Исторический детектив.
Исторический детектив.
Попробуем теперь более внимательно разобраться в том, что понималось под Литвой и Русью в «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга. На первый взгляд все в ней кажется нагромождением загадок, настоящим историческим детективом.
Относительно определения истоков Литвы Петр Дусбургский нам никак помочь не может, так как жил в Пруссии в уже сравнительно поздний период, когда само понятие «Литва» закрепилось за территорией ВКЛ и включало в себя весьма обширные земли. В предисловии к его книге говорится:
«Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга, первый крупный памятник историографии Тевтонского ордена в Пруссии, была завершена в 1326 г.
n… Первая [часть] повествует об основании Ордена бременско-любекскими купцами ок. 1190 г. при осаде крестоносцами Акры в Палестине; вторая — о вторжении крестоносцев в Пруссию, после того как император Фридрих II «пожаловал» Ордену в 1226 г. в качестве феода прусские земли; третья — о войнах с пруссами до 1283 г. и с Литвой до 1326 г.; четвертая — о различных событиях всемирной истории, что позволяет вписать историю Ордена в Пруссии в более широкий контекст.
… Как современник описываемых событий Петр из Дусбурга выступает лишь в главах, относящихся к 1290—1326 гг. Именно они (главы 221—326 части III) содержат наиболее ценный и богатый материал, поскольку в них автор старается дать детальное освещение событий». (Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Москва, 1997.) Таким образом, автор этой хроники не только не мог быть современником появления нашей Литвы (в рамках гипотезы о создании ее полабцами в самом начале XIII века), но и сами крестоносцы вторглись в Пруссию только после появления у нас Литвы.
А что касается «Руси» — тут много загадок. Например, могли ли лютичи из Менцлина быть теми «рутенами», которые прибыли в землю скаловитов в устье Немана около 1221 года?
Действительно, согласно хроникам, ободриты, лютичи, украны, лужичане и другие народы Полабья уходили массово от экспансии немцев на восток, в Пруссию. Немцы считали лютичей частью Руси, так как немецкие уши воспринимали их язык как язык полабских славян. Поэтому мигрировавшую Лютву лютичей немцы вполне могли считать лишь частью общей миграции русинов Полабья.
Однако Скаловия в Пруссии находилась на ее севере, в устье Немана, а вот в истоках Немана была наша историческая Литва Новогородка (Новогрудка), первой столицы ВКЛ. Видимо, мигранты (русины-ободриты и лютичи) поднялись за несколько лет от Скаловии по Неману до Новогородка, где окончательно осели. Во всяком случае, такая версия объясняет кажущиеся «нестыковки», когда Новогородок выступает в хронике одновременно и как Руссия, и как Литва.
В главе «Описание земли прусской» Петр Дусбургский говорит:
«Земля Прусская границами своими, внутри которых она расположена, имеет Вислу, Соленое море [Балтийское], Мемель [Неман], землю Руссии, княжество Мазовии и княжество Добжиньское. Висла — это река, текущая из Краковии в землю Померанскую [Поморье], впадающая в море у крепости Данциг, отделяя Польшу и Померанию от Пруссии. Мемель — тоже река, вытекающая из королевства Руссии, впадающая в море рядом с замком и городом Мемельбургом, самую Руссию, Литву и Куронию, также отделяющая от Пруссии».
Видимо, на основании этого отрывка профессор А. Г. Кузьмин отметил:
««Земля Руссия» помещается автором между Мемелем (Неманом) и Мазовией».
Однако данное описание является поздним и относится к 1326 году, а не к началу XIII века, когда понятия «Руссия» и «Литва», полагаю, были еще иными. Например, бросается в глаза упомянутый в земле Прусской город Мемельбург (позже Мемель, ныне Клайпеда). Это самая северная крепость Тевтонского ордена в Пруссии, она основана только в 1252 году. До прихода сюда тевтонов этой крепости не было. Получается бессмыслица: Пруссия включает в себя и Руссию, и Литву, и крепости немцев!
В то время существовало только одно Королевство Русь — Галицко-Волынское. Неман там не протекает, он начинается между Минском и Новогородком, то есть в самом сердце Литвы Миндовга. Почему же у автора хроники Литва и Руссия оказываются географически в одном и том же месте? Ответ, полагаю, состоит в том, что в тот период понятия «Литвы» лютичей и «Полабской Руси» смещались именно к нам — в Новогородок.
Об этом смещении понятия «Русь» — если приглядеться — и пишет Петр, автор хроники. Так, в главе «О войне братьев с помезанами и о сооружении замка Мариенвердер» сказано:
«Но когда тот благородный муж и доблестный рыцарь из Саксонии. бургграф из Магдебурга по прозвищу «с маленькой рукой», в окружении многих рыцарей и оруженосцев пришел в замок Кульм, в течение года, что он там пробыл, пошел с магистром и братьями и перенес вышеупомянутый замок Мариенвердер с острова Квидина на то место, где он ныне находится, в волости Помезании, называемой Рейсен, изменив место, но не название».
