Глава 6. ОЛИМПИЯ
Олимпия находилась в Писе (Писатиде) — области, граничившей с Элидой в северо-западном Пелопоннесе58. Она лежала у подножья невысокой горы, носившей имя Крона — отца Зевса, — где сливались реки Алфей и Кладей, прежде чем устремиться по плодородной равнине к Ионическому морю, удаленному отсюда на 12 км. Из археологических данных явствует, что в Олимпии непрерывно существовали поселения приблизительно с 2800 по 1100 гг. до н. э.
В дальнейшем, после прихода дорян, Олимпия стала ареной важнейших атлетических состязаний в мире. Согласно одам Пиндара, воспевавшего победителей, Олимпийские игры были учреждены героем героев — самим Гераклом59, и именно эта версия мифа бытовала в Элиде. Зато в самой Олимпии местное предание гласило, что празднества основал мифический Пелопс (давший имя Пелопоннесу), после того как он убил царя Писы Эномая и взял в жены Гипподамию, дочь убитого. Могильные курганы, считавшиеся погребениями Пелопса и Гипподамии, относились к периоду до 1000 г. до н. э., а существовавшие здесь культы Крона, Геи (Земли, чей оракул, по преданию, стяжал Олимпии славу еще в глубокой древности), ее дочери, или ее же самой в обличье Фемиды (Справедливости) и Илифии (богини-родовспомогательницы) восходят, вероятно, к еще более ранней эпохе.
Дорийские пришельцы — быть может, опираясь прямо или косвенно на какой-то прежний культ, — внедрили почитание Зевса с горы Олимп — Зевса Олимпийского, в честь которого и получило свое имя и само поселение. Его культ отправлялся в пределах Альтиса — прямоугольного священного участка длиной в 198,2 м и шириной в 152,5 м. Терракотовые и бронзовые статуэтки X века, найденные здесь в ходе раскопок, изображают бога с воздетыми руками — как у микенских божеств. Храмовыми служителями Зевса были Иамиды — род жрецов-прорицателей.
Местные атлетические состязания в Олимпии начали проводить, самое позднее, ок. 900 г. до н. э., по дорийскому почину. Игры в более развитой форме, какими мы их знаем, по-видимому, появились в VIII веке до н. э… Считалось, что впервые они состоялись в 776 г. до н. э.; это самая ранняя дата в греческой истории, которую принято считать уже не легендарной, а исторической, — хотя сам метод, с помощью которого был осуществлен (Гиппием из Элиды в конце V века до н. э.) такой точный подсчет, был ненаучен. В самых ранних списках победителей значатся имена атлетов, приезжавших на игры главным образом из западного Пелопоннеса, особенно из Мессении, но позднее близость Олимпии к морю, делавшая ее доступной жителям западных земель, привлекла и гостей из греческих городов Сицилии и Южной Италии, также неоднократно побеждавших в состязаниях.
При раскопках Альтиса было найдено множество древних посвятительных предметов — в частности, бронзовые котлы VIII века до н. э., в которых чувствуется северно-сирийское влияние. Самое раннее сооружение на этом месте было совсем невелико; даже жертвенником Зевса служила просто постоянно обновлявшаяся горка пепла, сгребавшегося после жертвоприношений. Древнейшие из сохранившихся архитектурных развалин принадлежат храму Геры, перестроенному ок. 600 г. до н. э. Возможно, это было первое в Балканской Греции монументальное святилище. Первоначально его стены были сработаны из кирпича-сырца и покоились на облицованных каменных основаниях, а кровлю подпирали деревянные столбы-колонны. В храме находились изваяния Зевса и самой Геры, голова которой и была здесь обнаружена.
По-видимому, это сооружение было возведено по почину писийцев, которые, наверное, взяли на себя устроение игр в VII веке до н. э. ввиду вмешательства аргосского царя Фи-дона. Если это и так (хотя дело затемняется позднейшими противоречивыми сведениями), то ок. 572 г. до н. э., после продолжительной борьбы (а не в самом начале, в 776 г. до н. э., как полагает Страбон60), они уступили эту роль более крупной элидской общине, принявшейся насаждать в Писи-тиде свое влияние.
