Язык печати.

Язык печати.

Печать, очевидно, относится к 1255—1260 годам, уже к концу правления Миндовга. Он стал королем Пруссии (очевидно, Погезании) со смертью отца Рингольда в 1242 году.

В 1252 году принял католичество при короновании папой Римским на короля Литовского, в 1255 году от него же получил разрешение короновать сына Войшелка (Василя) на короля Русского — как правителя Галицко-Волынского Королевства Русь, вошедшего в состав BKЛ через породнение рода Миндовга с родом галицко-волынских королей. Появление Королевства Русь и королей Русских объясняется тем, что князья-короли Галиции и Волыни обещали папе переход региона в католическую веру (это свое обещание они не исполнили).

Миндовг хотел Войшелка-Василя посадить на княжение в Полоцке (сугубо православном городе, где условием княжения являлось обязательное принятие князем православной веры). Именно отсюда странный набор символов в печати: полоцкий православный герб «Погоня» с крестом Евфросинии Полоцкой на щите всадника, папская корона королевства над ним (то ли Королевства Литва, то ли Королевства Русь), плюс руническая надпись на языке… Каком?

В XIII веке языки пруссов-погезан, Мазуров, кривичей, явтягов, дайновичей и лютичей-литвинов мало отличались друг от друга. Эти народы не только прекрасно понимали друг друга, но и осознавали свою языковую общность.

Всем этим языкам в принципе присущи те черты балтизма, которые есть в языке печати Миндовга и которые Сокол-Кутыловский нашел «беларускими». Нашел по той причине, что эти языки сегодня либо исчезли, как прусско-погезанский, либо превратились в беларуский язык, либо (как язык Мазуров) влились в польский, «наградив» его пшеканьем.

Конечно, какие-то региональные отличия были: мазуры пшекали, мы дзекали. Но с точки зрения лингвистики это только нюанс, местный западно-балтский говор. В любом случае язык Мазуров в тысячу раз ближе беларускому языку, чем совершенно чуждые ему украинский и русский.В будущем судьба западно-балтских языков региона (архаичных и самых древних среди индоевропейских языков) сложилась по разному. Прусский язык подвергся германизации, три сохранившихся немецко-прусских разговорника XV—XVI веков показывают не чистый западно-балтский язык, а его смесь с немецким. Впрочем, это можно объяснить еще и предвзятой позицией немцев, составивших разговорники.

Дело в том, что порядка четверти лексики нынешнего беларуского языка многие современные лингвисты относят, как я считаю, ошибочно — к немецкой лексике, когда на самом деле это древняя западно-балтская лексика. В прошлом германцы (как и славяне) образовались именно из западных балтов, поэтому не удивительно наличие пластов общей лексики. Но она не «германская», а просто старая общая индоевропейская. Очевидно, что составители прусско-немецких разговорников на свой манер ее переделывали, отсюда и «германский уклон» в этих разговорниках.

Аналогично язык мазуров и наш подверглись славянизации, где точно так же славяне, находя близкие им пласты в нашей древней лексике, переделывали их на свой славянский лад. Мазуры слились с ляхами в едином этносе поляков, при этом обе стороны утратили свой изначальный язык: ляхи утратили чистый славянский язык Кракова, идентичный языку ободритов Рюрика, а мазуры Варшавы утратили многие черты балтизма в языке, приняв славянскую грамматику и заменив западно-балтскую лексику на созвучные славянские слова. В Литве-Беларуси фактором славянизации языка стала Киевская вера, образование, делопроизводство. С 1795 года «подключилась» Российская империя, которая «московизировала» наш язык для своих великодержавных нужд.

Так на каком языке сделана надпись на печати Миндовга?

В принципе — его можно, применительно к середине XIII века, назвать просто западно-балтским языком, по аналогии с тем, как историки и лингвисты используют для той эпохи термин «славянский язык». Язык печати Миндовга был тогда общим для народов Пруссии (Погезании), Мазовы и территории нынешней Беларуси. Краткое «у» вместо славянского четкого «в» было присуще всем западным балтам. Цеканье и дзеканье — языковые черты уже жителей будущей Беларуси (ятвягов, дайновов, кривичей). Обладал ли ими язык пруссов-погезан? Очевидно — да.

Сокол-Кутыловский расшифровал надпись на печати: «С-ВА-Е ПЕ-ЦА-ТА К-Н-Е-3 М-И-Н-Д-О-Г 3-ТА-В-И» - «СВОЮ ПЕЧАТЬ КНЯЗЬ МИНДОГ СТАВИТ».

Это вполне соответствует лексике прусского языка. Эти слова вовсе не славянские и не «русские»: в широком плане — индоевропейские, в узком — западно-балтские. Именно на этом языке и говорил Миндовг. Между тем вопрос языка Миндовга Сокол-Кутыловский вообще обошел вниманием. Не стал разбирать, на каком языке тогда говорили пруссы. Он язык Миндовга поспешил назвать «Русским» и «славянским», не удосужившись задуматься о том, что собой представлял язык пруссов в то время. А он тогда мало чем отличался от языка населения будущей Беларуси, в общении с пруссами наши предки не нуждались в переводчиках. Поэтому пруссы к нам, как к своей родне, и мигрировали, как при Миндовге, так и при Витене. Всего, по подсчетам историков, в Беларусь переселились около 100 тысяч пруссов.

* * *