Но название Рейсен — это и есть Русь!
В главе «О разрушении многих замков и о покорении помезан» :
«В земле Помезанской была некогда волость, называемая Рейсен, где жили славные мужи и доблестные воители, на которых упомянутый правитель, возложив руку на плуг и не озираясь назад, храбро нападал и нередко разорял ее огнем и мечом, проливая немало крови язычников. Замок их, стоящий близ реки Мокеры, и все укрепления, бывшие у них в этом месте, называемом Стумо, близ Постелина, близ Рисенбурга и Рисенкирхена, близ озера Друзина и Вильденберга, он разрушил мощным ударом и, обратив в пепел, сровнял с землей, а язычников убил или взял в плен. Но никто не может достойно ни словами сказать, ни каламом описать, как мощно и как мужественно вышеупомянутый маркграф, словно лев, не сторонящийся ни перед кем, сражался с упомянутыми язычниками. Таким грозным был он с ними в войне, что они покорились вере и братьям. И согласно договорам и свободам, которые им тогда давались, после направлялись прочие новообращенные».
В комментариях к русскому переводу хроники указано:
«Рисенбург (Rysenburgk; ныне Прабуты). — Находится в южной части Помезании, принадлежавшей помезанскому епископу. На его месте было прусское укрепление, разрушенное в 1236 г. Замок и город основаны в 1276 г., строительство завершено в 1277 г. ».
Никакой лупы не нужно, чтобы в названиях Рейсен, Рисенбург и Рисенкирхен увидеть везде слово Русь. Очередная «Русская Атлантида»!
Почему российские комментаторы так слепы? По той же причине, по которой само название «Пруссия» они не желают выводить от названия «Русь» — как «Порусье». Не по слепоте, а по своему великодержавному упрямству.
В той же книге, в комментарии к термину «Пруссия», они пишут:
«Пруссы (Prutheni). — Этимология названия неясна. Существует несколько концепций, по-разному объясняющих его. Одна из них возводит этноним к лит. protas и лат. prats — «разум» (также лит. prasti, лат. prast — «понимать»), другая связывает его с лит. Prausti — «мыть, чистить», лат. Prausties — «становиться больше, сильнее», третья — с санскр. puru-sa-h — «человек, мужчина» (Powierski J. Prusowie, Prusy. S. 68—69).
Высказано также мнение, что название это было получено пруссами от их соседей и должно было означать «коневоды», что подтверждается данными готского языка, где «prus» означало «конь», а также старославянского «прус» — «кобыла» (Okulicz J. Pradrieje…S. 14).
Раннее употребление этнонима в форме Bruzi встречается у Баварского географа (середины IX в. ).
Предполагают, что до IX века «пруссы» было названием одного из западных прусских племен, которое позднее распространилось на другие племена.
Пруссы относились к балтской ветви индогерманских народов. В языковом отношении к ним близки литовцы и латыши. Языковые заимствования свидетельствуют о тесном взаимодействии между прусским и литовским языками (Ehrlich В. Die alten Preussen. S.268). Территориальное устройство Пруссии на исходе раннего Средневековья свидетельствует о сравнительно высокой степени объединения, о чем говорит и само собирательное название «Пруссия» (см.: Biskup М., Labuda G. Dzieje… S. 55).
И это все! Среди «существующих нескольких концепций» не указана главная: что Пруссия — это Порусье. Однако на прилагаемой к хронике карте под названием «Померания» написано в скобках «Поморье». То есть германское название в скобках приведено в исконном славянском звучании, где «по-» является приставкой. А рядом с Поморьем-Померанией — Помезания (что точно так означало у славян землю «по мазурам», ибо с той ее стороны жили мазуры), именно эта земля одновременно имела другое название (как в скобках указано на карте): Рейсен (Рисен), то есть Русь. Затем восточнее — Погезания, а весь край назван Пруссия — то есть Порусье (кстати, в немецком языке славянская приставка «по-» не утрачена в отношении такой же области Порусья, которая ныне именуется Боруссией).
Комизм ситуации заключается в том, что, хотя топонимы «Пруссия» и «Боруссия» являются близнецами (означают изначально «Порусье» и созданы русинами в землях, позже захваченных у них немцами), — российская «трактовка» для Боруссии уже никак не подходит: там заведомо не жили латыши и летувисы, как не жили и прусские племена. Это явно не этническое название, а созданное Русью и означающее то, что лежит далее Руси.
