Учесть изменчивость погоды
Учесть изменчивость погоды
Как сказано в Апокалипсисе, и как показывают научные расчеты, человечество с помощью техники (а теперь вернее сказать — Техника с помощью людей) разрушает и отравляет среду жизни, вызывая все более мощные природные катастрофы.
Нынешняя перестройка биосферы идет вроде бы научно обоснованно. Но… Вновь многоточие тянет за собой цепочку сомнений в точности наших знаний, в возможности предусмотреть все последствия преобразовательной деятельности людей.
Представьте: нами выработан план обводнения пустынных территорий. Мы ведем сюда издалека канал. Проходит два десятка лет, построен комплекс сооружений, затрачены огромные суммы. Но за этот срок климатические условия в данном районе заметно изменились к лучшему: больше стало осадков, увеличилось количество наземных и подземных вод.
Эти общие рассуждения подкрепим конкретным примером. Коснемся проблем Аральского и Каспийского морей (как запросто и привычно мы вмешиваемся в судьбу огромных территорий Земли, целых морей).
Каспийская проблема захватывает интересы не только внешнеполитические — порою противоречивые, — но и разных отраслей народного хозяйства: рыбных промыслов, морского и речного судоходства, сельского хозяйства, нефтяной промышленности, гидроэнергетического строительства. Она неотделима от судьбы прилегающих речных бассейнов (в первую очередь Волжского). Корень проблемы — снижение уровня Каспия. Сейчас уровень Моря дошел до отметки, наинизшей за последние 350 лет. С 1929 года уровень его понизился на два с половиной метра. В начале XX века море омывало Девичью башню — форпост Бакинской крепости, а теперь отступило на триста метров.
Уровень Каспия (по Л.С. Бергу); горизонтальные линии — через один метр
История уровня Каспийского моря — это история высочайших подъемов и самых низких падений.
Древние долины рек Каспийского бассейна (Волги, Камы, Урала и др.) очень глубоко, местами до пятисот — шестисот метров, врезаны в коренные породы. По-видимому, это свидетельствует о том, что несколько миллионов лет назад Русская равнина была более возвышенной, чем ныне, а чаша Каспия — более углубленной. Возможно, Каспий тогда занимал лишь часть южной трети современной акватории.
Со временем уровень моря стал повышаться. Оно начало расширять свои пределы. В конце концов оно превратилось в гиганта, объединив Аральское и Черное моря, достигнув широты Волгограда и соединившись со Средиземным морем.
Проходили тысячелетия, море стало отступать, лишь временами несколько увеличивая свои владения. Вот уже остались замкнутыми Каспий и Арал, между Каспием и Черным морем поднялось дно Кумо-Манычского пролива. Моря обособились, продолжалось сокращение акваторий и понижение уровня.
С начала XIX века уровень Каспия стал резко понижаться. Это существенно ухудшило условия судоходства в дельте Волги и на море, обеднило рыбные промыслы.
В середине XIX века было предложено отделить дамбой Кара-Богаз-Гол от моря. Обосновывался проект так. Испарение в заливе идет интенсивно. Уровень залива ниже уровня Каспия. Морская вода поступает в Кара-Богаз, истощая и без того уменьшающиеся водные запасы Каспия. Как писал первый исследователь Кара-Богаз-Гола И.А. Жеребцов, «залив ненасытно поглощает множество воды из моря, исчезающей в нем, как в прорве». Каспий начал мелеть еще до того, как волжские воды пошли на поля, хлынули в турбины гидроэлектростанций и распластались в пределах обширных водохранилищ. По-видимому, обмеление было вызвано изменением климатических условий.
Затем возник новый проект: отчленить от моря обширные мелководья, где особенно сильно идет испарение воды, — заливы Кайдак, Мертвый Култук и Кара-Богаз-Гол. Для этого следовало построить в море дамбу диной более ста километров. Кроме того, могли быть изолированы менее значительные заливы: Кендырли, Сарыташ, Кызылагач и др. Все это давало возможность сохранить от испарения около тридцати кубических километров каспийской воды в год.
