6.2. СЕЛЕВКИДСКИЙ ПЕРИОД НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

6.2. СЕЛЕВКИДСКИЙ ПЕРИОД НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Фаланга с легкостью опрокинула обессилевшие войска персов и покорила весь Ближний Восток. Однако в то время, когда войска Александра завоевывали персидскую монархию, монархия завоевывала его самого: в процессе социального синтеза царь быстро перенимал традиции самодержавия. Александр принял титул «царя четырех стран света», одел персидские одежды и стал требовать, чтобы гетайры склонялись перед ним до земли, как это делали персидские сатрапы, оставленные царем на своих постах. Это вызвало негодование «друзей царя» и ропот простых воинов. После смерти Александра началась бурная традиционалистская реакция македонян на излишне поспешное перенимание восточных традиций. Власть оказалась в руках македонского народа-войска, который на шумных сходках избирал своих вождей; при этом конница гетайров вступала в схватки с крестьянами-фалангистами[739].

Междоусобные войны македонян продолжались более двадцати лет и привели к демографической катастрофе, обширные области Ближнего Востока подверглись жестокому разорению[740]. К началу III в. до н. э. на территории бывшей Персидской империи образовались новые государства, самым крупным из которых была держава Селевкидов, основанная полководцем Селевком Никатором. Государство Селевкидов во многом напоминало государство персов, по словам Т. Моммзена, оно было «не чем иным, как поверхностно преобразованной и эллинизированной Персией»[741]. В ходе социального синтеза селевкидские цари заимствовали персидское самодержавие и титулатуру: «Я, Антиох, царь великий, царь могучий, царь Вселенной, царь Вавилона, царь стран», – так именовал себя Антиох I[742]. Система налогов тоже была заимствована у персов, основным налогом оставалась десятина с урожая; все земли были переписаны в кадастрах[743].

Македоняне и греки заменили персов в качестве военного сословия; воины, «клерухи» и «катойки» получали небольшие поместья, «клеры»; «друзья царя» обладали огромными владениями и множеством рабов. Македонская знать служила в тяжелой коннице «катафрактов»; простые клерухи воевали в составе фаланги, кроме того, в случае войны армия пополнялась греческими наемниками. В процессе социального синтеза македонские и греческие контингенты были дополнены восточными войсками. В составе селевкидской пехоты имелись персидские лучники, в коннице служили наемники из среднеазиатских кочевых племен. Для туземцев продолжала существовать унаследованная от ассирийцев и персов воинская повинность, но реально она использовалась редко, так как плохо вооруженные крестьянские ополчения не представляли серьезной военной силы[744].

Хотя основа государства осталась персидской, завоевание привело к частичной трансформации общества по греко-македонскому образцу. Стараясь закрепить за собой обширные завоеванные страны, Селевкиды во множестве привлекали переселенцев, македонян и греков. Переселенцев наделяли землей и основывали для них новые города-полисы; как и в Греции, эти полисы имели самоуправление, народное собрание и своих магистратов. Селевк основал 33 полиса, впрочем, бывало и так, что военных колонистов размещали в старых восточных городах, присваивая этим городам новые имена и статус полиса. Прежние жители этих городов тоже получали гражданские права и привилегии; со временем они воспринимали греческую культуру, давали своим детям греческие имена и превращались в полуэллинов. Старые храмовые города, которые и раньше имели самоуправление, сохранили его и при Селевкидах. Вавилон, жители которого были переселены в Селевкию, так и не вернул прежнего значения, но Ниппур и Урук снова превратились в оживленные города. Вся жизнь здесь была сосредоточена вокруг храмов; храмы владели обширными землями и огромными доходами, которые, как и раньше, распределялись посредством пребенд, своеобразных акций храмовой корпорации[745].

Об аграрных отношениях в Вавилонии и о том, кто работал на землях храмов, практически ничего не известно[746]. Относительно других провинций империи Селевкидов, Сирии и Малой Азии есть сведения, что почти все земли (за исключением приписанных к полисам) принадлежали царю и на этих землях работали «царские люди», «лаой басилевса» или просто «лаой». «Царские люди» были лично свободны, но как налогоплательщики прикреплялись к своей общине – если они уходили, то община платила их налоги. «Лаой» имели свое хозяйство, семьи и сами выбирали своих старост. Иногда царь жаловал какому-нибудь вельможе земли с «людьми» – в этом случае вельможа получал с «лаой» те доходы, которые раньше предназначались царю[747].

