Япония на пороге поражения

Последнее японское правительство военного времени

7 апреля 1945 г. к власти пришел кабинет адмирала Судзуки Кантаро?, последний японский кабинет военного времени. Главные министерские посты в нем заняли: министра иностранных дел и министра по делам Восточной Азии — То?го? Сигэнори; военного министра — генерал Анами Корэтика; военно-морского министра — адмирал Ёнаи Мицумаса; министра вооружений — адмирал Тоёда Тэйдзиро?.

Формально кабинет Судзуки провозгласил продолжение войны против США и Великобритании до полной победы, однако всем было понятно, что главной его задачей должен стать поиск путей для приемлемого завершения войны.

^{Судзуки Кантаро?}

В своем первом выступлении в качестве премьера 7 апреля 1945 г. Судзуки признал, что империя находится перед лицом величайшего кризиса. Далее он заявил о необходимости крепить «боевой дух народа» и «самоотверженно защищать родину». Этот призыв отражал мнение военных кругов, в частности, военного министра Анами, что только отчаянное сопротивление может дать надежду избежать безоговорочной капитуляции и сохранить японский государственный строй.

Одновременно, находясь в почти полной международной изоляции, Япония стремилась каким-либо образом вступить в переговоры относительно условий прекращения войны.

Попытки Японии избежать безоговорочной капитуляции

Критическое военное и внешнеполитическое положение Японии побудило наиболее дальновидных представите-лей японских правящих кругов к поиску пути, который мог бы привести к достижению компромиссного мира. К числу «миротворцев» принадлежали видные государственные деятели, бывшие премьер-министры Вакацуки, Окада, Коноэ, министры иностранных дел То?го?, Сигэмицу и др.

Зондирование велось по трем направлениям: во-первых, Япония стремилась заключить сепаратный мир с чанкайшистским Китаем: во-вторых, пыталась начать переговоры о мире непосредственно США и Великобританией; в-третьих, старалась использовать Советский Союз в качестве посредника в таких переговорах или хотя бы удержать его от вступления в войну.

Попытка достичь сепаратного мира с Китаем была сделана в марте 1945 г., когда в Японию был приглашен Мяо Бин — один из высокопоставленных чиновников марионеточного правительства Ван Цзинвэя, который тем не менее продолжал поддерживать тесные связи со многими деятелями чунцинского правительства.

На основании имевшейся у него информации Мяо Бин ознакомил японского премьер-министра Коисо Куниаки с примерными условиями, выполнение которых могло бы побудить Чан Кайши к заключению сепаратного мира с Японией. Они включали в себя вывод японских войск из Китая, признание правительства Чан Кайши и его переезд в Нанкин, проведение переговоров о статусе Маньчжурии и заключении мира между Японией и западными союзниками. Эти условия рассматривались на заседаниях японского высшего совета по руководству войной, однако были признаны неприемлемыми.

Еще осенью 1944 г. японское правительство попыталось установить связь с руководителями Великобритании и США путем неофициальных контактов со шведским посланником в Японии В.Багге. Эти попытки продолжались вплоть до мая 1945 г., когда из-за разногласий в японских правящих кругах по вопросу об условиях начала мирных переговоров министр иностранных дел Японии То?го? не смог отправить Багге, уже вернувшемуся в то время на родину, официального подтверждения просьбы японского правительства о посредничестве Швеции. В результате связь по этой линии прервалась. Не получили развития и контакты, которые японцы установили с А.Даллесом в Швейцарии и с сотрудниками американской миссии в Лиссабоне. В данном случае помешала неуступчивость японской стороны в вопросе о сохранении за Японией территорий, захваченных ею до начала второй мировой войны.

Идея каким-то образом разыграть «советскую карту» имела в японской дипломатии относительно долгую историю. Еще в сентябре 1943 г. Токио выступил с дипломатической инициативой о посредничестве между СССР и Германией в мирных переговорах.

Японское предложение по-видимому преследовало несколько целей. Во-первых, японские правящие круги рассчитывали в случае его принятия советской стороной и достижения перемирия на советско-германском фронте облегчить стратегическое положение своего основного союзника — гитлеровской Германии. Во-вторых, японское предложение содержало в себе элемент «дипломатической провокации»: согласие советского правительства вести подобные переговоры, даже если бы они окончились безрезультатно, означало бы нарушение им своих союзнических обязательств и, возможно, привело бы к развалу антигитлеровской коалиции. Наконец, в обоих случаях Япония надеялась обезопасить себя от вступления СССР в тихоокеанскую войну на стороне США и Великобритании, чего японские правящие круги стали к тому времени серьезно опасаться.

