Реконструкция событий начала XIII века.

Реконструкция событий начала XIII века.

Я не буду утверждать, что именно Булевичи и Рускевичи осаждали Раганиту в Скаловии примерно в 1221 году (по датам это не совпадает — Булевичи и Рускевичи как князья Литвы появились к 1219 году, хотя несовпадение в датах можно объяснить неточностью хронологии скаловитов, которые тогда не имели своей письменности).

Очевидно, все было не столь просто и «прямолинейно». Полабцы давно пытались колонизировать восточные земли (чему есть множество доказательств), но массово стали уходить сюда только в связи с немецко-польской экспансией на рубеже XII—XIII веков. Часть полабцев не хотела уходить и мужественно сражалась до конца — это и русины-поморы Святополка, и сорбы-лужичане, которые затем навсегда стали рабами тевтонов, а менее стойкие народы вообще исчезли — как те же пруссы. Но частично славяне и западные балты уходили на Восток.

Полагаю, что ободриты, русины и лютичи пытались закрепиться в Помезании (вот почему у нее на время появилось второе название «Русь» или «Рейсен»), другие группы мигрантов двигались дальше — пытались осесть в Скаловии и в других местах. Лютичам князей Булевичей и Рускевичей удалось закрепиться выше по Неману в районе Новогородка. Туда стали стягиваться остальные. Так новая Литва стала местом сбора мигрантов с Полабья, в том числе рутенских народов и их князей, под которыми тогда понимались ободриты, русины острова Русен, лужицкие сорбы, народы Померании (Поморья), Помезании, Погезании — и непосредственно сами пруссы Пруссии.

По подсчетам польского историка Г. Ловмяньского, численность всех пруссов в XIII веке составляла 170 500 человек (Lowmianski Н. Studja nad poczatkami spoleczenstwa i panstwa litewskiego. Wilno, 1931—1932). Из них на территорию нынешней Беларуси бежали в течение примерно века (включая правление Витеня, массово переселявшего сюда пруссов), как сегодня считают историки, максимум до 100 тысяч человек.

Но эту миграцию пруссов заметно превосходила численностью волна мигрантов с Полабья и Поморья, которые заполнили вначале всю Пруссию, а потом уже оттуда ушли в ВКЛ, созданное в районе вокруг Новогородка. Прусский король Миндовг в такой ретроспективе стал лидером ВКЛ именно по той причине, что миграция к нам шла через его земли Пруссии (конкретно — Погезанию) — и с ней уходил к нам сам прусский народ[24].

Российские авторы С. В. Лебедев и Г. В. Стельмашук пишут о Миндовге в книге «Белорусский феномен» (2006):

«Одновременно рыцари другого Ордена — Тевтонского, приглашенные в 1226 году польским князем Конрадом Мазовецким для борьбы с язычниками — пруссами, начали завоевание Пруссии, зажав вместе с меченосцами литовцев в клещи. В этих условиях произошло объединение литовцев вокруг князя Миндовга (западные хронисты называли его Мендольфом, а литовские историки XX века переименовали его в Миндаугаса)».

Под «западными хронистами» авторы имеют в виду «Великую Хронику Польскую» с ее Мендольфом, а самого его считают пруссом. А под «объединением литовцев вокруг князя Миндовга» следует понимать только и именно объединение мигрантов с Полабья и Поморья вокруг Миндовга — ибо они и создавали ВКЛ, а не жемойты или аукштайты, которые до их подчинения нашими предками не знали самого слова «Литва».

В Полабье и Поморье существовали две формы фамилий: у славян (ободритов, русинов и других) — на «-ов», а у западных балтов (лютичей, лужицких сорбов, поморян, помезан, погезан)— на «-ич». Пока неясно, откуда беларусы взяли свои фамилии на «-ич»: существовали ли они у нас до появления князей Булевичей и Рускевичей в 1219 году или же были принесены их народами с Полабья и внедрены культурным влиянием в наши народы, тогда заметно отстававшие цивилизационно от этих мигрантов. Но очевидно, что в Новой Литве преобладали фамилии не славян, а западных балтов Поморья на «-ич». Поэтому эту миграцию следует в первую очередь соотносить именно с указанными народами (лютичами, сорбами, поморянами, помезанами, погезанами), а не с чистыми славянами западного и центрального Полабья.

Хотя ВКЛ создавал прусский король Миндовг (Мендольф) и его прусский род стал правящим родом Литвы, пруссы тем не менее своей миграцией в ВКЛ не оказали значимого влияния на Литву[25]. Они массово бежали к нам при Миндовге и затем при Витене, создав поселения в Западной Беларуси. Некоторые жители деревень вокруг Кобрина и Пинска до сих пор говорят на прусском языке, хотя все лингвисты думают, что прусский язык пять столетий мертв и на нем никто не говорит ! ).

Ведущей силой ВКЛ при его создании и затем экспансии были, конечно, не пруссы, не жемойты и не аукштайты, в то время еще менее цивилизованные туземные народы. Их историки сегодня именуют себя Литвой, потому что в «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга войны с ВКЛ поданы как пограничные тевтонам войны с Жемойтией и Аукштайтией. Но за эти территории с немцами воевали вовсе не жемойты и аукштайты, а уже наши литвины Новогрудка, князья которых, согласно хронике, по языку были «рутенами» (в отличие от языка жемойтов и аукштайтов, язык которых в хронике назван языком пруссов, то есть тем, что сегодня лингвисты определяют как восточно-балтский язык). Язык «рутенов» князей Литвы, очевидно, был нашим западно-балтским языком, который больше похож на славянский, чем на восточно-балтский язык жемойтов и латышей. Отсюда и его определение немцами.

Кроме того, к немцам на 150 лет перешла Жемойтия и они владели ею, считая не частью «Литвы», а как раз частью своей Пруссии (в тот период никто в Германии свою колонию Жемойтию «Литвой» не называл). Поэтому мне кажутся анекдотичными сегодняшние «туры истории по древней Литве», которые устраивают в Летуве: людей возят по Западной и Центральной Беларуси, показывают им наши замки и говорят, что «их основали жемойты» и что «наши предки жемойты всем этим раньше владели».

На самом деле в период экспансии Литвы на Восток и на юг (до Черного моря) Жемойтия (то есть нынешняя Республика Летува) вообще в состав Литвы не входила, а была частью земель Немецкого ордена. Как можно одновременно быть крепостными у немцев 150 лет подряд — и при этом у нас строить свои замки, «захватывать в свою власть Русские земли»? Видимо, это вопрос для психотерапевтов — о комплексе неполноценности малого народа. И еще вопрос совести: вместо благодарности за то, что литвины освободили жемойтов от немецкого ига, — вот такие басни.

А ведь если бы мы (литвины-беларусы) не спасли жемойтов от немцев, то они растворились бы, словно сахар в кипятке, в немецком этносе — как растворился в нем к XVI веку этнос пруссов. Мы спасли этнос жемойтов от исчезновения, но вместо благодарности видим их попытки присвоить историю Литвы себе. Если бы жемойты, как пруссы, канули в Лету, то земли бывшей Жемойтии являли бы собой сегодня еще одну часть Калининградской области — бывшей Пруссии. Тогда сегодня не было бы споров о том, что считать Литвой…