10.6. Исламский фактор

10.6. Исламский фактор

10.6.1. Еще в 1992 году бывший начальник ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин говорил: «Будет страшной ошибкой, если какие-то политические силы в России попытаются противопоставить себя мусульманам или позволят втянуть себя в чужую борьбу с «исламской угрозой».[947] Обратим внимание на эти слова «чужая борьба».

Испокон веков Россия, находящаяся на границе Европы и Азии, порой принимала на себя удар азиатских орд. Они либо не могли преодолеть русский рубеж, либо переходили через него столь ослабленными, что остальной Европе были уже гораздо менее опасны.

Ф.Ф. Нестеров в свое время написал книгу «Связь времен», в которой доказывал, что Россия в течение всей своей многовековой истории жила в режиме сверхвысокого давления извне, что только это отличает нашу страну от остальной Европы, за исключением одной страны. «Это исключение — Испания. Подобно России, стоящей стражем на восточных рубежах Европы, она сдерживала на крайнем западе напор кочевой Африки».[948]

«Мусульманский мир, занимающий в конце ХХ столетия огромное геостратегическое пространство на юге евразийского и севере африканского континентов, имеет для России исключительно важное этно- и геополитическое значение. На фоне нынешнего резкого ослабления России как мирового государства и возрастания значения ислама как религиозного и идеологического феномена, мы просто обязаны просчитать все возможные варианты межцивилизационного взаимодействия и их последствия».[949]

В определенной степени мировой ислам переживал ренессанс. Исламская революция в Иране в 1978–1979 года стала ярким показателем возможностей мусульманского духовенства. «Подлинно народная антимонархическая и антимпериалистическая революция в Иране, — писал по следам событий Семен Агаев. — В ходе которой практически безоружное население успешно противостояло вооруженной до зубов современной армии и затем опрокинуло один из самых мощных неоколониалистских военно-бюрократических режимов на Востоке, приковала к себе внимание друзей и недругов во всем мире».[950]

Интересно то, интересно, но ситуация в мире стала круто меняться. Проблемы взаимоотношений христианских цивилизаций и исламских цивилизаций между собой стали очень актуальными в мире. Они порой чрезвычайно обострились.

Как всегда самый радикальный способ предложил Жириновский, написавший в 1993 году нашумевшую тогда книгу «Последний бросок на юг». Он предложил России этот самый бросок на юг, мотивируя: «…Выход России на юг — это, прежде всего, защитная мера, ибо сегодня идет угроза России с юга…

Выход к Индийскому океану — это не захват территорий. Это миротворческая миссия России. Это гарантия от уничтожения для малых народов восточного региона…

Для России выход к Индийскому океану — это обеспечение стране надежных границ во взрывном, нестабильном сейчас юго-востоке. Выход к Индийскому океану — это исторически обусловленное будущее России, это — перспектива ее развития в XXI веке».[951]

Книга вызвала не мало споров, но руководство страной не стало делать этот бросок, хватало проблем и со своими мусульманскими народами. Особенно с чеченцами.

10.6.2. Первая чеченская война стала пробой столкновения России с мусульманскими фундаментализмом.

Некоторые, возможно, в политических целях указывали на интриги таинственных сил. «В апреле 1995 г. в ходе телевизионной дискуссии с Борисом Федоровым Зюганов так охарактеризовал трагическую и одновременно странную ситуацию в Чечне: «Это большой полигон, где испытываются все новые методы войны. Пытаются перессорить, если говорить языком нынешним, православных с исламским миром и слить в эту грязную яму всех неугодных. Все, что там родилось, все создано искусственно, в том числе московскими властями».[952]

Серьезное обвинение. В принципе достаточно реальная ситуация. Но требуется доказать намеки на то кто конкретно из московских властей и кто это такие неназванные иные. Разумеется, в телепередаче сделать это почти не возможно, но есть и другие способы доведения до общественности.

Намекать в политике не сложно, а чаще всего и выгодно. Однако в данном случае речь идет о судьбе страны и ложные намеки в политических целях называются не самыми хорошими словами.

10.6.3. Хотя чеченцы приняли ислам поздно, да и назвать их убежденными верующими-мусульманами сложно. Уж много у них своего, родного чеченского, а не общемусульманского.

Интересно отметить, что сам Дудаев под критерий правоверного мусульманина подходил с большой натяжкой. Женат на русской. Обычный советский генерал, которому захотелось стать еще выше. Наверное, подумал, чем я хуже Грачева, он десантник, а я летчик.

Кстати, летчика Дудаева потом не раз упрекали его противники, что в Афганистане он без зазрения совести бомбил мусульманское население. Ну, бомбил, ну и что с того. Не только он. Наверное там были плохие мусульмане.