Тогда СССР отверг японское предложение и немедленно поставил в известность своих союзников о дипломатических маневрах Японии. Тем не менее, в сентябре 1944 г. японское правительство попыталось возобновить переговоры по данному вопросу. К тому времени военное положение как Японии, так и Германии драматически ухудшилось, поэтому в основе японской инициативы помимо тех же причин, что и в 1943 г., лежало стремление в случае успеха миссии найти для себя путь к заключению компромиссного мира с США и Великобританией при содействии СССР. Во главе миссии в Москву и Берлин предполагалось поставить Хирота Ко?ки. Однако советское правительство снова ответило на японское предложение отказом.

5 апреля 1945 г. советское правительство объявило о денонсации советско-японского пакта о нейтралитете. В тот день народный комиссар иностранных дел В.М.Молотов заявил послу Японии в Москве Сато? Наотакэ:

«Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен… до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки, с другой. С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза. При таком положении пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление этого пакта стало невозможным… В соответствии со статьей 3-й упомянутого пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия пакта, советское правительство настоящим заявляет… о своем желании денонсировать пакт от 13 апреля 1941 г.».

Несмотря на это безрадостное для Японии событие, японские правящие круги не оставили надежды втянуть Советский Союз в свою дипломатическую игру. На этот раз речь шла только о возможном посредничестве СССР в достижении мира между Японией с одной стороны и США и Великобританией — с другой. 20 апреля 1945 г. министр иностранных дел То?го? «неофициально» высказал советскому послу в Токио Я.А.Малику пожелание о встрече с Молотовым при его возвращении с учредительной конференции ООН в Сан-Франциско. После того как и эта попытка не дала результата, То?го? поручил Хирота, который считался специалистом по Советскому Союзу, поскольку в 30-х годах занимал пост посла Японии в СССР, вновь встретиться с Маликом и выяснить его позицию.

Эти встречи состоялись в июне 1945 г., однако остались без каких-либо практических последствий. Поэтому в июле 1945 г. То?го? сделал попытку организовать поездку в Советский Союз официальной миссии. После консультаций было решено, что ее возглавит Коноэ Фумимаро.

13 июля 1945 г. японский посол в СССР Сато? Наотакэ посетил заместителя народного комиссара иностранных дел С.А.Лозовского и вручил ему письмо на имя Молотова, в котором сообщалось, что японский император изъявил желание командировать в СССР Коноэ в качестве своего официального представителя. Было передано также послание императора, в котором указывалось, что он хочет «положить скорее конец войне».

18 июля Лозовский передал послу ответ советского правительства:

«Высказанные в послании императора Японии соображения имеют общую форму и не содержат каких-либо конкретных предложений. Советскому правительству представляется неясным также, в чем заключаются задачи миссии князя Коноэ… Ввиду вышеизложенного советское правительство не видит возможности дать какой-либо определенный ответ по поводу послания императора, а также по поводу миссии Коноэ».

Когда 30 июля Сато? вновь посетил Лозовского, чтобы выяснить советскую позицию относительно миссии Коноэ, Лозовский сообщил ему, что ввиду отсутствия в Москве председателя совета министров и министра иностранных дел советское правительство не может дать окончательного ответа. Однако фактически ответ уже имелся. 26 июля 1945 г. была опубликована Потсдамская декларация США, Великобритании и Китая, требовавшая от Японии немедленной безоговорочной капитуляции.

Потсдамская декларация

Проект совместной декларации союзных держав был подготовлен Соединенными Штатами еще до начала конференции в Потсдаме. По идее демарш трех держав должен был побудить Японию капитулировать. Однако подготовка декларации имела для американцев еще один, скрытый, смысл. В случае отказа Японии принять ее условия США получали формальный повод применить против нее ядерное оружие. Характерно, что текст декларации был передан Черчиллю и Чан Кайши только 24 июля — после того, как Трумэн одобрил приказ командующему стратегической авиацией генералу Спаатсу об атомной бомбардировке Японии.

Потсдамская декларация была выработана без непосредственного участия СССР. Ее текст был направлен советской делегации одновременно с его передачей для объявления по радио. Вместе с тем, в ней в целом были учтены советская позиция и советские интересы, что позволило СССР в дальнейшем солидаризироваться с ее духом и основными положениями.

В Потсдамской декларации были подытожены прежние заявления и соглашения, касавшиеся совместной борьбы против Японии. В ней содержались не только конкретные условия капитуляции, но и принципы основных послевоенных преобразований, которые должны были быть проведены в этой стране.

В декларации указывалось, что «навсегда должны быть устранены власть и влияние тех, которые обманули и ввели в заблуждение народ Японии, заставив его идти по пути всемирных завоеваний»; что «японский суверенитет будет ограничен островами Хонсю?, Хоккайдо?, Кю?сю?, Сикоку и теми менее крупными островами, которые мы укажем»; что «японское правительство должно устранить все препятствия к возрождению и укреплению демократических тенденций среди японского народа». «Мы призываем правительство Японии, — говорилось в ней в заключение, — провозгласить теперь же безоговорочную капитуляцию всех японских вооруженных сил… Иначе Японию ждет быстрый и полный разгром».