Отныне Олимпийские игры получили статус Панэллинских, или общегреческих. Это была дань уважения к их возросшей славе, которой, вероятно, отнюдь не препятствовало, а скорее способствовало весьма скромное положение Элиды, слишком ничтожной в политическом отношении, чтобы затевать споры с другими государствами. Такое возвышение местных игр ознаменовалось появлением в Олимпии пышно разубранных сокровищниц (как и в Дельфах), возведенных разными сицилийскими, южноиталийскими и другими греческими городами для хранения своих даров, так как они стекались сюда в таком количестве (включая массу оружия и доспехов, а также военную добычу), что уже не умещались в местных храмах.
Олимпийские игры стали одним из четырех крупнейших атлетических празднеств Греции. Другими тремя были Пифий-ские игры (в Дельфах), Истмийские (близ Коринфа) и Не-мейские игры (устраивавшиеся Клеонами — городом, подвластным Аргосу). Игры в Олимпии — хотя, в отличие от остальных, на них не проводились состязания в музыке и поэзии, — были признаны величайшими из всех четырех и получили панэллинский статус и широчайшую славу на двести лет раньше, чем другие.
В течение последующего тысячелетия они устраивались раз в четыре года, в августе и сентябре — в пору между жатвой и сбором винограда и маслин. Три гонца из Элиды повсюду провозглашали Священное перемирие на время праздника, — и ни разу война между греческими полисами не помешала его провести. Если враждующие государства не слагали оружия на время перемирия, они подвергались суровому штрафу, размер которого исчислялся в зависимости от численности войск-нарушителей.
В своей окончательной форме эти состязания продолжались пять дней. Первый день, приготовительный, был отведен для жертвоприношений и молитв богам. Во второй день устраивались колесничные ристания — забава царей и излюбленное зрелище, — и конные ристания, затем пятиборье (яёутавХоу). На третий день (который, благодаря точным подсчетам, непременно предшествовал полнолунию) снаряжалась процессия к алтарю Зевса. Вслед за этим проходили три состязания среди мальчиков. На четвертый день устраивался бег для трех атлетов, борьба, вольная борьба (тихтсраш>у) и кулачные бои. Пятый, и последний, день посвящался заключительным торжествам, в том числе принесению благодарственных даров и пиршеству для атлетов-победителей — олим-пиоников.
Несмотря на жару и толкотню, на Олимпийские игры приезжало около сорока — пятидесяти тысяч зрителей изо всех уголков греческого мира. Сами эти соревнования являли своего рода противовес разобщенному бытию греческих полисов. Но сколь бы велико ни было воздействие этих празднеств, ему никогда не удавалось достичь окончательного примирения; во всяком случае, каждый атлет представлял не свое государство (как это происходит сейчас), а исключительно самого себя (к участию же допускались только свободнорожденные греки). Хотя единственной наградой победителю служил венок, сплетенный из листьев священной оливы, росшей возле святилища Зевса, — весьма часто олимпионик, возвратившись домой, получал в родном полисе другие награды и окружался почетом до конца дней.
Когда Олимпийские игры были возрождены уже в наше время, их устроители вначале надеялись, что состязания будут проводиться в любительском духе, — ибо считалось, что таковы были отличительные особенности изначальных празднеств. Однако подобное истолкование древних состязаний ошибочно, потому что они требовали столь напряженных упражнений, что это неизбежно порождало изрядную степень «профессионализма». Недаром само слово &&Хоч означало отнюдь не игру или забаву, но тяжкую борьбу, муку и боль.
Вместе с тем знаменательным «побочным эффектом» Олимпийских (и других) игр стал тот толчок, который они дали разного рода художественному творчеству. Огромное количество ранних образцов металлической пластики было выполнено именно для посвящения в Олимпию. Кроме того, и в дальнейшем эти состязания в немалой мере подстегивали развитие греческой скульптуры: ведь главным предметом ее изображения было человеческое тело, которое и прославляли атлетические соревнования, — причем тело мужское, ибо женщины к участию в играх не допускались, хотя со временем были введены добавочные, уже сверх основной программы, состязания в беге — в честь Геры.