От экономики к политике: власть элит в галлии VI века

От экономики к политике: власть элит в галлии VI века

Несомненно, что лишь большие церковные хозяйства и самые богатые земельные собственники собирали в своих руках излишки возрожденного производства, обирая крестьян, становившихся все более и более зависимыми, и получая обильные урожаи на своих полях. И только эти хозяйства имели доступ к межрегиональному (даже международному) рынку, центрами которого становились новые торговые города и пригороды старинных городов, географически наиболее удачно расположенных. Там излишки сельскохозяйственной продукции обменивались на предметы роскоши, необходимые одним для отправления культа, другим — для демонстрации своего социального статуса. Получали продавцы этой продукции и серебряные монетки, которые начинали распространяться в их собственных владениях.

Среди знатных особ VII века редко кто мог гордиться тем, что с незапамятных времен обладает правом собственника на настоящее «наследие». К таковым относились лишь представители галло-римских родов, тот, кто сохранил четкое сознание своего происхождения и смог обеспечить в те неспокойные века передачу по наследству своей собственности. К указанному времени сохранилось несколько таких семейств южнее Луары (Дезидерии, из рода которых вышел святой Дидье; Сиагрии, активно действовавшие в начале VIII века на пространстве от Лиона до Прованса), но на севере подобных семейств не осталось. Здесь от слияния элит выиграли варвары, происхождение от рода сенаторов являлось редкостью (как в случае с Нумерианом, епископом Трирским в середине VII века, и его братом Жерменом). Аристократия Северной Галлии разбогатела не так давно, причем состояния основывались не столько на притязаниях потомственной знати (таковая отсутствовала во времена «Салической правды»), сколько были результатом службы королю, службы духовной и светской, выполнения задач королевской администрации. Именно благодаря такой деятельности происходила концентрация наибольшей части земель в руках епископов, главных монастырей, придворных администраторов, графов, крупных феодалов, а в ряде случаев — членов королевской свиты, которые жили при дворе, находились на казенном содержании и, таким образом, не нуждались в получении земельных пособий.

Именно отношение короля и его окружения, особенно членов свиты, оказали сильное влияние на социальную жизнь аристократов, которая, в свою очередь, часто строилась на этих отношениях. Подобно галло-римским элитам, у которых со времен поздней античности установилась привычка окружать себя дружиной, составленной из букелариев (состоявших на довольствии солдат), франкские элиты устанавливали товарищеские отношения (о них свидетельствуют встречающиеся в исторических текстах слова amicitia друзья, или comitatus — свита) со свободными людьми или с некоторыми зависимыми от них лицами. Последние превращались в сателлитов, членов свиты, сикариев, сообщников — можно сказать, в телохранителей, но таких телохранителей, которые телом и душой были преданны делу своего господина. К тому же принимаемые ими обязательства закреплялись в ходе торжественной церемонии, названной коммендацио (поручительство). Таким образом создавалась система пожизненных взаимных обязательств между аристократом и свободным человеком; скоро появится и слово «вассалы» VII столетие, особенно вторая его половина, время после смерти Дагобера, были золотым веком для этих дружин. Опасности, подстерегавшие на каждом шагу, сплачивали членов дружин вокруг знатных господ, создавали отношения почетной зависимости) скрепленные клятвой верности. Такая система предполагала предоставление оружия, еды и крова, а иногда — земельное пожалование, чаще всего ненадежное, временное, за символическую арендную плату. Однако именно вокруг аристократов собирались основные служители королевской власти, и когда она ослабла, в руках у этих аристократов оказались экономические средства и людские ресурсы для того, чтобы потребовать раздела сфер влияния.

Система вооруженной свиты служила лишь причиной для раздоров. Аристократическая элита оказывала огромное влияние на свое окружение, а через него на население контролируемых земель (здесь она властвовала, имея или не имея на то полномочий от короля). Благодаря этому влиянию элита оказалась самым активным проводником христианства в деревне и, в более широком плане, главным распространителем новых моделей культуры.