Был еще один путь — соединить Каспий с Черным морем, построив канал по Кумо-Манычской впадине. Но и эту мысль пришлось отбросить. Канал оказался бы очень трудоемким и дорогим: глубиной до пятидесяти метров при длине большей, чем Беломорско-Балтийский, Суэцкий, Панамский и Кильский каналы, вместе взятые.
Да и польза его сомнительна. Канал, став искусственным руслом для соленых вод Черного моря, уничтожил бы химическое своеобразие Каспия и повредил рыбному хозяйству, ведь ценнейшие породы каспийских рыб — белуга, осетр, белорыбица — привыкли к полупресной среде. Потеряна была бы и сама Кумо-Манычская впадина, ныне превратившаяся благодаря орошению в богатый сельскохозяйственный район.
Нелегко точно подсчитать водный баланс Каспия, учтя все источники поступления и потерь воды. Кроме поверхностной воды, существуют гигантские потоки вод подземных, сочащихся в трещинах и порах горных пород. Какова их роль в общем балансе? Как влияют на них климатические перемены? Нельзя ли ожидать в скором времени увеличения мощности подземного потока? Или, напротив, он ослабевает, и чем дальше, тем больше?
Но — факт остается фактом — уровень моря вновь, как уже не раз было за последние столетия, стал резко падать. К чему это привело? Вот что писали А.Б. Авакян и Е.Г. Ромашков около сорока лет назад:
«Из неглубоких в прошлом заливов, таких как Синее морце, Кайдак, Комсомолец, Гасан-Кули, вода ушла, и они превратились в соленые болота или же в бесплодные, покрытые слоем соли равнины. Обсохли и вышли из-под воды мели Северного Каспия… А бывшие острова… превращаются в полуострова.
Многие хорошо орошавшиеся участки дельт Волги и Урала, особенно в верхней части, становятся сухими. Расположенные здесь бахчи, сады, сенокосы, пастбища… требуют искусственного орошения и обводнения…
Полностью вышли из строя порты Ильича и Астара на западном берегу, отрезанными от моря оказались большие и малые северные порты…
С падением уровня моря значительно облегчились и подводное бурение и эксплуатация скважин, сократились затраты на новое строительство, но гордость советской техники — добыча нефти в открытом море стала испытывать затруднения. Из-за мелководья ухудшилась связь с искусственными островами, осложнился завоз на них материалов и продовольствия.
Больше всех, пожалуй, страдает от обмеления такая важная отрасль народного хозяйства каспийских побережий, как лов рыбы. Солоноватые воды Каспия, обильно снабжаемые кормами всех видов из Волги, Урала, Терека, Куры, славятся исключительно ценными породами рыб. Здесь добывается белуга, осетр, севрюга. Только здесь живет и плодится знаменитая белорыбица… Обсыхание обширнейших, хорошо прогреваемых, обильных растительностью и кормами дельт и мелководий, в которых плодились, кормились и зимовали рыбы, жестоко подрывает каспийскую рыбную промышленность».
Конечно, обмеление Каспия происходило сравнительно медленно, и многие отрасли хозяйства — транспорт, нефтяные промыслы, рыболовство, овощеводство — приспосабливаются к понижению уровня морских вод. Катастрофических последствий не было. Но дальнейшее обмеление моря грозило отмиранием залива Кара-Богаз-Гол и упадком химической промышленности, привязанной к нему (добыча сульфата натрия). А ведь около трехсот предприятий страны получали продукцию комбината «Карабогазсульфат».