Правительство Японии в течение двух дней не могло решить, как реагировать на Потсдамскую декларацию. Колебания были связаны главным образом с тем, что под ней отсутствовала подпись Советского Союза, и Японии не была ясна его позиция. Министр иностранных дел То?го? предлагал не отвергать условия декларации и продолжить ее изучение, а самое главное — выяснить точку зрения СССР. Руководители же армии и флота требовали отклонить декларацию, поскольку они считали, что в то время, когда японские войска еще оккупируют огромные территории за пределами собственно Японии, говорить о капитуляции преждевременно.

На состоявшемся 27 июля совещании высшего совета по руководству войной японские руководители решили поручить послу в Москве Сато? выяснить намерения СССР, а до тех пор опубликовать Потсдамскую декларацию в сокращенном виде, а в комментариях намекнуть, что Япония, по-видимому, оставит ее без внимания. Однако под давлением генералитета премьер-министр Судзуки уже 28 июля выступил с заявлением, в котором говорилось, что правительство «игнорирует» декларацию и «будет неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны». Это заявление фактически предрешило атомную бомбардировку Японии.

Атомные бомбардировки японских городов

10 июля 1945 г в пустынном районе штата Нью-Мексико, недалеко от авиабазы Аламогордо, был произведен первый экспериментальный ядерный взрыв мощностью 15–20 тыс. килотонн. Продолжавшийся 4 года атомный «Манхэттенский проект» завершился полным успехом.

Еще в апреле только что вступивший в должность после смерти Рузвельта президент Трумэн был проинформирован о ходе создания атомной бомбы. Он сразу оценил возможности, которые предоставляло новое оружие. С самого начала Трумэн рассматривал атомную бомбу не столько как средство достижения военной победы над Японией, сколько как средство добиться уступок от СССР в вопросе о послевоенном устройстве мира.

К тому времени приготовления к боевому применению атомного оружия уже зашли довольно далеко. В конце 1944 г. в качестве базы для проведения атомной бомбардировки Японии был избран о-в Тиниан в Марианском архипелаге. Одновременно несколько бомбардировщиков Б-29 были переоборудованы для использования атомных бомб, и их экипажи начали специальные тренировки. В апреле 1945 г. «атомные» бомбардировщики были переброшены на Тиниан.

В апреле же были отобраны цели для атомной бомбардировки: японские города Хиросима, Кокура, Ниигата и Киото. С согласия президента США командующий ВВС генерал Арнольд дал указание не подвергать эти города обычным налетам, чтобы получить более точное представление о результатах использования нового оружия.

Намерение правительства США применить атомную бомбу вызвало протест многих ее создателей. Ученые призвали Трумэна отказаться от атомной бомбардировки и предложили вместо нее устроить показательный взрыв перед японскими представителями в какой-нибудь необитаемой местности. Однако американское руководство полагало, что для достижения наибольшего эффекта в давлении на СССР следует продемонстрировать реальное боевое применение атомной бомбы. Кроме того оно надеялось добиться капитуляции Японии до вступления в войну Советского Союза, и таким образом отстранить СССР от участия в послевоенном переустройстве на Дальнем Востоке.

В конце июля крейсер «Индианаполис» доставил атомные бомбы на Тиниан. 5 августа экипаж самолета Б-29 под командованием полковника П.Тиббетса получил боевое задание, и утром 6 августа атомная бомба была сброшена на г. Хиросима. Сразу после этого Белый дом опубликовал официальное заявление, в котором предупреждал Японию, что в случае отказа от капитуляции ее ожидают невиданные разрушения.

Американское руководство надеялось, что Япония немедленно капитулирует. Однако никакого заявления со стороны японского правительства не последовало. Поэтому американцы постарались как можно скорее сбросить вторую (последнюю из имевшихся у них тогда) бомбу, чтобы продемонстрировать Японии и всему миру, что США могут продолжать атомные удары. 9 августа вторая атомная бомба примерно такой же мощности, как и первая (около 20 килотонн), была сброшена на г. Нагасаки, который был запасной целью.

И в Хиросима, и в Нагасаки десятки тысяч людей погибли сразу; еще больше было ранено и поражено радиацией, многие из пораженных впоследствии умерли. Точное число жертв атомных бомбардировок неизвестно до сих пор, однако от них пострадало не менее 500 тыс. чел.

* * *

Вопрос об оправданности применения ядерного оружия против Японии до сих пор вызывает споры. Если за пределами Соединенных Штатов атомные бомбардировки обычно считают варварским актом, не имеющим никакого оправдания, то в США распространено мнение, что они послужили главной, если не единственной, причиной капитуляции Японии и потому оправданы с военной, а с учетом того, что они, предположительно, помогли сохранить множество жизней американских солдат, и с моральной точки зрения.

