16.8. Исторические последствия крымской войны

Факт поражения России в войне был официально закреплен Парижским мирным договором, подписанным 18 марта 1856 г. Крымский полуостров возвращался под российскую юрисдикцию в обмен на возвращение Турции Карса. Устье Дуная и часть Южной Бессарабии переходили во владение Молдавского княжества, зависимого от Турции. Подтверждался автономный статус Сербии и Дунайских княжеств. Наиболее тяжелым для России положением Парижского мира явилось решение о демилитаризации Черного моря: Россия не должна была иметь на нем военных кораблей.

По масштабам потерь Крымская война находилась на уровне доиндустриальной эпохи в истории развития техники. В силу периферийной локализации театра боевых действий сравнительно невелики были жертвы среди мирного населения. Новым явлением в истории военного искусства стал позиционный характер войны, вследствие чего число солдат, умерших от болезней, впервые превышало боевые потери. Даже не участвующая в боях отмобилизованная австрийская армия лишилась по фактам смерти 35 тыс. человек (суммарно больше, чем, к примеру, воевавшие английские войска). Как известно, жертвы России, приносимые на алтарь войны, были всегда значительными. Зачастую их масштабы превосходили потери неприятеля даже в выигранных русской армией сражениях и войнах. Императив «завалить противника трупами» являлся стратегическим принципом русских побед. В проигранную же Крымскую войну Россия понесла даже несколько меньшие потери, чем неприятель.

Всемирно-историческое значение Крымской войны заключалось в разрушение европейской политической системы Священного союза. Попытка построения международных отношений на началах христианской этики потерпела крах.

Главный итог Крымской войны проявился в утрате российского влияния на Востоке. Падение Севастополя совершенно удовлетворило амбиции Наполеона III, взявшего тем самым реванш за фиаско 1812 г. В дальнейшем продолжении войны по английскому сценарию он не был заинтересован. Напротив, англичане, игравшие на протяжении боевых действий в Крыму вспомогательную роль и не снискавшие славы, были не удовлетворены итогами кампании.

Одна из главных причин поражения в Крымской кампании определялась рассредоточенностью русских военных сил. Возможностей для обороны по всему периметру Российской империи не хватало. Россия хоть и потерпела поражение, но притом не уронила чести великой державы. Война велась одновременно против четырех держав, а успех союзников имел лишь локальный характер, ограниченный Крымским театром боевых действий.

Военная слава победы досталась французской армии, тогда как английские вооруженные силы, не говоря о турецких, произвели неблагоприятное впечатление. Лавры французов вызвали ревность англичан, способствуя охлаждению и без того противоречивых отношений между морскими державами. На Парижском конгрессе Наполеон III фактически выступал союзником России, а не Великобритании. Дипломатическим итогом Крымской войны стало разрушение системы Священного союза.

На Парижском конгрессе поднимался вопрос о реставрации суверенной Польши. Усилиями российской дипломатии он был временно снят с повестки дня. Гораздо большее внимание уделялось итальянской проблеме. Вытеснение Австрии с Апеннинского полуострова, а в перспективе и создание единой Италии было предопределено. Еще в 1854 г. и М.П. Погодин, и Ф.И. Тютчев предсказывали, что прямым последствием победы Наполеона III под Севастополем будет изгнание Австрии с Апеннин. «Пушка, которая разбивает Севастополь, прогонит Австрию из Италии», – пророчествовал Ф.И. Тютчев.

Авторы капитальной монографии «Кембриджская история внешней политики Британии» обратили внимание, что после Первой мировой войны политическая карта Балкан и Ближнего Востока в точности соответствовала предложениям Николая I в отношении Османской империи. Стоило ли вести кровопролитную бойню с Россией в Крымскую кампанию, если через 60 лет пришлось самим утверждать прежние русские представления? Таким образом, глобальная историческая перспектива подтвердила правоту Николая I в его оценках восточного вопроса, несмотря на то, что в частной политической конъюнктуре он допустил ряд серьезных просчетов.

Широкую общественную рефлексию Крымская война вызвала не только в России, но и в других странах – участниках конфликта. По окончании кампании королевский дом учредил самую престижную воинскую награду Великобритании, вручаемую за проявленный героизм, – крест королевы Виктории. Первыми кавалерами ордена в 1857 г. стали 85 военнослужащих, отличившихся в боях периода Крымской кампании. По традиции бронза для орденов использовалась из трофейных русских пушек. В России была отчеканена целая серия памятных медалей, впервые приуроченных не к взятию какого-либо города или победы, а к обороне. Значение Крымской кампании наиболее художественно точно определил Н.С. Лесков, заметив, что «война на полуострове была вскрытием затяжного нарыва и показала: чем питался организм всей страны и каковы его соки». Оценивая последствия поражения в Крымской войне для внутренней жизни России, все исследователи сходились в том, что оно стало большим психологическим потрясением.

Национальное оскорбление, нанесенное России в Крымской войне, привело к конструированию на уровне этнопсихологии образа врага, под которым подразумевались французы и англичане, и изменника – австрийцы. Симпатии, испытываемые в 1860—1870-е гг. кадровым офицерством к Пруссии, были связаны с ее противостоянием бонапартистской Франции. Победа немцев под Седаном вызвала рефлексию отмщения в русском обществе. Малоизвестен факт присутствия в войсках прусской армии во время войны 1870 г. добровольцев из России. В канун русско-турецкой войны в народе царило воодушевление в связи с предстоящим реваншем не только над турками, но и над англичанами. Планы же заключения нового союза с Веной не состоялись во многом из-за недоверия к «изменникам – австриякам».

П.Б. Струве одним из первых высказал парадоксальную мысль об отсутствие объективных предпосылок отмены крепостного права в России. Крепостнический строй мог бы просуществовать вне кризисных потрясений еще ни одно десятилетие. Реформы были обусловлены в большей степени моральным потрясением от крымского поражения, нежели внутренними противоречиями.

Крымская война как общественный индикатор кризиса николаевской системы. Вся управленческая система николаевской Россия работала на поддержание боеспособности русской армии. Даже в мирные годы военная сфера поглощала до 45% бюджета. Тем сильнее было моральное потрясение и негодование на существующую бюрократическую машину, давшую сбой как раз в тот момент, когда ей надлежало продемонстрировать весь свой потенциал. Крымская война явилась индикатором всех скрытых до времени пороков николаевской модели управления, обусловив последующее реформирование.

Крымская война дискредитировала в общественном сознании николаевскую систему государственного управления. Но если бы не поражение, ее порочность не представлялась столь очевидной в сравнении с иными историческими моделями обустройства России. Заверши Николай I свое царствование в 1853 г., и он остался бы в памяти потомков как мудрый правитель, удерживавший страну от общеевропейского революционного хаоса. Не следует забывать и то, что России в Крымскую войну, по существу, с той или иной степенью участия отдельных стран противостояла вся Европа. Посредством характерной логической ошибки «последующие события» были представлены в качестве «последствия». Конечно, реальные механизмы функционирования николаевской управленческой системы были далеки от идеала, но предложенная государственная модель впервые за историю императорской России соотносилась с российской цивилизационной традицией и не представляла собой очередную западную инновацию.

Пожалуй, наиболее емкую характеристику правления Николая I предложил после смерти императора один из его ближайших сподвижников А.С. Меншиков, назвавший минувшее царствование «мудреным». Действительно, николаевская управленческая модель была неоднородной и внутренне противоречивой. Поэтому она и не поддавалась упрощенному линейному истолкованию, оказавшись «мудреной» для поверхностного ума князя-вольтерьянца.