НОВЫЕ СИЛЫ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

НОВЫЕ СИЛЫ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

После неудачного Крестового похода короля Людовика власть в Египте захватила новая исламская династия. Появился мамлюкский султанат, главенствующее положение в котором заняла военная элита мамлюков. На протяжении 1250-х годов велась запутанная и жестокая борьба за власть, когда разные лидеры мамлюков старались уничтожить последние остатки влияния Айюбидов в Нильском регионе. Мамлюки Бахрии были вынуждены покинуть Египет в 1254 году, когда их командир Актай был убит безжалостным военачальником Кутузом, возглавлявшим соперничающую фракцию мамлюков. Тремя годами позже Шаджар аль-Дурр — вдова последнего великого султана Айюбидов аль-Салиха — была казнена, и Кутуз постепенно захватил контроль над Египтом, хотя все еще правил от имени юного марионеточного султана аль-Мансура Али.

Тем временем Бахрия отправилась в ссылку во главе с Бейбарсом — одним из заговорщиков, убивших в 1250 году наследника Айюбидов Тураншаха. Бейбарс родился около 1221 года. Он был высоким темнокожим тюрком-кипчаком, представителем агрессивного и выносливого народа, жившего в русских степях и в древности называвшегося куманами. Говорят, у него был очень сильный голос, но самая удивительная черта его внешности — яркие голубые глаза, на одном из которых было маленькое, но отчетливо видное белое пятнышко размером с иголочное ушко. Он был увезен в рабство в возрасте четырнадцати лет, прошел обучение мамлюка, потом некоторое время переходил от хозяина к хозяину и в 1246 году попал в полк Бахрия. Там быстро проявились его таланты лидера и военное мастерство. Он сражался против крестоносцев короля Людовика в битве при Мансуре в 1250 году.

В середине и в конце 1250-х годов Бейбарс и его Бахрия служили ряду незначительных эмиров Айюбидов, которые отчаянно пытались пробиться к власти в Сирии, Палестине и Трансиордании. Среди них был аль-Насир Юсуф, номинальный правитель Алеппо и Дамаска — эмир благородного происхождения, приходившийся внуком самому Саладину, но неспособный справиться с жестокими проблемами беспокойной эры изменения союзов, смены хозяев и появления новых мировых сил. В этот период Бейбарс оттачивал свои способности военного командира, добившись ряда впечатляющих успехов, хотя также потерпел несколько неприятных поражений. Его всегда поддерживал мамлюк и кипчак Калаун, его ближайший друг и товарищ по оружию. Пристально следя за событиями в Египте, Бейбарс дважды попытался захватить Нильский регион и свергнуть Кутуза, но, оставаясь в меньшинстве, не мог добиться убедительной победы.

К 1259 году Бейбарс проявил себя великолепным полководцем, имеющим очевидный аппетит к «профессиональному росту», но пока у него не было шанса реализовать свои амбиции или имеющийся потенциал. Такая возможность возникнет — и для Бейбарса, и для всего режима мамлюков — с появлением страшной угрозы для всего мусульманского Ближнего Востока.[389]

Около 1206 года военачальник по имени Темуджин объединил кочевые монгольские племена восточноазиатских степей и принял титул Чингисхана (буквально — «строгий правитель»), Чингисхан и его сторонники были в высшей степени воинственными и верили — в рамках их языческой веры, — что монголам предопределено судьбой завоевать весь мир. Силой воли Чингисхан преобразовал враждующие монгольские племена в неодолимую армию, используя решительность монголов и их несравненное мастерство лучников и всадников.

В течение следующих пятидесяти лет монголы под командованием сначала Чингисхана, потом его сыновей все больше распространялись по земле. Другой такой силы не было не только в средневековом мире, но и во всей человеческой истории. Безжалостные и бескомпромиссные, они ожидали от своих врагов немедленного и полного подчинения или уничтожали их. К 1250 году они уже господствовали на огромной территории, простирающейся от Китая до Европы, от Индийского океана до бескрайних просторов Сибири. Эта взрывная экспансия неизбежно привела монголов в контакт с христианами и мусульманами. Подчинив Северный Китай, монголы в 1229 году начали продвигаться на Запад, сокрушив исламских правителей Северного Ирана, — это заставило хорезмийцев перебраться в Северный Ирак, откуда они в 1244 году вторглись на Святую землю. Между 1236 и 1239 годами монгольская орда нанесла поражение восточным христианам Грузии и Армении и в 1243 году вторглась в Малую Азию, свергнув династию турок-сельджуков, правившую там с XI века. В 1230-х годах монгольские армии завоевали южные русские степи, создав Золотую Орду. По иронии судьбы многие кипчаки, жившие в этом регионе, стали беженцами. Двигаясь на юг, они попадали в цепкие руки работорговцев, тем самым существенно увеличив приток мамлюков в мусульманскую египетскую армию.