На деле применение Соединенными Штатами атомной бомбы преследовало главным образом политические, а не военные цели. Желание продемонстрировать в действии новое оружие огромной разрушительной силы, а также стремление добиться капитуляции Японии до вступления в войну СССР объясняют торопливость, с которой США пошли на применение ядерного оружия.

Что касается капитуляции Японии, то она была вызвана лавинообразным развитием событий в начале августа 1945 г. (6 августа — первый ядерный удар, 8 августа — объявление Советским Союзом войны Японии, 9 августа — новая атомная бомбардировка), которое продемонстрировало японскому руководству невозможность дальнейшего затягивания войны.

Вступление СССР в войну с Японией

Вопрос о вступлении Советского Союза в войну с Японией поднимался задолго до того, как поражение гитлеровской Германии стало очевидным. Соединенные Штаты еще в декабре 1942 года пытались добиться согласия на создание на советском Дальнем Востоке своих военно-воздушных баз под предлогом оказания помощи Советскому Союзу в случае японского нападения.

Принятие этого предложения привело бы к крайнему обострению советско-японских отношений и, с большой вероятностью, к войне, что заставило бы СССР вести борьбу на два фронта. Поэтому Сталин ответил Рузвельту отказом.

Однако по мере улучшения ситуации на советско-германском фронте проекты участия Советского Союза в войне против Японии стали вызывать интерес у советского руководства. Сталин видел во вступлении в войну шанс существенно укрепить международные позиции СССР на Дальнем Востоке, а также изменить пограничную линию с Японией, определенную условиями Портсмутского договора (советское правительство никогда не признавало Портсмутский договор справедливым и всегда стояло за изменение его условий путем переговоров).

Впервые Советский Союз заявил о своем намерении вступить в войну против Японии во время Тегеранской конференции. На пленарном заседании 28 ноября 1943 г. во время обсуждения хода военных действий на Тихом океане Сталин заявил, что для проведения успешных наступательных операций против японских войск Советский Союз должен увеличить свои силы на Дальнем Востоке по крайней мере в 3 раза, что стало бы возможным после капитуляции Германии. «Тогда — общим фронтом против Японии», — заключил Сталин.

Заявление советского руководителя имело большое военно-политическое значение. Позиция, занятая СССР, приближала перспективу окончания тихоокеанской войны и обещала уменьшить предполагаемые потери американских и британских войск (по оценке американского военного министра Г.Стимсона потери американцев в случае высадки в Японии должны были превысить потери в войне против Германии и составить более 1 млн. чел.). Поэтому руководители союзных держав ухватились за советскую инициативу. Черчилль в беседе со Сталиным 30 ноября 1943 г. подчеркнул, что заявление о присоединении СССР к борьбе против Японии после разгрома Германии является «историческим» и открывает широкие перспективы в войне с Японией. Рузвельт, желая поскорее перевести предварительную договоренность на конкретную основу, 29 ноября послал Сталину записку с предложением условиться о предварительном планировании возможных операций против Японии, когда Германия будет выведена из войны.

Более конкретные решения относительно вступления СССР в войну с Японией были приняты 11 февраля 1945 г. в ходе Крымской конференции, когда было подписано соглашение трех держав по вопросам Дальнего Востока. Советское правительство обязалось выступить против Японии примерно через 2–3 месяца после окончания войны в Европе на следующих условиях:

1. Сохранение status quo Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики);

2. Восстановление принадлежащих России прав, нарушенных вероломным нападением Японии в 1904 г., а именно:

а) возвращение Советскому Союзу южной части о-ва Сахалин и всех прилегающих к ней островов;

б) интернационализация торгового порта Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза в этом порту и восстановления аренды на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР;

в) совместная эксплуатация Китайско-Восточной железной дороги и Южно-Маньчжурской железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного Советско-китайского общества с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза, при этом имеется в виду, что Китай сохраняет в Маньчжурии полный суверенитет;

3. Передача Советскому Союзу Курильских островов.

Советское обещание имело особое значение для США в связи с их планами вторжения на Японские о-ва. Дело в том, что американцы не были уверены в немедленном победоносном завершении войны даже в случае завоевания метрополии. Они не исключали возможность объединения Квантунской армии с экспедиционными войсками в Китае с целью продолжения войны на азиатском континенте. Поэтому американское командование было заинтересован в том, чтобы «изгнанием японской армии с материка занялись русские». Макартур даже утверждал, что американские войска «не должны высаживаться на острова собственно Японии, пока русская армия не начнет военные действия в Маньчжурии».

Однако до того, как все планы и обещания воплотились в жизнь, в позиции США по вопросу о вступлении СССР в войну с Японией возникли колебания, связанные с успешным завершением «Манхэттенского проекта» — программы создания ядерного оружия.

