Заговор
Заговор
Полет Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера, с миссией мира в Англию 10 мая 1941 г. представляет собой самый загадочный эпизод Второй мировой войны. Важный аспект этого дела, как правило, ускользающий от внимания историков, — его влияние на оценку Советами намерений немцев и англичан накануне 22 июня 1941 г. В Москве миссию Гесса рассматривали в свете предостережения Черчилля, постоянных намеков Криппса на сепаратный мир и недавней инициативы Шуленбурга. Неизменная уверенность в существовании некоего англо-германского сговора и невозможность искоренить взаимные подозрения стран, ставших союзниками после нападения Германии на Советский Союз, объясняют настойчивое требование Сталина, чтобы Гесс оставался в тюрьме Шпандау до самой смерти, еще долгое время после того, как другие военные преступники были освобождены. Насколько глубоки были сталинские подозрения в отношении Гесса, стало ясно впервые осенью 1942 г. В разгар дебатов об открытии второго фронта он обвинил Черчилля в том, что тот держит Гесса «в резерве»{1152}. Криппсу, бывшему тогда членом Военного кабинета, поручили подготовить самый исчерпывающий и точный доклад по данному делу, который нисколько не успокоил Сталина, может быть, потому, что, по настоянию цензуры, в нем не упоминались беседы лорда Саймона и лорда Бивербрука с Гессом в 1941 г. Однако Сталину факт этих встреч был прекрасно известен{1153}.
Сталинская интерпретация дела Гесса, воплощавшая навязчивую идею Советов насчет планов англичан заставить Германию воевать с СССР, вышла наружу во время визита Черчилля в Москву в октябре 1944 г. После того как оба лидера поделили Восточную Европу до мельчайших долей процента, выпили и закусили, Сталин заговорил о Гессе. Черчилль отозвался об этом эпизоде беспечно, хотя и довольно точно:
«Гесс думал, что может стать тем, кто спасет Англию для Германии. И вот Гесс, которому запрещено было когда бы то ни было подходить к самолету, потому что он был сумасшедшим, ухитрился достать машину и полетел. Надеялся использовать графа Гамильтона, лорда-стюарда!! — чтобы попасть прямо к королю. Тут Сталин неожиданно предложил тост за здоровье британской Интеллидженс Сервис, заманившей Гесса в Англию. Ведь он не мог бы приземлиться, если бы ему не подавали сигналы. За этим должна была стоять Интеллидженс Сервис». Сталина было не свернуть с его позиции, невзирая на возмущенные протесты Черчилля. Он просто-напросто заявил, что британская разведка могла и не поделиться с последним информацией. В конце концов, советская служба безопасности, утверждал он, «часто не сообщает Советскому правительству о своих замыслах и докладывает только тогда, когда дело сделано…»{1154}
Такая мысль вполне совпадала с многочисленными теориями заговора, получившими признание на Западе. Они расцвели пышным цветом, варьируясь от предположения, будто в действительности не Гесс, а его «двойник» отправился с миссией в Англию, до встретивших шумное одобрение обвинений, будто Гесс не умер своей смертью в заключении, а был отравлен своими тюремщиками. Яркий пример такого рода — работа Джона Костелло («Ten Days of Destiny: The Secret Story of the Hess Peace Initiative and British Efforts to Strike a Deal with Hitler»), изданная в 1991 г. и немедленно переведенная на русский язык. Эта книга вкратце излагала различные теории заговора, вскоре дискредитированные после открытия секретных материалов по делу Гесса летом 1992 г.{1155}.
18 000 страниц документов, ставшие доступными в Британском государственном архиве, вкупе с архивными материалами российских спецслужб разоблачают кампанию намеренной дезинформации, проводившуюся английской разведкой, сбивавшую с толку и вызывавшую ложные толкования как в то время, так и впоследствии. И все же это огромное собрание в основном подтверждает два важнейших вывода, сделанных Черчиллем, когда он рассказывал о деле Гесса в своих мемуарах. Гесс, писал Черчилль, «прибыл к нам по своей воле и, хотя не имел полномочий, в какой-то мере все-таки являлся эмиссаром». Второе его суждение, наиболее существенное для нас, гласит: «Учитывая, насколько тесно Гесс был связан с Гитлером, удивительно, что он не знал, а если знал, то не сказал, о скором нападении на Россию…»{1156} Архивные материалы, однако, позволяют сделать примечательное открытие, на которое раньше лишь намекали некоторые свидетельства{1157}: Форин Оффис и британская разведка воспользовались делом Гесса, чтобы сорвать переговоры, которые, как они думали, должны были вот-вот начаться между Гитлером и Сталиным. Воздействие подобного шага на Москву несомненно оказалось гораздо значительнее, нежели проблемы, ставшие ядром теорий заговора.