В российских комментариях к хронике сказано:
«Помезания (Pomesania; у Николая фон Ерошина: Pbmezenen)… Название восходит к прус. Pomedian и означает «Полесье» (Pierson W. Altpreussische Namen-Kodex. S. 697). «Помезаны» — «люди, живущие на границе» (Wilinski К. ). Польский историк Ф. Дуда доказывал принадлежность Помезании к польскому Поморью. Однако Помезания, как и Погезания, является, по-видимому, изначально прусской землей (Powierski J. Prusowie, Prusy. S. 369). Во время появления крестоносцев западная граница Помезании проходила по Висле, северная — по р. Ногате до оз. Друзин, на юге — по густым лесам над р. Оссой, Древенцем и Древениким озером. Относительно восточной границы единого мнения не существует».
Удивительные гипотезы — включая производную от слова «межа», «помезаны» — «люди, живущие на границе». Как и в случае с Поморьем, тут «по-» выступает приставкой, однако в слове «Пруссия» аналогично увидеть приставку «по-» и использовать термин «ПОРУСЬЕ» российские историки уже не могут — НЕЛЬЗЯ. Ибо что делать в таком случае с мифом, что «Древней Русью» являлись только территории будущей Российской империи — никаких других «Русей» не было и быть не могло.
Читаем у комментаторов:
«Погезания (Pogesania; у Николая фон Ерошина: Pogezenen), погезаны (Pogesani). — Название происходит, очевидно, от прусского корня, означающего «край, поросший зарослями»».
Опять попытки искать происхождение названия в прусских корнях, а не славянских. Однако если взглянем на карту Пруссии, то увидим, что названия регионов на «по-» сосредоточены в западной части, где, включая Померанию-Поморье, как раз никаких пруссов не было, а жили только славянские колонисты. При этом старое название Помезании как Рейсен (Рисен), то есть Русь — отражает тот факт, что в прошлом это была колония полабских русинов.
И здесь возникает самый интересный вопрос (относительно «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга) в этом историческом детективе: почему же название земли (Рейсен или Рисен, то есть Русь) не прижилось в этом крае, а немцы его заменили на Помезанию — то есть Помазовье — как, очевидно, более древнее и более правильное?
Наверное, потому, что само название Помазовья как Руси (Рейсен) существовало совсем недолго в истории, не успело тут закрепиться, хотя оставило столь же молодые топонимы Рисенбург и Рисенкирхен (то есть в исходном славянском звучании — Русенград и Русская церковь). В хронике сказано: «В тот год (1276) Альберт, епископ помезанский, построил замок и город Рисенбург в земле Пруссии», то есть немцы создали тут «город русской церкви»).
Видимо, именно здесь имела место первая попытка создания «Руси обетованной» русинов Полабья (ободритов, русинов острова Русен и прочих, в том числе и лютичей из Менцлина) после ухода их от немецкой экспансии на Восток. Но немцы и здесь их скоро достали, пришлось уходить еще дальше, «в землю скаловитов» (это восточная часть Пруссии). А оттуда подниматься по Неману к Новогородку, где они остановились и создали Литву.
Такая концепция «бегства из Полабья Руси и Литвы — через Пруссию до Новогородка», как мне кажется, устраняет все те моменты в древних летописях, которые ранее виделись «противоречивыми», «странными» или «необъяснимыми».
Самое интересное не только в том, что эта Помезания какое-то время была известна как Русь христианская (ибо имела новый топоним Рисенкирхен — Русская церковь). Но, что уже не кажется удивительным, именно тут находился главный очаг сопротивления немецкой экспансии под руководством князя Святополка. В хронике сказано, что христианский народ Святополка (то есть народ Помезании-Руси) поддержал восстание язычников-пруссов против немцев и поляков и возглавил его. При этом сам Святополк, его брат и его дружина были «поморские славяне», а не пруссы.
В комментариях к хронике указано: «Святополк (Swantepolcus) (ум. 1266) — князь Поморья с 1220 г.». Однако столица Святополка располагалась как раз в землях Руси (Рейсен) в крепости Швец (Swecza) («Замок был центром поморских князей Святополка и Мстивоя II») и возле озера Рейзен, в котором тоже угадывается слово «Русь», произошла знаменитая битва с тевтонами.
Таким образом, Святополк был русским князем, так как его земля — это Рейсен, Русь. Но имел ли он какое-то отношение к лютичам, как основателям нашей Литвы — ведь лютичей тогда немцы именовали «рутенами»? Об этом сегодня можно только гадать, но еще один поразительный факт заключается в том, что герб Святополка — фактически «Погоня». В комментариях к хронике сказано:
«Святополк — первый поморский князь, получивший титул «dux», что означало одновременно суверенную власть и независимость. Эту идею отражала символика герба Святополка: рыцарь на коне со щитом и знаменем (Czaplewski P. Tytulatura ksiazat pomorskich do poczatku XIV w. /Zapiski TNT 1949. Tom 15, s. 59-61).