Еще до первого испытательного атомного взрыва в Аламогордо некоторые высокопоставленные сотрудники американской администрации высказывали мнение, что наличие атомной бомбы позволит США отказаться от помощи Советского Союза в разгроме Японии и тем самым ограничить его участие в решении дальневосточных проблем. С таким подходом в целом был согласен и президент США Г.Трумэн. Однако до тех пор, пока атомная бомба не прошла испытаний, не было абсолютной уверенности в том, что она окажется эффективным оружием. Поэтому Трумэн решил все-таки добиваться личных гарантий Сталина о вступлении СССР в войну.

Во время Потсдамской конференции советская делегация подтвердила, что СССР выполнит заключенное в Ялте соглашение. Началось согласование, в частности, с китайской стороной, связанных с этим технических вопросов, обсуждались условия оккупации Японии.

Тем временем Трумэн получил подробный отчет о результатах экспериментального взрыва атомной бомбы, который произвел на него сильнейшее впечатление. Стало понятно, что США стали единственным обладателем невиданного в истории сверхоружия. Это вновь вернуло американского президента к мысли, что лучше закончить войну с Японией без участия СССР. Правда, он не счел возможным в один день изменить свою позицию на 180°. Теперь он решил как можно скорее применить атомную бомбу, чтобы добиться капитуляции Японии еще до вступления Советского Союза в войну.

* * *

В начале мая 1945 г., т. е. ко времени окончания войны в Европе, дальневосточные границы СССР прикрывала группировка численностью около 1,2 млн. чел., оснащенная более чем 20 тыс. орудий и минометов, 2,3 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 4,3 тыс. самолетов.

Еще до окончания боев на западном фронте Советский Союз начал подготовку к военным действиям на Дальнем Востоке. В конце февраля — марте 1945 г. советский генеральный штаб утвердил планы по развертыванию там войск. В мае 1945 г. началась стратегическая перегруппировка для нанесения удара по Японии, и к 9 августа советские силы насчитывали там более 1,7 млн. чел., около 30 тыс. орудий и минометов, 5,2 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 5,1 тыс. самолетов. Они превосходили противостоявшие им японские силы в людях в 1,8 раза, в танках — в 4,8, в авиации — в 1,9 раза.

8 августа 1945 г. Молотов, приняв японского посла, сделал следующее заявление:

«После разгрома и капитуляций гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все еще стоит за продолжение войны. Требование трех держав… о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил было отклонено Японией. Тем самым предложение японского правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякую почву».

Сказав далее о присоединении СССР к Потсдамской декларации, и о том, что такая политика «является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий», Молотов в заключение заявил, что «с 9 августа Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией».

Союзники СССР официально приветствовали вступление Советского Союза в войну. Так, британское правительство в своем заявлении от 8 августа указывало:

«Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира».

Что касается японского правительства, то для него вступление СССР в войну означало потерю последней надежды отсрочить свое поражение как военными, так и дипломатическими средствами. 10 августа 1945 г. То?го? сообщил Малику, что японское правительство «готово принять условия декларации от 26 июля сего года, к которой присоединилось и советское правительство». Одновременно аналогичные заявления были переданы через Швецию правительствам США, Великобритании и Китая.

* * *

Вступление Советского Союза в войну против Японии является непростым эпизодом в истории советско-японских (а «по наследству» и российско-японских) отношений. До сих пор в Японии можно услышать обвинения в адрес СССР в вероломстве, в нарушении обязательств, взятых на себя по советско-японскому пакту о нейтралитете, в то время как Япония, со своей стороны, эти обязательства выполняла.

Безусловно, под претензиями в адрес Советского Союза есть формальные основания. Советское правительство имело право расторгнуть советско-японский пакт о нейтралитете и сделало это в полном соответствии с буквой этого документа. Однако оно было обязано в течение года после этого придерживаться его условий, а война Японии была объявлена уже через 5 месяцев.

В последующие годы в оправдание решения о вступлении в войну против Японии в СССР приводились разные соображения: намерения Японии самой нарушить пакт и напасть на СССР, многочисленные инциденты с советскими судами в Тихом океане по вине японской стороны, тесное партнерство Японии с гитлеровской Германией и т. п. Все это правда, и все это не меняет того факта, что первым условия советско-японского пакта о нейтралитете нарушил Советский Союз.

Вместе с тем, не следует давать оценку действиям советского правительства без учета исторического контекста советско-японских отношений в первой половине 40-х годов. В соперничестве с максимальными ставками, развернувшемся тогда на мировой арене, любой договор воспринимался его участниками как эпизод борьбы, а не как моральное обязательство. В условиях, когда целью государственной политики было полное уничтожение противника, действовал принцип «победителей не судят». И Япония, и Советский Союз были готовы нарушить пакт о нейтралитете при благоприятных обстоятельствах. Япония так и не дождалась удобного момента, а СССР пошел на это, исходя из сложившейся в 1945 г. международной обстановки.

Борьба вокруг условий капитуляции

Утром 9 августа состоялось экстренное заседание высшего совета по руководству войной. Открывая его, премьер-министр Судзуки заявил, что атомная бомбардировка и вступление в войну СССР привели его к заключению, что не осталось ничего другого, кроме как принять условия Потсдамской декларации и прекратить военных действия.