Государство Селевкидов унаследовало традиции Персидской империи, и в соответствии с теорией Ибн Халдуна его история, так же как история персов, была историей разложения и распада. Поначалу государство держалось самодержавной властью царей и дисциплиной воинов-клерухов, в этот период владение клером было строго обусловлено службой. При первых преемниках Селевка, Антиохе I (281-261 гг. до н. э.) и Антиохе II (261-247 гг. до н. э.) политическое положение оставалось относительно стабильным. Антиох II был отравлен своей бывшей женой Лаодикой, и это событие стало началом династического кризиса, приведшего к отпадению восточных сатрапий: Бактрии и Парфии. Селевку II (247–226 гг. до н. э.) пришлось бороться с мятежом своего младшего брата, Антиоха Гиеракса и с масштабным вторжением египетских войск.

В первой половине III в. до н. э. отмечается быстрый рост новых полисов, население Антиохии и Селевкии достигло нескольких сот тысяч жителей. Об экономическом оживлении в Вавилонии говорит рост числа сохранившихся деловых документов – их количество приближается к двумстам. Известно, что в Вавилонии этого времени выращивали рис, из Сирии вывозили пшеницу в Галилею и в Египет[748]. Сохранившиеся данные о ценах в Вавилоне дают представление об общей ценовой динамике в селевкидский период (рис. 6).

Рис. 6. Цены на ячмень в 300-95 гг. до н. э. (в граммах серебра за 1000 кг[749]). График показывает среднюю цену за 25-летний период, предшествующий указанному году (25-летнее скользящее среднее)

При рассмотрении этого ценового ряда, необходимо прежде всего обратить внимание на неустойчивость цен, на значительные их колебания год от года и даже в течение одного года[750]. Однако большое число данных позволяет определить общую динамику цен для достаточно больших временных промежутков. Для первой половины III в. была характерна тенденция к росту цен, хотя рост был неравномерным. К этому времени относятся многочисленные свидетельства о росте населения, процветании городов, основании многочисленных новых деревень и распашке земель[751]. В целом мы наблюдаем картину, характерную для периода восстановления, когда рост цен сопровождается ростом населения.

Однако во второй половине III в. цены снижаются, и, анализируя этот феномен, Дж. Грайнгер приходит к выводу, что «производство товаров обгоняло рост населения»[752]. Английский исследователь и сам называет этот вывод «поразительным»[753], и если мы посмотрим на график, то увидим, что такое объяснение просто невозможно: резкое падение цен происходит на протяжении очень короткого периода, каких-нибудь 5–10 лет, и такой эффект не может дать даже сельскохозяйственная революция. Такое поведение цен можно объяснить только демографической катастрофой, произошедшей в 241-232 гг. до н. э., и есть все основания объяснять эту катастрофу вторжением в Вавилонию египетских войск во время «войны Лаодики», а также последующей междоусобной войной между Селевком II и Антиохом Гиераксом[754].

Таким образом, политический кризис 240-230-х гг. до н. э. привел к экономической катастрофе. При Антиохе III (223-187 гг. до н. э.) политическое положение стабилизировалось, этот энергичный государь подавил мятежи наместников провинций и совершил поход на восток, добившись формального подчинения парфян и бактрийцев[755]. Однако система служебных поместий постепенно разлагалась, и во II в. до н. э. клеры стали свободно продаваться; бывало, что они оказывались в руках женщин. Боеспособность греко-македонского военного сословия падала, цари были вынуждены привлекать в армию наемников-галатов, азиатские воины были допущены даже в состав фаланги[756]. В 190 г. до н. э. армия Антиоха III была разгромлена римлянами в битве при Магнесии, в результате этого поражения Селевкиды лишились Малой Азии. В Малой Азии находилась большая часть военных поселений, и их утрата обострила проблему комплектования армии. Нехватка воинов грозила государству смертельной опасностью[757].

