8.7. Смутное время в оценках исследователей

События Смутного времени привлекали внимание многих писателей, поэтов, историков. В центре их внимания оказывались фигуры Бориса Годунова, Лжедмитрия I, Марины Мнишек, Болотникова, Минина и Пожарского. Менялись оценки исторических деятелей. По мнению В.Н. Татищева, высказанному в его «Истории Российской», Годунов был непосредственным виновником убийства Дмитрия и творцом крепостного режима (последнее утверждение оспаривал В.О. Ключевский). Смута произошла от того, что некоторые вельможи в период правления Шуйского решили ограничить власть царя и соединить монархию с аристократией, а после лишения Шуйского престола установили «сущую аристократию», передав власть Семибоярщине, которая, не справившись с управлением, разорила страну. Вредные для страны аристократические черты правления были окончательно ликвидированы на Земском соборе 1613 г., но только при Петре I самодержавие не просто возродилось, но и окончательно окрепло, обуздав претензии аристократов на руководящую роль в управлении страной.

А.С. Пушкин создал яркие образы Бориса Годунова и Самозванца, используя «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина, и надолго запечатлел в памяти читателей негативную оценку коварного и хитрого правителя – Годунова.

В глазах Н.М. Карамзина только законные самодержцы были носителями государственного порядка. Борис Годунов, который, по мнению историка, был причастен к убийству Дмитрия, оказался обречен на поражение самой судьбой. Если бы он «родился на троне», то мог бы заслужить славу одного из лучших правителей мира, поскольку начал свое правление как «просветитель и благочестивый человек». Но убийство Дмитрия обернулось для Годунова внутренней трагедией, которая наложилась на московский пожар, неурожай, страшный голод и т.д. В итоге это обернулось Смутой, и имя Годунова будет «произноситься с омерзением», поскольку хотя он и возвысил державу, но и он же обрек ее на Смуту, «воссев на трон святоубийцею».

Историк М.П. Погодин отверг версию о виновности Годунова в смерти Дмитрия, которую отстаивали В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин и А.С. Пушкин, и написал о необходимости критического анализа исторических источников, а не просто ссылок на них.

С.М. Соловьев отмечал, что возрождение России после Смуты последовало благодаря государственному и религиозному единству, когда общество смогло объединиться на религиозных и государственнических основах. Таким образом, народ спас государство, а избранная династия Романовых уже довершила это соединение.

Н.И. Костомаров крайне негативно характеризует Годунова: как интригана и лицемера, у которого не было иного способа захватить власть, кроме как убить царевича Дмитрия. Пытаясь расположить к себе народ в начале своего правления, Годунов, по мнению Костомарова, лицемерил, и народ, понимая это, не доверял избранному путем всевозможных махинаций правителю. Слухи о спасшемся Дмитрии превратили Годунова в жестокого палача, и его стали ненавидеть. Костомаров высказывал сомнение в том, что Лжедмитрий I и Отрепьев – это одно и то же лицо, и осуждал Годунова в большей степени, чем самозванца.

Костомаров отмечал, что Смута не привела к коренным изменениям в истории России, в то время как на Западе подобные события вели к политическим и общественным переменам. Россия преодолела это тяжелое время еще и потому, что источник Смуты коренился не внутри, а вовне (т.е. на Западе). С точки зрения народа, Смута была бунтом против государственных тягот и против законного порядка (излагая события, Костомаров выражал сочувствие народу, поднявшемуся против государственного гнета). Пожелавший жить «без государства» народ стал поддерживать тех, кто обещал больше милостей и льгот. Поляки во главе России были выгодны только высшим классам, но отнюдь не народу, и когда встал вопрос о существовании самой России, русские смогли сплотиться и победить. Костомаров подчеркивает в этом случае большое значение православной веры как объединяющего начала. Таким образом, Смута стала свидетельством крепости внутренней жизни русского народа, одолевшего неприятеля и сумевшего возродить страну из пепла.

Д.И. Иловайский видел в Смуте результат подрывной деятельности польской шляхты, которая вместе с иезуитами стремилась ослабить и окатоличить Русь (историк, ссылаясь на прокатолические симпатии самозванца, считал, что Лжедмитрий I не только не был Отрепьевым, но, возможно, вообще не был русским). Причиной Смуты стало прекращение династии, непродуманные действия слабого правителя Бориса Годунова и подрывная работа польской шляхты.

По мнению Иловайского, России нужно было дойти до предельного развала, чтобы начать возрождение уже с новой династии Романовых. Окончательно не погибнуть стране помогли не столько законы исторического процесса, сколько высший промысел. Смута, по мнению Иловайского, закончилась только после избрания Михаила царем и еще раз подтвердила верность русского народа идее государственности и православной вере.

В.О. Ключевский называл восставших «анархистами поневоле», утверждая, что Смута была вызвана насильственным пресечением старой династии и искусственным ее воскрешением через появление самозванца, который был только «испечен в польской печке». Отмечая слабость характера Годунова, Ключевский подчеркивает, что тот, будучи трусом, не был злодеем и также не являлся инициатором закрепощения крестьян.

Смута смогла объединить народ на основе общей веры и благодаря противостоянию общему врагу. Когда политические силы ослабли и не могли больше сохранять государство, пробудились национальные и религиозные силы, произошло разделение понятий «государство» и «государь». Общество научилось действовать самостоятельно, и воля народа, нашедшая выражение в его борьбе с интервентами, показала рост его политической сознательности.

С.Ф. Платонов, подробно занимавшийся историей Смутного времени, считал одной из важнейших причин Смуты общественные противоречия, видя в восстании Болотникова не только выступление против царя, но и борьбу за коренное обновление общества. Исследователь считал, что страну спасли не низы, выступившие против государства и власти, а консервативные слои населения – землевладельческий служилый класс и торгово-промышленный – тяглый. Велика была и роль церкви и наиболее ее ярких представителей. Как и В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов придавал большое значение конфликту между царем и аристократией. В отличие от большинства своих предшественников Платонов отвергал обвинения в адрес Бориса Годунова и считал, что долг историков состоит в реабилитации этой неординарной личности.

Со Смуты начинается постепенное разделение понятий «государь» и «государство». Именно в Смуту появляется словосочетание «Московское государство», которое употребляется и позднее (в это время государство называется по имени столицы). В одном из указов 1627 г. вспоминали: «…как в прошлом во 126-м году пришел под наше государство под царьствующий град Москву литовского короля Жигимонтов сын Владислав… и Московского государства всякими умыслы доступал… и хотел Московское государство взять и разорить».