В ходе обсуждения выявились два противоположных мнения. Одна группа (министр иностранных дел То?го? и военно-морской министр Ёнаи) предлагала принять Потсдамскую декларацию при условии, что это не изменит «законного статуса» императора.

Другая группа (военный министр Анами и начальники генеральных штабов армии и флота Умэдзу и Тоёда) настаивали на том, чтобы принять Потсдамскую декларацию, только если союзные державы пообещают сохранить японскую монархию, предоставить Японии право разоружиться самостоятельно, позволить японцам самим наказать военных преступников, а также откажутся от продолжительной оккупации Японии и не введут свои войска в Токио.

Длительные споры не привели представителей обеих группировок к единому мнению. На их позиции не повлияло даже полученное во время заседания сообщение о второй атомной бомбардировке. Стороны сошлись лишь в одном: в признании необходимости во что бы то ни стало сохранить монархию.

^{То?го? Сигэнори}

В тот же день состоялось чрезвычайное заседание кабинета министров. На нем вновь развернулись ожесточенные споры: выступили То?го?, Анами, Ёнаи, Тоёда и др. Значительное место на заседании заняло обсуждение экономической ситуации. Министр земледелия и торговли заявил, что следует ожидать голода, а министр путей сообщения и связи выразил сомнение, что удастся сохранить морское сообщение с Кореей и Маньчжурией.

При голосовании за капитуляцию при условии сохранения монархии проголосовали 9 чел., 5 членов кабинета воздержались. Поскольку примирить точки зрения двух основных группировок не удалось, Судзуки обратился к Хирохито с просьбой созвать императорское совещание.

Оно началось около полуночи 9 августа в дворцовом бомбоубежище. Вначале был зачитан полный текст Потсдамской декларации. Затем обе группировки изложили свои позиции, причем Анами призвал «вести войну до последней возможности», «даже если вся нация погибнет».

Поскольку голоса вновь разделились, заседание было прервано и возобновлено в 2 часа ночи 10 августа. После новых дебатов Судзуки попросил Хирохито высказать его точку зрения. Император присоединился к предложению То?го?, после чего Судзуки констатировал принятие решения о прекращении войны. Сразу же после закрытия совещания состоялось заседание правительства, которое единогласно утвердило это решение.

Утром 10 августа японское правительство сообщило через нейтральные страны, что оно согласно принять условия Потсдамской декларации в случае, если союзники согласятся не ущемлять «прерогативы императора как суверенного правителя Японии» и попросило точного уведомления по этому поводу.

11 августа 1945 г. государственный департамент США передал японскому правительству через Швейцарию совместный ответ правительств США, СССР, Великобритании и Китая, в котором говорилось:

«С момента капитуляции власть императора и японского правительства в отношении управления государством будет подчинена верховному командующему союзных держав… Императору будет предложено санкционировать и обеспечить подписание правительством Японии и японской императорской генеральной штаб-квартирой условий капитуляции, необходимых для выполнения условий Потсдамской декларации, и он должен будет дать от себя приказы всем японским военным, военно-морским и авиационным властям и всем находящимся в их подчинении вооруженным силам… прекратить боевые действия и сдать их оружие».

Ответ правительств СССР, США, Великобритании и Китая снова вызвал разногласия в японском правительстве. Министр иностранных дел То?го? рекомендовал императору признать ответ союзников удовлетворительным, а председатель тайного совета Хиранума высказал противоположное мнение. Тем временем военный министр Анами по собственной инициативе обратился с воззванием к военнослужащим, в котором говорилось, что «в создавшейся ситуации для нашего народа выход может быть только один: решительное продолжение священной войны за защиту нашей божественной земли».

^{Умэдзу Ёсидзиро?}

Для выработки официального ответа союзникам 13 августа было созвано заседание высшего совета по руководству войной. На нем за безоговорочную капитуляцию проголосовало 13 министров, против — трое. Поскольку военный министр Анами и начальники генеральных штабов Умэдзу и Тоёда отказались поставить свои подписи и заявили, что они апеллируют к императору, окончательное решение принято не было.

14 августа в 10 утра было созвано новое расширенное императорское совещание. Анами, Умэдзу и Тоёда предлагали потребовать от союзников уточнить «двусмысленные» пункты, а в случае отказа — продолжить войну, чтобы закончить ее «на лучших условиях». Но все остальные участники совещания высказались за безоговорочную капитуляцию. Император, присоединившись к большинству, предложил правительству подготовить проект императорского указа об окончании войны и опубликовать специальное обращение к народу.

В тот же день Япония сообщила правительствам четырех держав об издании императорского указа, в котором объявлялось о капитуляции и о готовности императора приказать всем японским вооруженным силам прекратить боевые действия и сдать оружие. В нем содержался также призыв к нации «вынести невыносимое» и направить все усилия «на созидание будущего».