Для того чтобы заплатить контрибуцию Риму и набрать новых наемников, были необходимы значительные средства. Антиох III вернулся к традиционной политике восточных монархов и попытался отнять часть средств у храмов, в частности у храма в Сузах, это привело к восстанию в Эламе и к гибели царя. Жесткая налоговая политика препятствовала экономическому восстановлению, в 175 г. в Вавилонии был большой голод. «Люди продавали своих детей за серебро», – говорит хроника[758].

Уровень хлебных цен в 210-150 гг. до н. э. медленно повышался, и, по-видимому, это свидетельствуют о росте населения и восстановлении экономики. Правление Антиоха IV (175–164 гг. до н. э.) было отмечено экономическим оживлением в Вавилонии, проявившемся в основании многочисленных эллинизированных колоний на месте пришедших в упадок храмовых городов[759]. Однако Антиох IV продолжал политику налогового давления и в 170 г. конфисковал сокровища иерусалимского храма – это вызвало восстание в Иудее, в конечном счете приведшее к отпадению этой провинции. После смерти Антиоха IV политическое положение было нестабильным. При малолетнем Антиохе V (164-162 гг. до н. э.) начался династический кризис; авторитет царской власти настолько упал, что жители Антиохии стали свергать одних царей и возводить на престол других. Гражданские войны и смуты в Сирии продолжались более двадцати лет, в эти годы отпали Армения и Элам. Ослаблением государства Селевкидов воспользовались кочевники-парфяне, обитавшие в восточном Прикаспии; пользуясь поддержкой мидян и персов, они стали вторгаться в земледельческие области. В 140-х гг. парфяне заняли Мидию и часть Вавилонии. В 130 г. царь Антиох VII попытался отвоевать Вавилонию: он мобилизовал ополчения греческих городов и с огромной армией выступил навстречу парфянам, но потерпел поражение и погиб. Парфяне жестоко расправились со многими поддержавшими царя вавилонскими городами, уцелевшее население было уведено в рабство в Мидию[760]. Эти войны и вызванная ими разруха соответствующим образом отразились на ценах: в 126-117 гг. до н. э. уровень цен на ячмень был почти втрое выше, чем в предшествующий 30-летний период. Затем, в 116-109 гг. до н. э., цены упали до уровня в полтора раза более низкого, чем докризисный. Такие колебания цен можно объяснить только гибелью значительной части населения. Таким образом, парфянский погром означал новую демографическую катастрофу.

* * *

Возвращаясь к анализу истории Месопотамии, нужно обратить внимание на преемственность социально-политических традиций в течение селевкидско-персидского периода. Селевкиды сохранили ксенократическую сословную структуру персидского государства, и изменения свелись в основном к замене персидского военного сословия греческим. В результате социального синтеза и влияния греческих традиций существенно возросла роль городов, которые представляли частнособственнический уклад внутри сословной монархии, однако надо иметь в виду, что самоуправляемые города были на Востоке и раньше и речь равным образом может идти о возрождении еще не забытых традиций великого Вавилона. В этой связи М. М. Дьяконов отмечал «принципиальное сходство социального строя и политических норм, созданных эллинским миром и народами Передней Азии ко времени прихода греко-македонцев на Восток»[761].

После окончания войн диадохов, около 300 г. до н. э. начался период восстановления. Для этого времени характерен низкий уровень цен, строительство новых городов и быстрый рост их населения. Однако около 240 г. демографический цикл был прерван политическим кризисом и войнами, которые привели к демографической катастрофе. Внезапный кризис не привел к политическим переменам, и в 220-х гг. начался период восстановления в новом демографическом цикле. От следующего столетия сохранились сведения о восстановлении городов и постепенном росте цен; в середине II в. обостряется борьба за ресурсы, наблюдаются процессы феодализации и разложения ксенократического общества: приватизация служебных поместий и должностей, мятежи наместников, ослабление военного сословия. Так же как в предыдущем цикле, результатом разложения военного сословия было завоевание страны внешними врагами. В конечном счете трансформация структуры на протяжении второго селевкидского цикла может быть выражена формулой С^СА_СС^С.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.