Но в Чечне после начала российского наступления для некоторых он стал символом мусульманского сопротивления. «К работе с населением, направленной на сопротивление федеральной власти, — писал в марте 1995 года Павел Грачев, - все активнее подключается мусульманское духовенство, ряд представителей которого открыто призывают к террору против российских военнослужащих».[953]

Самопровозглашенный президент Чечни понимал: нужно играть мусульманской картой. Оставив Грозный, Джохар Дудаев «призвал арабские и исламские страны, все международное сообщество способствовать прекращению боевых действий в Чечне и проведению там референдума под международным контролем по вопросу о провозглашении независимости республики от России».[954]

На это прореагировали. Сначала не очень дружно, но все же прореагировали. Например, в Бангладеш прошла демонстрация против вмешательства русского империализма» в Чечне.[955]

10.6.4. Но контакты с заграницей начались гораздо раньше. «К Дудаеву ряд государств стали направлять свою агентуру уже на оседание на длительный срок», — писал полковник запаса госбезопасности.[956] И он не один говорил об этом.

«В Чечню по различным каналам продолжают нелегально прибывать наемники из мусульманских стран Ближнего и Среднего Востока, поступают деньги, оружие и боеприпасы…

Дудаев завербовал за высокую плату до 6 тысяч наемников из Прибалтики, Таджикистана, Азербайджана, Украины, Афганистана, Турции, других иностранных государств», — так сообщил Павел Грачев в марте 1994 года. Обратим внимание, что страны перечислены не в алфавитном порядке, а Турция стоит на последнем месте, что обычно означает наименьшее участие в поставке наемников.

Но было и другое мнение. «Появление в России первых наемников из мусульманских стран стало тревожным симптомом. И роль специальных служб в этом процессе тайной не была. По оперативным данным, приоритет здесь держала Турция», — так писал генерал Александр Михайлов.[957]

Вот и гадай, активную роль занимает Турция или нет? Скорее всего загадка разгадывается просто. Когда Грачеву не нужно «обидеть» Турцию, ее помещают на последнее место, когда Степашину нужно поехать в Турцию, начинают разговор о турецком приоритете.

«Турция открыто принимала на своей территории чеченских террористов. Уже в декабре 1994 года совет национальной безопасности Турции под председательством президента республики Султана Демереля обсуждал вопрос об оказании помощи Дудаеву. Потом чеченская диаспора смогла собрать и переправить в Чечню 5 миллиона, а затем еще 10 миллионов долларов. Курьеры с фальшивыми документами, под видом журналистов переправляли крупные партии валюты через российско-азербайджанскую границу…».[958]

Было решено, что для урегулирования вопроса в Турцию поедет Степашин. Само по себе поездка за границу руководителя спецслужб в новой России не была чем-то из ряда вон выходящим событием, но и будничным событием она еще не стала. Руководители спецслужб редко покидают свою страну (слишком много знают) и не менее редко с ними готовы встречаться соответствующие должностные лица за рубежом. Правда, иногда такие встречи проводят тайно. Скрыть поездку Степашина в Турцию не удалось. Но не в этом главное.

По данным генерала Александра Михайлова, который вместе с шефом ездил в Турцию, на всех встречах обсуждался один вопрос: ситуация на Северном Кавказе и в странах Черноморского бассейна. Обе стороны пришли к выводу, что пришла пора координировать действия спецслужб по стабилизации обстановки в этом регионе.[959]

Степашин настаивал на прекращении помощи антироссийским силам в Чечне. Противная сторона выдвигала требование прекратить помощь курдской рабочей партии. Кое-какой компромисс нашли и подписали соглашение между ФСК и МИТ (турецкой разведкой). Само соглашение оказалось не эффективным. «В деликатной области шпионажа словам верить не полагается».[960]

По словам протеже Степашина Александра Михайлова: «Оставленная мина замедленного действия — роль разведки Турции во внутрироссийском конфликте — была взорвана в 1998 году. Когда все существующие соглашения были нарушены, когда роль турецкой разведки стала приобретать угрожающий характер, ФСБ предала гласности факт вмешательства во внутренние дела России.

Все руководство МИТ ушло в отставку».[961]

По сведения, указанным в книге Аркадия Ярового «Прощай, КГБ», агентов турецкой разведки, действительно, выявляли уже после степашинской поездки в Турцию.[962] Собственно говоря, наивно было бы думать, что эта поездка что-то могла изменить. Одно хорошо, Степашин расширил свой кругозор (побывал в Турции) за государственный счет.