Узнав о том, что император записал на пленку обращение к народу, в котором объявил о принятии условий Потсдамской декларации и прекращении войны, группа офицеров-фанатиков во главе с майором Хатанака Кэндзи в ночь на 15 августа подняла мятеж. Они пытались не допустить передачи обращения императора в эфир и склонить вооруженные силы свергнуть «капитулянтское» правительство Судзуки, чтобы создать новое во главе с военным министром генералом Анами. Большие монархисты, чем сам монарх, они, подобно мятежникам 1936 года, открыто пошли наперекор воле императора во имя сохранения основ священной императорской власти.

^{Анами Корэтика}

Путчисты убили отказавшегося поддержать их генерала Мори — командира охранявшей императорский дворец 1-й гвардейской дивизии. Затем, отдав от его имени ложные приказания, они проникли во дворец, но обнаружить пленки с записью речи Хирохито им не удалось. Другие отряды мятежников напали на резиденции премьер-министра Судзуки Кантаро?, хранителя печати Кидо Ко?ити, председателя тайного совета Хиранума Киитиро?, но не смогли их найти. Неудачей закончился и налет на токийскую радиостанцию. Так как войска токийского гарнизона не поддержали заговорщиков, они вскоре сдались, а их руководители покончили с собой.

15 августа рескрипт императора Хирохито о принятии условий капитуляции был передан по радио.

В драматические дни второй декады августа 1945 г. многие высшие военные и политические деятели страны приняли решение свести счеты с жизнью. 11 августа неудачно попытался застрелиться бывший премьер-министр То?дзё? Хидэки. 15 августа покончили с собой военный министр генерал Анами Корэтика, создатель корпуса камикадзэ вице-адмирал О?ниси Такидзиро?, маршал Сугияма Хадзимэ, несколько командующих фронтами, один из бывших командующих Квантунской армией генерал Хондзё? Сигэру и многие другие военные и политики.

15 августа, после оглашения императорского рескрипта, кабинет Судзуки в полном составе ушел в отставку. Кидо и Хиранума рекомендовали императору поручить возглавить кабинет принцу Хигасикуни Нарухико, который 17 августа закончил формирование нового правительства. Заместителем премьера и министром без портфеля стал Коноэ, министром иностранных дел и министром по делам Восточной Азии — Сигэмицу, военно-морским министром — Ёнаи. Пост военного министра Хигасикуни оставил за собой.

Император издал обращение к военнослужащим, призвав их обеспечить спокойствие в стране. Однако обстановка продолжала оставаться напряженной. Группа офицеров собиралась воспрепятствовать высадке американских сил в районе Токио. Императору пришлось направить к ним своего брата, принца Такамацуномия, чтобы убедить их отказаться от своего намерения.

Операции советских войск на Дальнем Востоке

Заявление японского правительства о принятии условий Потсдамской декларации еще не означало прекращения войны. Продолжались боевые действия между советскими и японскими войсками. Они начались в ночь на 9 августа сразу на нескольких направлениях. Соединения Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов при активном содействии авиации и Тихоокеанского флота вступили на территорию Маньчжурии одновременно с востока и с запада.

В первый же день советские войска добились значительных успехов. Так, соединения Забайкальского фронта продвинулись на расстояние 50–70 км, а 6-я гвардейская танковая армия, наступавшая на Чанчунь, — даже на 150 км. Японское командование под ударами советских войск спешно отводило свои силы в глубь Маньчжурии. Оно собиралось организовать оборону на рубеже железных дорог Тумынь — Чанчунь и Чанчунь — Дальний, однако продвижение сил Забайкальского фронта к жизненно важным центрам Маньчжурии было настолько быстрым, что планы командования Квантунской армии оказались сорванными.

В течение первых пяти суток 6-я гвардейская танковая армия Забайкальского фронта продвинулась более чем на 450 км. В результате боев 9-14 августа войска Забайкальского фронта вышли на Маньчжурскую равнину, в глубокий тыл японских войск, создав предпосылки для окружения и полного разгрома основных сил Квантунской армии.

Продвижение войск 1-го Дальневосточного фронта было не столь быстрым, поскольку его частям пришлось преодолевать наиболее мощные линия обороны. Тем не менее к исходу 14 августа они углубились на территорию Маньчжурии на 120–150 км и вступили в бой за г. Муданьцзян. Японцы оказали там ожесточенное сопротивление. Поскольку бои приняли затяжной характер, советское командование, стараясь поддержать высокий темп наступления, приняло решение обойти Муданьцзян с юга и прорваться в район Гирина. Тем временем Квантунская армия оказалась отрезанной и от Японии, и от Кореи, поскольку десанты советского Тихоокеанского флота овладели портами на побережье Японского моря.

