Гигиена

С привнесением в российскую действительность европейского этикета требовалось изменить отношение к личной гигиене. Новый покрой одежды, новые прически, посещение балов, театров и т.п. предопределили слом веками складывавшийся взгляд на ежедневный процесс под названием «личная гигиена». Пока же внешняя галантность явно уступала телесной чистоплотности даже у представителей верхов.

Никого не удивляло, если на груди дамы на золотой цепочке висела блошиная ловушка, которая делалась из дорогостоящих материалов вплоть до золота. Считалось нормой барышням спрашивать у родителей перед балом, говоря словами М. Салтыкова-Щедрина, «для большого или малого декольте им мыть шею». Владелец знаменитой усадьбы в Останкино Н. Шереметев, когда отъезжал из имения, наставлял управляющего, чтобы танцовщики и музыканты «всякое утро умывали лицо перед обедом и после обеда и перед ужином и всякую неделю водить их в баню и смотреть, чтоб ни у кого шелудей (шелудивый – имеющий струпья, коросту на коже и т.п. – Авт.) не было и платье чтоб было чисто».

Специальных туалетных комнат даже в богатых домах почти не встречалось. Для этой цели использовались судна и ночные столики, которые размещались в спальнях и небольших служебных комнатах. Если же собирались многолюдные мероприятия, гостям указывалось специально отведенное место, куда приносились судна.

Нововведения в российском туалете стали чуть ли не сплошным сатирическим отступлением. Вот какая история произошла с появлением в богатом доме биде. Когда при описи имущества полицмейстер увидел сие устройство, он не знал, для чего оное предназначено, не знала об этом и хозяйка дома, и приказал писарю наименовать его: «скрипичный футляр о четырех ножках». Дама на скрипке никогда не играла, и фаянсовую лохань, находящуюся в этой диковинке, она использовала для подачи гостям рыбы на стол.

Стали появляться ванны. При «взятии» ванны пили шоколад – по моде. Мылись, завернувшись в простыню, иногда в таком виде принимали посетителей – по-западному. Делались «парадные» ванны из серебра с разной позолотою. Но это в XVIII в. было лишь диковинкой. В быту чаще всего использовались тазы (корыта) или деревянные кадки с водой для обтираний.

Все, о чем говорилось, – это в высшем свете и для высшего света. Крестьянин же всегда отправлялся «до ветру» за угол избы или сарая – зимой и летом. Но уж в чем он имел преимущество перед городскими барами, так это в том, что мог в любой день, кроме запрещенных Церковью, отвести душу в русской бане – с раскаленными камешками, да веничком березовым или дубовым, а то и с крапивой.