Отрывок из повести князя И.М. Катырева-Ростовского о восстании 17 мая в москве и убийстве лжедмитрия

О смерти окаяннаго еретика Гришки Ростриги и о убиении его. В десятый же день душегубнаго его веселия собрався множество народа со оружием и дреколием, во управлениих и в советех тайных болярина некоего, князя Василия Ивановича Шуйского, и тако убо всенародное множество нападоша на дом его и воздвигоша гласы своя, глаголюще: яко есть враг и богоотступник, рострига Гришка Отрепьев, а не царевич Дмитрей: ныне вемы во-истину, яко ложь есть окаянный, а не истинна, и хощет попрати православную и непорочную веру, а папежскую утвердити! – И тако с великим воплем и трижнением предают сего лестьца смерти, и обнажиша тело его, и за срамныя уды влечаху его из царского дому безчестне, и всего народу очи зряху на сия бывшая позорища. И положиша его пред враты градцкими на площади, нага суща, в знак ничим прикровенна; под ногами же его положиша прежереченнаго лепообразного и мужественнаго ополчителя, болярина Петра Басманова, с ним в царских его покоех живота гонзнувша (лишившегося жизни) от народу. И тако лежаху трупие их пред враты градцкими на площади три дни и три нощи, а на четвертый же день повелено бысть боляры труп его сожещи на всполии града в некоей утвари, его же сам той окаянный при животе своем сотвори и адом нарече....

В то же время, когда убища сего проклят а го Ростригу, бысть в царствующем граде трус велий и пролитие крови: полскаго народу многочисленно побита и богатство их пограбища; и едва укротися страшное сие волнение в царствующем граде даже и до третьяго дни.

Хрестоматия по истории СССР. XVI—XVII вв. / под ред. А.А. Зимина; сост. В.А. Александров, В.И. Корецкий. М., 1962. С. 252—253.