Наступая на запад, монголы вошли в контакт с латинскими христианами Европы, где их появление было встречено со страхом, смятением и неуверенностью. Новости, что мусульмане Ирана были разгромлены неизвестной силой, пришедшей из далеких земель Востока, достигли участников Пятого крестового похода в Египте в 1221 году. Многие франки предположили, что монголы могут быть ценными союзниками. Сначала в это поверили, потому что неизвестных монголов уподобили пресвитеру Иоанну, персонажу древней легенды о могущественном христианском короле, который якобы появится с Востока в самый мрачный час христианства. Со временем также стало ясно, что несториане (секта, обосновавшаяся в Центральной Азии) приобрели некоторое влияние среди монголов и даже обратили в христианскую веру жен некоторых военачальников.

Но латинское христианство постепенно стало осознавать, что монголы, или татары, как их называли в Европе, не были просто далекой чужеземной силой, а непосредственной и потенциально смертельной угрозой. В 1241 году монгольская армия прошла Русь и провела следующий год, грабя и опустошая Польшу, Венгрию и Восточную Германию. Разрушения были огромны. Но даже перед лицом ужасного нашествия правители Западной Европы, занятые междоусобной борьбой, реагировали медленно и продолжали надеяться на договоренность или союз. С конца 1240-х годов римское папство отправило к монголам два миссионерских посольства, возглавляемые монахами. Эти франкские посланники преодолели тысячи миль, чтобы посетить богатый монгольский двор в Каракоруме (в Монголии), надеясь обратить великого хана в христианство. По возвращении они привезли недвусмысленные ультиматумы, требующие, чтобы Рим подчинился власти монголов. Будучи на Кипре, Людовик IX также установил контакт с татарами. В 1249 году он послал своих представителей к монголам в Иран. Посольство вернулось в 1251 году, нашло Людовика в Палестине и тоже привезло требование ежегодной дани, которое, как и следовало ожидать, французский монарх проигнорировал.

Несмотря на столь бескомпромиссный подход к дипломатии, монгольская империя начала приходить в упадок уже во второй половине XIII века, разъедаемая династической борьбой и проблемами, связанными с управлением столь обширной территорией. Тем не менее монголы не перестали внушать страх. В 1250-х годах новый великий хан Мунке (Менгу) — внук Чингисхана — инициировал новую волну экспансии в мусульманский мир Среднего Востока и за его пределами, назначив своего брата Хулагу командующим огромной ордой из десятков тысяч воинов — вместе с известным монгольским генералом Китбукой. Пройдя через Южный Иран, в 1256 году эта могущественная армия повернула на Багдад, где член династии Аббасидов до сих пор называл себя суннитским халифом. В феврале 1258 года Хулагу сокрушил Багдад, предав мечу более 30 тысяч мусульман и разрушив некогда великую столицу. Далее он подчинил себе большую часть Месопотамии, создав то, что впоследствии назвали монгольским ильханатом Персии (который протянулся от Ирака до границ Индии). Затем Хулагу пересек Евфрат и в 1259 году подошел к границам Сирии и Палестины.

Неудивительно, что приближение монголов привело в ужас население северной части Сирии. Христиане продолжали упрямо надеяться, что Хулагу может оказаться союзником против ислама, тем более что его жена была несторианкой. Король Киликийской Армении Хетум подчинился монгольскому правлению еще в 1246 году и получил разрешение сохранить частичную автономию в обмен на выплату ежегодной дани. Теперь Хетум убедил своего зятя Боэмунда IV (правителя княжества Антиохия и графства Триполи) стать союзником армии Хулагу. Аль-Насир, правитель Алеппо и Дамаска из династии Айюбидов, тоже платил монголам дань с 1251 года в надежде предотвратить прямое вторжение, однако осенью 1259 года, когда орда вошла в Сирию, ограничения политики уступок стали очевидными.[390]