Это дает основание предполагать, что «Погоню» создал князь Святополк как первый «dux», а от него она перешла к другим князьям региона, в том числе к прусскому королю Миндовгу.
Впрочем, некоторые историки считают, что скачущий влево всадник был изображен и на печати поморского князя Богуслава I в 1214 году и его преемника Казимира II (Барнима I Поморского) в 1235 году, и этот древний полабский герб просто перекочевал к нам вместе с приходом лютвинов и вообще Поморов.
Во всяком случае, тут прослеживается геральдическая преемственность, и вполне возможно, что наша «Погоня» — вариант поморского герба. Сам он, естественно, перейти к нам не мог, переходил с князьями Поморья. С Булевичами и Рускевичами.
В хронике «Русь» не только названа Помезанией (Рейсен), но фигурирует также как «Русь» и Полабье славян. В главе 227 сказано, что в 1286 году погезаны (то есть население родной прусской провинции Миндовга) решили восстать против немцев:
«Они договорились на тех условиях, чтобы пригласить князя руйянов с сильным войском и, вышвырнув братьев из земли Прусской, поставить его королем и господином своим. Это отвратительное дело было раскрыто при строительстве замка Раганиты, и каждый из Барты и Погезании, имевший отношение к этому мерзкому заговору, получил заслуженную кару за участие».
В комментариях к хронике отмечено:
«Князь руйянов (princeps Ruyanorum) — князь Рюгена Вицлав II (1260—1303), сын Яромира II (1249—1260) и дочери Святополка».
О том, что речь снова идет о Руси в Полабье, российские комментаторы хроники, конечно, даже не заикнулись… Это еще одно доказательство того, что у московских историков, как в советское время, так и сегодня, строгая цензура в этом вопросе.
Теперь пора обратиться к тому месту в хронике, о котором профессор А. Г. Кузьмин писал так:
«Ок. 1221 года. Петр Дусбургский (начало XIV века) говорит о прибытии рутенов в землю скаловитов (устье Немана) за 9 лет до прихода тевтонских рыцарей».
В хронике это глава 181 «О длительной осаде одного замка и об одном дивном деле»:
«У скаловов был один замок близ Раганиты, на одной горе, осаду которого рутены с огромным войском вели за девять лет до вторжения братьев дома Тевтонского в Прусскую землю. Наконец рутены, утомленные войной и потерями, спросили у осажденных, какой пищей они держатся. Те ответили, что рыбой. Ведь посреди замка у них был пруд, имевший 20 шагов в длину и почти столько же в ширину, тогда изобиловавший рыбой, которой хватало для пропитания всем осажденным».
Скаловия лежала по обоим берегам реки Неман в нижнем ее течении, центром Скаловии, вероятно, была Раганита. Замок построен Тевтонским орденом в 1289 году на месте прусского укрепления с тем же названием. По поводу этого события российские комментаторы написали:
«Осада крепости рутенами — событие, относящееся к 1221 г. Достоверность его подвергалась сомнению М. Тёппеном, полагавшим, что речь могла идти о походе Даниила Галицкого между 1251 и 1254 гг. (Scriptores rerum Prussicarum. 1. S. 133)».
Очередная загадка: поскольку русины (и их король Даниил, коронованный папой Римским, а потому известный в тогдашней Европе) из далекого Львова сюда в 1221 году не приходили — то, дескать, и не было «пришествия рутенов».
Но обратите внимание: место действия — то же самое, как и в приведенной выше цитате о событиях 1286 года, когда погезаны-скаловиты решили при строительстве замка Раганита призвать русского князя острова Рюгена (Русена) Вицлава II. Не вызывает сомнения, кого именно местные жители считали «рутенами» и «Русью» (остров Рюген-Русен именуется Русью с IV века).
Конечно, тут в очередной раз речь идет именно о русинах Полабья (и снова перед нами препоны московской цензуры!). Тем более что местные скаловиты и погезаны о существовании Галицкой Руси вообще не знали, ибо жили весьма далеко от Львова. Как говорится, за тридевять земель. Зато свои поморские рутены жили близко, и как раз в это время многие рутенские племена уходили от немецкой экспансии из Южного Полабья и Поморья на восток.
Суть сообщения, кажется, в том, что в поисках новой «земли обетованной» рутены «с огромным войском» примерно в 1221 году пришли на земли скаловитов и пытались их завоевать. Им это не удалось: они были «утомлены войной и потерями». Куда же они ушли? Путь один — дальше по Неману, где и находился Новогородок. Там они осели. Об этом свидетельствует тот факт, что именно там вдруг появились примерно в то время (в договоре 1219 года с Галицией) литовские князья родов Булевичей и Рускевичей со своими людьми. Чьи исходные топонимы в Руги-Руси Полабья кажутся русскими, а исходная область Менцлин — Лютвой лютичей.