V

V

Львиную долю лавров по-прежнему забирало себе командование Восточным фронтом. Гинденбург, получивший звание фельдмаршала, в конце октября прислал победную реляцию: захвачено в плен еще 80 тысяч русских. 29 ноября Вильгельм прибыл в Познань, чтобы лично встретиться с новоявленным великим полководцем. Аудиенция состоялась в новом имперском замке. Вильгельм, естественно, не преминул посетить госпитали и утешить раненых, но не ограничился этим. Он проследовал в Кенигсберг, а оттуда — в Инстербург, городок вблизи своего охотничьего хозяйства в Роминтене. Местный лесник рассказал ему, какой ущерб был нанесен угодьям русским вторжением. 3 декабря кайзер вернулся в Берлин.

Месяцем раньше Вильгельм получил первое приятное известие о действиях своего флота. 1 ноября эскадра под командованием адмирала Максимилиана фон Шпее у берегов Южной Африки потопила два вражеских крейсера. Правда, потопленные суда давно уже полагалось списать, но все же «битва при Коронеле», как пышно было названо это столкновение, стала, как отмечают эксперты, «первым за столетие поражением британского флота». Триумф был недолгим. 8 декабря британская эскадра адмирала Доувтона Стэрди настигла Шпее у Фолклендских островов. Уйти удалось только одному немецкому судну, но в следующем году экипажу пришлось затопить корабль, чтобы не оставлять врагу.

20 декабря Вильгельм вновь выехал из Берлина в ставку. В Шарлевилле было торжественно отмечено Рождество. В украшенной сосновыми ветками часовне отслужили молебен по лютеранскому обряду. Длинный стол ломился от подарков; каждый — от кайзера до гренадера — получил один и тот же набор: яблоки, перечные пряники, орехи, сигары, трубку, табак и портрет кайзера с надписью «Главная штаб-квартира, Рождество 1914 года». От пастора Генса все получили по книге псалмов, от супруги кайзера — по кожаному бювару. Вильгельм и генералы сели во главе стола, на небольшом возвышении. В углу стояла небольшая, но изящно сделанная колыбелька младенца Иисуса. Тридцать елок с тысячью горящих свеч создавали праздничную атмосферу. Все спели «Молю, чтобы твоя любовь дала нам силы», пастор Гене произнес краткую проповедь. Плессен от лица армии принес благодарность монарху, все поддержали его дружным «Хох!». Вильгельм выступил с ответным словом, затем обошел всех гостей, вытянувшихся по стойке «смирно», поздравляя каждого. По свидетельству очевидцев, «все прошло торжественно и достойно».

В 7 часов вечера началась раздача рождественских подарков, которые были разложены на большом столе, украшенном цветами из кайзеровских теплиц. Императорская чета первой открыла предназначенный ей подарок. До 11 часов вечера гостей угощали пуншем и булочками. На следующий день состоялась служба в соборе соседнего городка Дуэ. Вильгельм отобедал с офицерами Первого пехотного полка. В своем обращении к войскам он сулил в будущем году «великую победу», залогом которой является то, что в 1914 году немецкие солдаты не только не уступили противнику ни пяди своей земли, но и заняли значительную часть вражеской территории.

Попавший в немилость Тирпиц обнаружил, что доступ к кайзеру для него, по существу, блокирован. Вину за это он возлагал на гражданских советников Вильгельма, в первую очередь Трейтлера и Валентини. Они боятся, что до кайзера дойдет его «откровенное и честное слово», считал Тирпиц. Вильгельм, по мнению гросс-адмирала, «не хочет ни сам принимать решения, ни делегировать ответственность». Помимо упомянутых Трейтлера и Валентини, к «ближнему кругу» кайзера принадлежали Мюллер и вюртембержец Рейшах. Обычно они сопровождали Вильгельма во время его ежедневных послеобеденных прогулок, обсуждая все важные дела. Особая нелюбовь Тирпица к Валентини объяснялась тем, что шеф гражданского кабинета придерживался умеренных позиций и соответственно пытался влиять на кайзера. Мюллер вспоминает диалог, состоявшийся в октябре 1914 года во Фландрии. Вильгельм: «Скажи, не прекрасная страна, а, Валентини?» Валентини: «Согласен, но она станет вдвойне прекрасной, когда мы отсюда уйдем». Вильгельм: «Клянусь тебе, мы отсюда никогда не уйдем!»

Впрочем, к концу 1914 года Вильгельма стали посещать мысли о желательности прекращения войны. Во всяком случае, в письме Бюлову Хелиус говорит о возможном, весной следующего года, демарше папы с призывом закончить военные действия на основе возвращения к довоенному статус-кво. Наверняка Хелиус излагал не только свои взгляды. Для Тирпица все это казалось жуткой ересью. По его мнению, за Германией должны были остаться по меньшей мере Фландрия и Антверпен.