Так и не удалось отыскать тот самый оптимальный вариант, который удовлетворил бы и рыбоводов, и нефтяников, и моряков, и работников сельского хозяйства, и химиков. Проект преобразования Каспия должен был быть убедительно обоснован и технически выполним. Стоимость затрат на претворение идеи в жизнь не должна была превышать стоимости убытков, которые терпело народное хозяйство из-за обмеления Каспия: нельзя же тратить рубль на то, чтобы сберечь полтинник… Впрочем, некоторые потери трудно выразить в рублях: вкус белорыбицы и воблы, стаи розовых фламинго и цветение лотоса в дельте Волги, солончаки на месте морских волн…
Внимание ученых привлекали главным образом две идеи. Во-первых, расчленение Каспия дамбами и регулирование уровня воды отдельно в каждом из созданных водоемов. Во-вторых, переброска в Каспий части стока рек бассейна Северного Ледовитого океана.
Тридцать — сорок лет назад эти проекты рождали горячие дискуссии. Грандиозность проектов не вызывала сомнений в возможности их реализации: держава была экономически мощной (одной из двух сверхдержав того времени), централизованное управление народным хозяйством позволяло концентрировать огромные силы и средства на стратегически важных направлениях.
Вопрос был в другом: необходимы ли подобные мероприятия? В книге, изданной в 1975 году («Пульс земных стихий»), я писал: «А может быть, и вовсе не заботиться об искусственной стабилизации уровня Каспия? Не будем ли мы бесполезно выбрасывать драгоценные пресные воды в гигантский испарительный бассейн моря?..
Допустимо ли начинать гигантские перестройки природы, прежде чем выяснится, что будет без этих преобразований? А вдруг и без них уровень морей стабилизируется? А вдруг он начнет подниматься? Или мы научимся управлять климатом?..»
Последнее предположение, как мы теперь твердо знаем, было фантастическим. Но подъем уровня Каспия действительно произошел. И немалые затраты на то, чтобы предотвратить его понижение, оказались напрасными.
Мое предположение о повышении уровня Каспия не было мистическим пророчеством, ни точным научным расчетом. Я учел, что море это за исторический период не раз мелело (относительно) и обводнялось. Почему бы ему теперь неуклонно мелеть? Для этого потребовались бы направленные климатические изменения — уменьшение общего количества атмосферных осадков — в бассейне Волги, основной водной артерии, питающей это море-озеро. А таких изменений не отмечалось.
Значительные преобразования природной среды в Волжском бассейне происходили в двух направлениях. Прежде всего, истреблялись лесные массивы, осушались болота, распахивались обширные территории. Это, как известно, ведет к уменьшению питания подземных водоносных горизонтов и увеличению поверхностного стока. Казалось бы, в Каспий должно было поступать больше волжской воды. Почему этого не произошло и даже началось «обмеление» моря?
Можно предположить, что сказалось устройство плотин и крупных водохранилищ. Большое количество поверхностных вод задерживалось, а с акваторий «искусственных морей» шло активное испарение.
Но почему начался новый подъем уровня Каспия? По-видимому, произошла стабилизация (после заполнения водохранилищ) речных вод и начал сказываться увеличение поверхностного стока. Возможно, повлияли и некоторые дополнительные факторы, но этот представляется главным.
Проект переброски части стока северных рек на юг. Двойной штрих — проектируемые каналы, маленькие стрелки — направление стока, большие — использование вод
А вот с Аральским морем так не произошло. Вновь должен признаться: в ту далекую пору я предлагал не торопиться с переброской сюда части стока северных сибирских рек (а тогда за это мероприятие выступало и правительство, и широкая общественность, и журналисты, и писатели). Почему? Да потому что я год работал главным гидрогеологом Аральской партии, изучавшей геологические условия в южной трети проектируемого канала и в чаше предполагаемого водохранилища. Я убедился, что в регионе чересчур расточительно используют воды Сырдарьи и эксплуатируют первый от поверхности водоносный горизонт, артезианские воды которого изливались на поверхность по сотням (или даже тысячам) скважин, не оборудованных надлежащим образом. Надо было прежде всего навести порядок в местном водном хозяйстве, а затем уж позаботиться о восполнении водных ресурсов извне.
