«Немцы моисеевой веры являются нежелательным, деморализующим феноменом»

«Немцы моисеевой веры являются нежелательным, деморализующим феноменом»

В основе сионистской позиции в отношении нацистов было положение, что ничего нельзя предпринять, чтобы остановить их, но они чувствовали себя обязанными что-то сделать. «Энциклопедия сионизма и Израиля» очень туманно сообщает нам, что германские сионисты пытались убедить канцлера Брюнинга опубликовать решительное заявление против нацистского антисемитизма, «подчеркнув в нем влияние сионистов на правительства различных государств».

Брюнинг на это так и не ответил, по и «усилия сионистов добиться правительственной поддержки эмиграции в Палестину как конструктивного средства ослабления внутреннего давления»¹⁰ были безуспешными.

Любое такое заявление Брюнинга было бы бессмысленным, если он не был готов сокрушить нацистов. Любое заявление о том, что правительство помогает евреям эмигрировать, привело бы «обратным результатам; оно побудило бы нацистов увеличить свои усилия, так как у них появилась бы уверенность, что режим ослабляет защиту прав евреев. Однако Брюнинг ничего не сделал, потому что сионисты обманывались, когда уверяли, что они имеют какое-то влияние на «правительства различных государств», особенно Англии.

Вейцман, авторитетный ученый и президент ВСО, имевший хорошие связи в Лондоне, почти ничего не сделал для германского еврейства. Оно никогда ему не нравилось, да он и ни в какой мере не сочувствовал его усилиям организохватило наглости заявить одной берлинской аудитории, что «каждая страна может поглотить только ограниченное количество евреев, если она не хочет заработать несварение желудка. В Германии уже слишком много евреев»¹¹. В своей беседе с Бальфуром в 1914 г. он пошел еще дальше, сказав ему, что «между нами и культурными антисемитами тоже имеется согласие, поскольку мы полагаем, что немцы моисеевой веры являются нежелательным, деморализирующим феноменом»¹². В последние годы существования Веймарской республики он несколько раз побывал в Германии. Его тамошние друзья говорили ему, что они даже не хотят того, чтобы евреи, проживающие вне Германии, устраивали демонстрации ради них. Ему следует лишь убедить английских консерваторов заявить во всеуслышание, что Гитлер дискредитирует себя в их глазах антисемитскими действиями. Вейцман обратился к члену парламента консерватору Роберту Бутби, который сказал ему, что большинство членов его партии совершенно откровенно видят в Г итлере спасителя Германии от коммунизма и их меньше всего беспокоит его антисемитизм ³. К январю 1932 г. Вейцман пришел к выводу, что в будущем предстоит эмиграция некоторого количества евреев из Германии. Хотя в 1931 г. он лишился поддержки

Всемирного сионистского конгресса, сложил с себя полномочия президента этой организации и освободился от бремени своих обязанностей, он (имея достаточно свободного времени) не предпринял никаких дальнейших шагов, чтобы мобилизовать весь мир или еврейство против Гитлера.

В самой Германии ССГ никогда не пытался вывести евреев на улицы, но «Рундшау» считала возможным выступить с угрозой, что евреи выйдут на улицы в Нью-Йорке. В действительности в Америке сионистами не было организовано ни одной демонстрации против Гитлера до прихода его к власти. Раввин Уайз, руководитель Американского еврейского конгресса, договорился с ассимиляторами Американского еврейского комитета о том, чтобы спросить лидеров германского еврейства, чем они могли бы помочь. Германская еврейская буржуазия только поблагодарила их за жест и заверила американцев в том, что они с ними снесутся, если дела пойдут хуже. Уайз хотел попытаться получить заявление от президента Гувера, но даже и это было слишком радикальной акцией для Американского еврейского комитета, и Уайз снял этот вопрос. Летом 1932 г. Уайз и Наум Голь дм а 1 организовали Всемирную еврейскую конференцию в Женеве, но Гольдман, крайне связанный другими обязанностями, не пожелал сотрудничать с ассимиляторами ¹⁴. В то время сионизм представлял собой движение меньшинства среди еврейства; конференция занималась лишь тем, что проповедовала обращенным, причем обращенные составляли меньшинство, поскольку на конференции не было ни Вейцмана, ни Наума Соколова, который стал его преемником на посту президента ВОО. Ничего не получилось из встречи, и ни Уайз, ни Гольдман не вполне оценили серьезность ситуации. Гольдман, всегда веровавший во влияние великих держав, в 1932 г. сообщил собранию ССГ, что Англия, Франция и Россия не позволят Гитлеру прийти к власти¹⁵. Стефан Уайз еще глубже ушел в тот мир, где дела не будут «столь плохи, сколь мы боялись». Услышав о приходе Гитлера к власти, он встал на ту точку зрения, что единственной действительной опасностью была неспособность Гитлера выполнить свои другие обещания. Тогда «он может наконец решить, что он должен уступить своим нацистским коллегам в деле антисемитизма»¹⁶.