным жителям. Например, однажды я посетил заместителя министра госбезопасности. Меня сопровождал лейтенант МГБ. Йеменца отличала привычка ковырять пальцем в носу, на что мой коллега погрозил ему пальцем. Однако тот, прекратив, приступил к своему излюбленному занятию снова. Лейтенант поднялся и шлепнул своего подопечного по носу — совсем как малого ребенка.
Когда в 1989 году наших офицеров отозвали домой, им было нелегко снова приспосабливаться к нашим „социалистическим“ привычкам».