Конечно, и в то время можно было учесть изменения, которые произошли в бассейне Аральского моря и не давали оснований для оптимизма. Ведь две реки, питающие Арал, сильно обмелели. Он был обречен на высыхание.
Но дело не только в нем. Главной заботой должна была стать судьба людей, живущих в регионе и лишенных в достаточном количестве чистой пресной воды. Вот почему в середине 1980-х годов, когда по задумке Горбачева и с согласия ЦК КПСС было решено отменить строительство великого канала, средства массовой информации подняли крикливую кампанию в поддержку этого постановления. Особенно усердствовали журналисты и писатели, причем сгруппировавшиеся вокруг таких разных и порой идеологически противоположных журналов, как «Новый мир» и «Наш современник». Дружно в едином ряду выступили и такие деятели, как Горбачев и Яковлев, Егор Гайдар, и такие патриотически настроенные писатели, как Валентин Распутин.
Мои попытки опубликовать статьи в защиту строительства великого канала были безуспешными. А мне тогда было ясно, что канал совершенно необходим, потому что природная обстановка в Приаралье с годами ухудшалась и не было никакой надежды на то, что она сама по себе, без усилий человека изменится к лучшему. Надо было спасать не столько мелеющее море, сколько живущих в регионе людей.
Изменилась и социально-политическая ситуация. Советский Союз подошел к критической черте. Националисты, в том числе и русские, все громче кричали о разъединении. А великий канал мог бы соединить Среднюю Азию с Сибирью животворной артерией. В обмен на сибирскую чистую воду среднеазиатские республики поставляли бы на север, к примеру, овощи и фрукты. Короче, произошел бы взаимовыгодный обмен, при котором северные сибирские реки ни в коем случае бы не пострадали, потому что планировалось не менять их направление (а враги канала и, добавим, Советского Союза, писали порой именно так), а всего лишь изъять часть стока — от 3 до 7%, что совсем немного.
Только в октябре 2000 года мне удалось опубликовать в «Независимой газете» большую статью о целесообразности, даже необходимости переброски части вод, где они в избытке (в Сибири), туда, где их очень недостает (в Средней Азии). Более того, еще через полтора года по телевидению вдруг обозреватели заговорили об этом самом канале уже не ругательно, а благосклонно.
К сожалению, все это — слишком поздно. Рухнула великая сверхдержава. На ее месте возникла группа третьеразрядных государств со слабой экономикой, полунищим населением и при господстве олигархов и их ставленников. Ни о каких значительных экологических проектов пока речи быть не может.
На этом конкретном примере видно, как тесно переплетаются между собой научные, экономические, социальные, политические, экологические проблемы. Даже если есть возможность выяснить ход изменений окружающей среды и принять меры для борьбы, например, с опустыниванием, истощением и загрязнением вод и прочими экологическими бедствиями, одного этого совершенно недостаточно. Требуется иметь необходимые экономические ресурсы и государственную политику, ориентированную на оздоровление общества и окружающей природы.
Можно возразить: но есть же общественное мнение, которому под силу заставить имущих власть и капиталы действовать надлежащим образом, а не так, как им выгодно. На то и существует демократия!
Так-то оно так (в теории и демагогии), да не совсем. Некогда Чижевский предполагал, что на психологию общества влияют всплески солнечной активности. В действительности значительно более сильное и направленное воздействие на общественное мнение оказывает в настоящее время массовая печать и электронные средства пропаганды и агитации. Все зависит от того, в чьих руках они находятся и какие используются психотехнологии для обработки доверчивой публики.
На примере истории переброски части стока северных рек на юг видно, что в разгар пропагандистской кампании мнение отдельных специалистов полностью заглушается; абсолютно преобладает то, которое выгодно определенным влиятельным группам и кланам. Поэтому о необходимости канала кричали тогда, когда в нем еще не было острой нужды, о его вреде — когда он был очень необходим, а вновь заговорили о его достоинствах в то время, когда создать его фактически невозможно.