Войска 2-го Дальневосточного фронта к 14 августа прорвали оборону японцев в районе Хэйхэ, преодолели горный хребет Малый Хинган и продвигались к Цицикару. Основная группировка войск фронта вела бои за овладение опорными пунктами в районе городов Цзямусы и Баоцин, которые прикрывали подступы к Харбину. Таким образом, войска этого фронта за 6 дней наступления продвинулись примерно на 120 км и завязали бои за выход в Центральную Маньчжурию.

15 августа по радио был передан императорский указ о принятии условий капитуляции. С этого дня боевые действия между американскими, британскими и японскими вооруженными силами были прекращены. Однако части Квантунской армии, противостоявшие советским войскам, приказа о капитуляции не получили и продолжали сопротивление. Поэтому 16 августа Генеральный штаб Красной Армии дал специальное разъяснение, согласно которому «капитуляцию вооруженных сил Японии можно считать только с того момента, когда японским императором будет дан приказ своим вооруженным силам прекратить боевые действия и сложить оружие. и когда этот приказ будет практически выполняться». Поэтому советские войска продолжали наступательные операции.

^{Слева направо: командующий 1-м Дальневосточным фронтом К.А.Мерецков, командующий Забайкальским фронтом Р.Я.Малиновский, главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке А.М.Василевский. Далянь (Дальний, Дайрен), август 1945 г.}

С 15 по 20 августа 1945 г. проходил второй этап маньчжурский наступательной операции. В это время войска Забайкальского фронта продвинулись в глубь Маньчжурии на 360–600 км, а войска 1-го Дальневосточного фронта, преодолев свыше 500 км, достигли центральных районов Маньчжурии и продолжали движение на соединение с Забайкальским фронтом. Основная для 2-го Дальневосточного фронта сунгарийская наступательная операция завершилась к 20 августа с прибытием кораблей Амурской флотилии в Харбин, где 18 августа уже был высажен воздушный десант.

Находясь перед фактом военного разгрома, японское командование обратилось к главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке маршалу А.М.Василевскому с предложением начать переговоры о прекращении военных действий. 17 августа командующий Квантунской армией генерал Ямада Отодзо? уведомил советскую сторону о том, что он отдал приказ войскам о немедленном прекращении боевых действий и сдаче оружия. Однако фактически на многих участках фронта японские войска продолжали сопротивление. Поэтому Василевский передал Ямада в тот же день следующую радиограмму:

«Штаб японской Квантунской армии обратился по радио к штабу советских войск на Дальнем Востоке с предложением прекратить военные действия, причем ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии. В то же время японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю командующему Квантунской армии с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен… Как только японские войска начнут сдавать оружие, советские войска прекратят боевые действия».

18 августа генерал Ямада передал войскам приказ прекратить сопротивление. 19 августа он подписал в Чанчуне акт о безоговорочной капитуляции.

^{Пленные японские генералы перед отправкой в тыл советских войск}

Только тогда началась организованная сдача в плен японских войск в Маньчжурии. Она продолжалась до конца месяца. Однако даже это не означало, что боевые действия полностью прекратились. Только 22 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки удалось штурмом овладеть Хутоуским узлом сопротивления, 3-тысячный гарнизон которого был почти полностью истреблен. Еще более упорное сопротивление советским войскам пришлось преодолеть при ликвидации Дуннинского укрепленного района, остатки гарнизона которого сдались лишь 26 августа.

В ходе военных действий в Маньчжурии советскими войсками было взято большое число пленных (почти 600 тыс.) и захвачены многочисленные трофеи: 686 танков, 861 самолет, 1836 орудий, 2361 автомашина, множество боеприпасов.

Одновременно с Маньчжурской разворачивалась Южно-Сахалинская операция, начавшаяся 11 августа. Там советские войска встретили ожесточенное сопротивление. Прорвать полосу обороны японцев удалось лишь 17 августа. Действия советских наземных сил затруднялись недостаточной — из-за нелетной погоды — поддержкой авиации. 20 августа был высажен морской десант в районе порта Маока (совр. Холмск), а 25-го числа был занят последний опорный пункт японцев на острове — военно-морская база Отомари (совр. Корсаков).

Напряженные бои шли и в ходе Курильской десантной операции, которая началась 18 августа десантом на о-в Шумшу и завершилась высадкой на о-в Кунашир 1 сентября. Всего на Курильских о-вах было взято в плен до 60 тыс. японских солдат и офицеров.

В обращении к советскому народу по случаю подписания Японией акта о безоговорочной капитуляции 2 сентября 1945 г. говорилось:

«Поражение русских войск в 1904 г. в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания… Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт безоговорочной капитуляции. Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу, и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии».

* * *

После принятия Японией условий Потсдамской декларации вся подготовительная работа по организации официального подписания акта о капитуляции проводилась штабом Макартура в Маниле. Там 20 августа японским представителям был вручен акт о капитуляции, согласованный союзными державами. Церемония его подписания была назначена на 2 сентября 1945 г. Этот день принято считать датой окончания второй мировой войны.